Ее крылья (СИ) - "Сеар" - Страница 13

— Евгений Сергеевич, если Вы притащили меня сюда, чтобы поиздеваться, то вынуждена Вас разочаровать. Ибо я не намерена это слушать. Зато Вы можете излить весь запас Ваших шуточек вот этому фонтану! — киваю головой в направлении бедного фонтана и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, покидая химолога.

Но моим мечтам о путешествии до дома в гордом одиночестве не суждено было сбыться. Химик в два шага нагнал меня и рывком развернул к себе.

— Ле-е-ер, ну подожди! Ну ладно! Я не за этим тебя позвал. Пошли на Колесо?

— Что, Евгений Сергеевич, хотите меня оттуда сбросить? — а что, вполне в его стиле!

— Всю жизнь мечтал сесть за убийство.

По истечении двадцати с лишним минут, мы, наконец-таки, стояли у Колеса обозрения. Когда мы покупали билеты, у кассы разыгрался жаркий спор. Его темой послужила моя платежеспособнось. Итогом стало то, что химик просто напросто отобрал мой кошелек, сопроводив это действие едким комментарием: «Ты оскорбляешь моё достоинство!».

— Почему именно сюда? — забравшись в синюю кабинку, мы совершили уже добрую четверть круга.

— Куда? В парк? Не знаю. Просто это моё любимое место… с недавних пор…

— И с каких же это, позвольте полюбопытствовать?

— С сегодняшнего дня! А у тебя какое любимое место в городе? Если оно, конечно, есть…

— Парк Маяковского… не смотрите на меня так! Мы здесь с родителями часто гуляли. Каждые выходные мы с мамой катались на аттракционах, ели сладкую вату и «поп-корм»…

— «Поп-корм»?

— Да, в детстве я не понимала смысла этого названия. А так я думала, что это, своего рода, «корм».

— Забавно… — химик слегка улыбнулся и посмотрел в сторону БЦ «Высоцкий».

Наша поездка плавно подходила к концу. Так не хотелось нарушать эту уютную атмосферу…

— А Вы часто гуляли с родителями? — щурясь от солнечных лучей, спросила я.

— Нет, лет в семь, наверное, в последний раз… не думал об этом как-то. А в конце девятого класса мама умерла… — лицо химика вмиг стало хмурым. Ну молодец, Серебренникова. С такими темами мужчина вообще скоро перестанет говорить!

— Пойдемте, кажется, наша остановка…

Наша кабина плавно подъехала к портику и химик быстро спрыгнул, галантно подав мне руку.

— Евгений Сергеевич, будьте аккуратнее! Я могу решить, что Вы – джентльмен…

— Серебренникова, сама просила без острот и сама же их говоришь! Забавная ты!

— Скажете, что мои остроты Вас раздражают?

Солнце светило нам в лицо. Химик прищурился и с улыбкой посмотрел на меня.

— О нет! Напротив, они приносят мне удовольствие.

— «Удовольствие можно находить во всём, что входит в привычку…»

— Я посмотрю, кто-то прочитал литературу по программе? — ехидная шуточка в мой адрес.

— Нет, просто у кого-то это любимая книга! — хам, ей Богу!

— И давай договоримся? — химик внимательно изучает моё лицо. — Хватит “выкать”, ладно? Я уже устал от этой неопределённости.

— Хорошо, Евгений Сергеевич. Как Вы скажете.

Он наклоняет голову.

— А ты та ещё заноза в заднице.

Я смеюсь.

— Разумеется, в школе об этом распространяться не стоит, — предупреждает он. — В школе я «Евгений Сергеевич», а не «слышь, Женя, задолбал уже».

Я смеюсь в голос:

— Хорошо. Договорились.

Химик улыбается, глядя на меня, и я вижу, что он о чём-то думает.

— Мне нравится, когда ты такая счастливая, — говорит он.

Мой смех постепенно затихает и превращается в улыбку. Я смотрю в его карие глаза и понимаю, что не хочу, чтобы этот день вообще когда-либо заканчивался.

Мы гуляли по парку, держась за руки, как два идиота. Ветер решил сменить направление и дул в нашу сторону. Пошёл снег. Я плотнее закуталась в осеннее пальто, явно надетое не по погоде. Холод проникал под кашемировую ткань.

— Замёрзла? — учитель сорвал с себя шарф и намотал его мне на шею.

— Ни капли! — я с благодарностью посмотрела на мужчину.

— Хочешь шаурму?

— Ты сейчас серьезно? — с усмешкой смотрю на химолога.

— Абсолютно. Жди меня здесь.

Спустя пять минут, на горизонте появился учитель, несший в руках две огромные шаурмы. Мы устроились на качелях, так кстати появившихся в нашем поле зрения.

— Ты же не из Екатеринбурга? — я жадно, с благодарным стоном, вгрызалась в кускок лаваша.

— Нет. Я приехал сюда из маленького города. Название тебе ни о чём не скажет. Знаешь, это достаточно странно… В детстве я дал себе слово, что во что бы то ни стало, уеду из своего города в нормальный мегаполис и больше никогда не вернусь обратно…

— Хм-м… я тоже хочу уехать из Екб… — я вытянула руку, и на ладонь упала огромная снежинка.

— Зачем? У тебя же здесь родители, возможности… — химолог недоуменно посмотрел на меня.

— Всегда хотела жить в Питере. Это… мечта… цель, наверное… Обязательно хочу ещё много тысяч раз побывать в Ботаническом саду недалеко от метро Петроградская, прогуляться по набережной Карповки, дойти до Таврического сада, постоять на колоннаде Исаакиевского собора… — в памяти промелькнула наша последняя с мамой поездка в Санкт-Петербург… спешно отгонав воспоминания, я подняла взгляд на Маркина. — Ой, у тебя тут крошка… — я наклонилась к химику, дабы убрать кусочек мяса, качель протяжно заскрипела. Неожиданно мужчина наклонился мне навстречу, и наши губы соприкоснулись.

Мы целовались жадно, рвано, как два подростка, сбежавших из-под надзора родителей на полчаса. Как два идиота, нашедших что-то друг в друге. В носу прочно засел запах учительского одеколона. На губах вкус корейской морковки. А в душе… а в душе спокойствие.

Комментарий к 16. Поп-корм? Ох, любименькие мои! Вот и новая глава пришла! В связи с тем, что я тут еще бетой заделалась и отправила работу на Фестиваль, времени на то, чтобы писать проду практически нет. Спасибо Алиночке, которая редактирует Крылья. Без нее было бы очень сложно. И спасибо Вам, всем тем, кто ждет и пишет отзывы. Мне ооочень приятно заходить на Фикбук и видеть ваши комментарии. Пишите пожалуйста. Заходите в группу Вконтакте и задавайте вопросы на АСКе.

====== 17. Вражеская дружба и две бутылки виски. ======

POV Учитель

Господи, как меня всё достало! Эти тупые дети, эта сраная школа и эта уродская физиология. Всё!!!

— Евгений Сергеевич, а Вы случайно не знаете, какой средний размер мужского полового органа? — спросила Михайлова, когда в 9«Б» проходила контрольная.

— Михайлова, я думаю, ты знаешь ответ на свой вопрос. Наверняка, за всю жизнь, ты повидала гора-а-аздо больше мужских половых органов, чем я. — хочется поставить её на место. Нечего тут выпендриваться.

— Евгений Сергеевич, можно сдавать? — подняла руку Лерка.

— Да, если ты закончила. — она подошла к моему столу. Её волосы заплетены в аккуратную косу.

Она положила мелкоисписанный листочек с контрольной работой на стол. За ней шлейфом тянется лёгкий аромат кофе. Мой любимый… Ненавижу резкие запахи. И тут я понимаю, что у меня самый настоящий... стояк. Чёр-р-рт! Уродская физиология!

Прозвенел спасительный звонок. Ученики спешат покинуть класс. Последней эту обитель хочет покинуть Михайлова, но в последний момент что-то заставляет её передумать. Она оставляет свою сумку на парте и подходит ко мне. Чувствую, ничем хорошим это не кончится!

— Ты что-то хотела? — стальным голосом спрашиваю я.

— Евгений Сергеевич, знаете, мне кажется, у меня поднялась температура. Может, это ветрянка. Я слышала, что в шестнадцать лет люди её уже тяжело переносят, в отличие от маленьких детей. — она подходит ко мне и расстегивает верхнюю пуговицу своей рубашки, отодвигает листочки с самостоятельными работами и садится на парту. Я всё так же сижу на своём кресле напротив неё. Михайлова кладёт свои руки мне на плечи и требовательно целует. Я отстраняюсь.

— Ты думаешь, что тебе это сойдёт с рук? — рычу я.

— А Вы попробуйте остановить меня! — произносит она. И тут у меня сносит крышу.