Война Волка (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 8

Посомневавшись, я решил не мешать ему верить в то, что он сам избрал.

— Конечно же нет, мой принц.

— Всю жизнь я страдаю от злобных сплетен. — гневно продолжил он, жестом велев мне идти дальше. — Я ненавижу сплетни, Я знаю женщин, воспитанных в вере, благочестивых и добродетельных, но менее праведных, чем Сунгифа! Она славная женщина и вдохновляет всех нас! И за то, чего здесь достигла, она заслуживает небесной награды. Она ухаживает за ранеными и утешает страждущих.

Я чуть было не спросил, каким способом она дарит утешение, но вовремя прикусил язык. Невозможно спорить с благочестием Этельстана, а оно, как я понял, с годами только росло, Я как мог старался его убедить, что старые боги лучше, но потерпел неудачу, и теперь Этельстан становился все больше и больше похожим на деда, короля Альфреда, Он унаследовал и острый ум короля, и его любовь к церкви, но добавил к ним навыки воина.

В общем, он был довольно грозен, и я вдруг понял — если бы я не знал его с детства, а встретил сейчас впервые, он, наверное, мне бы не понравился. Если этот молодой человек станет когда-нибудь королем, думал я, могут сбыться мечты Альфреда о саксонской земле под правлением короля-христианина. Более того, это вполне возможно, А значит, этот юнец, к которому я относился как к сыну, враг Нортумбрии, Мой враг.

— Почему я в итоге всегда сражаюсь не на той стороне? — спросил я.

Этельстан рассмеялся и, к моему удивлению, похлопал меня по плечу, видимо, сожалея о гневном тоне, с каким говорил мгновение назад.

— Потому что ты — сакс в душе. — сказал он. — и еще потому, что, как мы уже говорили, ты глупец. Но глупец, который никогда не станет моим врагом.

— Неужели? — с угрозой спросил я.

— По моей воле — никогда! — он шагал вперед, направляясь ко входу на арену, где под аркой, возле большого костра, столпился с десяток моих воинов.

— Цинлэф до сих пор внутри? — обратился к ним Этельстан.

Берг, ближайший часовой, вопросительно посмотрел на меня, словно спрашивая, следует ли отвечать, Я кивнул.

— Арену никто не покидал, господин. — доложил Берг.

— А мы точно знаем, что Цинлэф здесь? — спросил я.

— Мы видели его два дня назад. — сказал Этельстан, улыбнувшись Бергу. — Боюсь, ночью вы замерзнете.

— Я норвежец, господин, холод меня не беспокоит.

Этельстан рассмеялся в ответ.

— Тем не менее, я пришлю людей вам в помощь. Ну, а завтра. — Он умолк, отвлекшись на Берга, который смотрел куда-то мимо него.

— Завтра мы их убьем, да, господин? — спросил Берг, продолжая глядеть на север, через плечо Этельстана.

— Да, убьем. — тихо сказал Этельстан. — конечно, убьем. — Он обернулся посмотреть, что привлекло внимание Берга. — И возможно, начнем убивать прямо сейчас. — резким тоном добавил он.

Я тоже обернулся — к нам приближалась группа незнакомцев. Одиннадцать воинов — бородатые, в кольчугах, шлемах и плащах. Трое несли щиты с нарисованными тварями, которых я принял бы за драконов, Их мечи были в ножнах. Свет костра отразился в золоте на шее одного из воинов и озарил серебряный крест на груди сопровождавшего их священника. Воины остановились ярдах в двадцати от нас, но священник все шел вперед, пока до Этельстана ему не осталась всего пара шагов, тогда он опустился на колени.

— Мой принц. — произнес священник.

— Встань, встань! Священники не преклоняют передо мной колени! Ты представляешь Господа, это я должен встать перед тобой на колени.

— Чёрта с два. — сказал я, но тихо, так что Этельстан не услышал.

Священник поднялся, К черной рясе на коленях прилипли комья снега. Он дрожал, и, к моему удивлению и еще большему изумлению священника, Этельстан шагнул вперед и набросил ему на плечи свой тяжелый плащ.

— Что привело тебя сюда, отче? — спросил он. — И кто ты?

— Отец Бледод. — ответил тощий священник с жидкими черными волосами. Он был без шапки, борода всклокоченная, глаза испуганные. Он нервно потеребил серебряный крест.

— Благодарю за плащ, господин.

— Ты валлиец?

— Да, господин. — Отец Бледод неуклюже указал на своих спутников. — Это Грифид из Гвента, Он будет говорить с тобой, господин.

— Со мной?

— Ты принц Этельстан, господин?

— Да. — улыбнулся Этельстан.

— Грифид из Гвента, господин, хотел бы вернуться домой. — сказал священник.

— Меня удивляет. — мягко ответил Этельстан. — что Грифид из Гвента вообще покинул свой дом. Или он прибыл в Мерсию насладиться погодой?

Священник, который, похоже, был единственным валлийцем, способным понимать язык саксов, не ответил. Лишь нахмурился, пока одиннадцать воинов смотрели на нас с немой угрозой.

— Зачем он приехал? — спросил Этельстан.

Священник беспомощно махнул левой рукой и смутился.

— Нам заплатили, мой принц. — признался он.

Этот ответ вызвал гнев Этельстана, Валлийцам он, конечно, казался спокойным, но я чувствовал его ярость оттого, что в мятеж Цинлэфа вовлечено и войско Уэльса.

Мерсия и Уэльс всегда враждовали. Они нападали друг на друга, однако Мерсия с ее богатыми полями и щедрыми садами могла потерять больше. Более того, первый воин, убитый мною в стене щитов, был валлийцем, и он пришел в Мерсию, чтобы красть скот и женщин.

В тот день я убил четверых, У меня не было ни кольчуги, ни шлема, только одолженный у кого-то щит и два моих клинка, В тот день я впервые познал радость битвы. Наше маленькое мерсийское войско возглавлял Татвин, настоящий зверь среди воинов, и когда бой закончился, а мост, что мы защищали, был весь залит кровью, он сделал мне комплимент.

— Помоги мне, Боже. — с ужасом сказал он. — да ты же просто дикарь.

Я тогда был подростком, зеленым и плохо обученным, и принял это как похвалу.

Этельстан едва сдерживал гнев.

— Ты сказал, что этот Грифид — из Гвента. — сказал он, глядя на человека, на чьей шее сверкала золотом цепь. — Но ответь мне, отче, разве король Гвента не Артвайл?

— Да, мой принц.

— И король Артвайл решил, что отправить людей сражаться против моего отца, короля Эдуарда, это хорошо?

Отец Бледод по-прежнему выглядел смущенным.

— Золото, господин, заплачено Грифиду.

Ответ показался Этельстану уклончивым. Он задумался, глядя на стоящих в снегу воинов.

— И кто такой этот Грифид из Гвента?

— Родственник Артвайла. — признался священник.

— Родственник?

— Брат его матери, мой принц.

Этельстан на мгновение задумался. Ничего удивительного, что войско валлийцев присоединилось к осаде. Валлийцы — враги Мерсии, и всегда ими были, Король Оффа, правивший Мерсией во времена ее величия, построил стену и вырыл ров, чтобы обозначить границу, и поклялся убить любого валлийца, что осмелится перебраться через стену. Но они, разумеется, осмеливались и, скорее, относились к преграде как к вызову. Мятеж в Мерсии давал валлийцам возможность ослабить старинного врага.

Они были бы просто глупцами, если бы не воспользовались проблемами саксов, и королевство Гвент, расположенное по ту сторону рва Оффы, наверняка надеялось урвать себе земли, если мятежники Цинлэфа одержат победу. Пара мертвых воинов — небольшая цена, если валлийцы получат великолепные пастбища саксов, и понятно, почему король Артвайл заключил сделку с Цинлэфом, Отец Бледод делал все возможное, чтобы обелить своего короля, и Этельстан на него не давил.

— Скажи. — спросил он священника. — сколько воинов привел в Честер Грифид из Гвента?

— Семьдесят четыре, господин.

— Тогда передай Грифиду Гвентскому. — произнес Этельстан, и каждый раз в это имя он вкладывал все больше презрения. — что он и его семьдесят четыре воина могут свободно пересечь реку и убираться домой, Я не стану им препятствовать.

И это, подумал я, решение верное. Нет смысла ссориться с побежденными. Если бы Этельстан предпочел убить Грифида и его валлийцев, что он был в полном праве сделать, весть о резне дошла бы до валлийских королевств и вызвала бы ответный удар. Лучше получить признательность, позволив Грифиду и его людям уползти обратно в свои лачуги.