Давным-давно (СИ) - Линг Айя - Страница 42

В центре города движение на улицах постоянно перегружено, поэтому говорю Бертраму, остановить карету в переулке рядом с главной дорогой и направляюсь к «Книжному червю» пешком.

— Фиалки, леди? Сладкие фиалки, просто за копейки!

Молодая девушка, одетая в рваную шаль и потрепанное платье, несет корзину, наполненную пурпурными бутонами. Более того, ее лицо выглядит знакомым.

— Молли?

— Вы знаете Молли, леди? — говорит девушка, широко раскрыв глаза. — Как Молли может быть знакома с такой прекрасной леди, как вы?

Приглядевшись, понимаю, что девушка не Молли, но сходство поразительно. Если бы она могла расчесаться, тщательно вымыть лицо и надеть приличную одежду, она могла бы быть довольно красива с ее маленьким лицом и нежными чертами лица.

Она все еще смотрит на меня с недоверием. Учитывая количество людей в этой стране и отсутствие Интернета, возможно, что многие люди никогда не видели мою фотографию в газете или не стояли в толпе, когда я была в той поездке на карете в день свадьбы.

— Молли никогда не упоминала моего имени? Я Кэт. Катриона Брэдшоу.

Она задыхается и пытается сделать реверанс, но я ее останавливаю. Мой девиз — по возможности покончить с формальностями.

— Вы принцесса! О, Господи, я не поняла кто вы! Простите меня, я не знала, кто вы!

— Все в порядке, не беспокойся об этом, — изучаю ее лицо. Я знаю, что видела ее раньше, и если она связана с Молли…

Клик.

— Нелл, — тихо говорю я. — Ты Нелл, — девушка, которая забеременела в раннем подростковом возрасте и имела свою фотографию в газете. Теперь, когда я увидела ее лично, она выглядит еще моложе, чем я помнила.

— Откуда вы меня знаете? Ой! Молли, должно быть, сказала вам. Она показывает на другую фигуру, которая торгуется с хорошо одетыми джентльменами. Мужчина, наконец, купил корзину цветов, и Молли направляется в нашу сторону. Когда она увидит меня, она делает двойной прием.

— Что вы делаете здесь?

Я показываю пальцем в сторону «Книжного червя».

— Твой отец заставил тебя и твою сестру продавать цветы на улицах после того, как забрал из школы?

Она пожимает плечами.

— Я больше не могу позволить себе ходить в школу. Знаю, что директриса спонсировала нас всех, но нам нужно на что-то жить, — она пристально смотрит на Нелл. — Сейчас нас трое, и нам нужно, чтобы мы выжили этой зимой.

У меня есть подозрение, кто третий член семьи, судя по сконфуженному выражению лица Нелл. Однако не вижу никаких признаков младенца. Неважно. Вероятно, мистер Уэлсли знает.

— Я куплю все, — говорю я. — Сколько это стоит?

В глазах Нелл появляется надежда, но Молли хватает ее за руку и качает головой.

— Не платите за всю корзину, принцесса, — говорит она. — Остальным девочкам это не понравится. Они устроят для нас ад, если вы проявите благосклонность.

Именно тогда заметила еще несколько девушек, скучковавшихся у соседнего здания. Они также выглядят бедными и грязными, но выражение их лиц зловещее, почти дикое. Казалось, если бы мы не были на людной улице, они бы набросились на меня и сорвали все, что на мне есть, от жемчуга в моей прическе до вышитых бисером тапочек на ногах. Видимо, не все бедные девочки беспомощны.

— Три букета, — говорю я, задирая голову. — Три букета самых больших, отборных фиалок, что у вас есть.

— Это будет стоить три копейки.

— Спасибо, — у меня не было много возможностей иметь дело с Ателийской валютой, но Эдвард убедился, что я могу понять разницу между копейкой, шиллингом и короной. Когда Молли передает мне цветы, я подсовываю три монеты плюс дополнительный шиллинг в ее ладонь.

— Не дай им увидеть, — прошептала я.

Не оглядываясь назад, направляюсь к книжному червю. Мне придется отдать мистеру Уэллсли несколько букетов, потому что я точно не смогу вернуться с ними обратно во дворец. И номер один, того что мне и так хватает в моей комнате это цветы.

Магазин такой же, как я запомнила, — кривой знак, груды книг и журнальный стенд у входа. Старик в очках и в большом зеленом фартуке устраивает книги возле магазина. На маленьком столике размещается куча книг твердой обложки под названием «Женщина в красном» в стиле Хэллоуина. Книга должна быть бестселлером, чтобы заслужить это место.

— Мистер. Уэллсли! — я обращаюсь к нему, с улыбкой. Он всегда был добр ко мне, хотя иногда его поддразнивания могут раздражать.

— Моя любимица! — мистер Уэллсли, приветствует меня широкой улыбкой. — Или я должен сказать… наша новая принцесса? Ты не посещала нас некоторое время. Я думал, вы можете ожидать пополнения в семье.

— Просто была занята официальной работой принцессы, — как я могу упомянуть о моей потере памяти. Ищу Билли, но потом понимаю, что сейчас он в школе. Ему больше не нужно работать с мистером Уэлсли.

— Я встретила Молли и ее сестру, Нелл, снаружи. Они продают цветы.

Мгновенно, хитрая улыбка исчезает с его лица.

— Я предполагал, что ты рано или поздно столкнешься с ними.

— У Нелли есть ребенок, не так ли? И поэтому они испытывают больше трудностей, чем раньше.

Мистер Уэллсли кивает.

— И это только часть истории. Ты знала, что Молли бросила школу для девочек, которую ты основала, не только потому, что ей нужно заработать больше, чтобы сохранить ребенка своей сестры, кормить и одевать, но и потому, что МакВин сократил их зарплату наполовину?

— Что он сделал? Только потому, что они работают меньше из-за сокращения часов?

Андрю МакВин. Это ужасный, беспощадный человек, который заботится только о прибыли. Его огромное богатство построено на крови. Я так старалась, чтобы дети — работники получали лучшие условия, приняв восьмичасовой закон, и вот он идет и делает все хуже. Возможно, его действия не удивительны, но мой гнев поднимается все равно.

— Это не просто из-за сокращения часов. Вместе с новым законом, Эдвард установил дополнительные меры. Владельцы должны оплатить медицинскую страховку и оплачивать часть расходов на назначение инспекторов. Вы знаете, должны быть инспекторы, чтобы убедиться, что владельцы фабрики соблюдают новый закон. То, что сделал МакВин, было, конечно, неэтичным, но нет закона, запрещающего ему это делать.

— У вас даже нет минимальной зарплаты в этой стране?

Мистер Уэлсли поднимает бровь, и я понимаю, как странно звучит мой вопрос. Говорю так, как будто я не гражданин этой страны.

Кашляю и меняю тему. — Мы ничего не можем сделать, чтобы помочь детям?

— Многое уже сделано в прошлом году. Помните, детка, что перемены всегда происходят постепенно в такой стране, как наша. Если бы только наше правительство больше походило на Моринскую империю… я бы обменял парламент на императора в любой день. Между тем, буду следить за Молли и ее сестрой, и если они всегда устанут, они могут зайти попить воды, — мистер Уэллсли похлопал меня по руке. — Не волнуйся, дорогая. Дайте немного времени. В конечном итоге будут внесены дополнительные изменения.

Я вышагиваю по своей комнате, привычка, которую недавно переняла у Эдварда. Закат впечатляюще великолепный, небо раскрашено в красное, золотое и оранжевое. Этот вид особенно прекрасен из огромных окон занимающих всю стену в моей спальне.

Снова и снова голос Лиама эхом отдаётся в моей голове, «Они все уйдут».

Схватилась руками за голову. МакВин сократил зарплату Молли, и она вернулась к работе на весь день. Работать на улице, возможно, не так опасно для жизни как на фабрике, но все же, это не место для ребенка. Не хочу, чтобы Молли стала похожей на тех других девушек — цветочниц с дикими выражениями. Она не намного лучше, чем раньше.

И это все моя вина.

Опускаясь на сиденье у окна, стараюсь успокоиться и мыслить рационально. Поступила бы я иначе, если бы знала, что Молли будет продавать цветы на улицах? Когда вспоминаю бедного Джимми, с его пропитанными кровью повязками, до сих пор не могу заставить себя сожалеть о том, что сделала. Но, может быть, могла бы придумать лучший способ, принять некоторые превентивные меры, которые не привели бы к тому, что МакВин сократил заработную плату.