Восемь ночей Сан-Челесте (СИ) - Бакулина Екатерина - Страница 2

Сюда, в сторону Капа Верджи, богатая часть города — широкие мощеные улицы, роскошные виллы, утопающие в зелени и цветах. Сады и фонтаны.

Сан-Челесте — Илойская провинция, присоединенная около сотни лет назад. Сейчас здесь нет даже собственной армии, только илойские легионы, илойский проконсул, и даже боги в храмах, по большей части, илойские, местных почти забыли.

А ведь когда-то — город городов! Едва ли не древнейший из всех в поднебесном мире, стоящий в устье двух рек.

Я слушала, это завораживало…

Я же имею право на нормальные человеческие экскурсии? Я приехала отдыхать так, как мне нравится! Захочу, вообще весь отпуск проваляюсь на пляже! Или буду бегать по древним храмам, руинам и ущельям. К черту все.

И, как-то незаметно, город закончился.

Узкая тропинка вниз с холма, розовые олеандры дивной красоты. Где-то внизу шумит море.

— Дайте руку, сеньорита, здесь крутой спуск.

Моя рука тонула в его огромной ладони. Удивительно, но это успокаивало. Такое тепло разливалось по телу, словно немного его спокойной уверенности передавалось и мне. Успокаивало, и одновременно… что-то происходило…

— Осторожней.

Камешки выскакивали из-под ног. Я старалась… И, все же, едва не поскользнулась, и тогда он поймал, подхватил меня на руки и сам понес вниз. Он спускался по склону, вместе со мной, словно по ровной дороге, словно я совсем ничего не весила. Ничего интимного, только помощь.

Поставил на ноги на песочек.

Ничего особенного. Мое бешено скачущее от внезапной близости сердце — никого не волнует. Все хорошо…

Ноги слегка подгибались.

А пляж, и правда, чудесный. Небольшой, пустой, ровный… такой приватный вип-пляжик для своих. Волны мягко катились, шуршали призывно… Боже мой, как давно я не была на море! Как давно мечтала. Но все было не до того — дела, работа, и Пашка еще этот… столько проблем…

Солнце начинало клониться к закату.

Я сняла сандалии. Песок еще горячий, обжигает пятки… но не слишком, мне даже нравится. Прогревает… до самого сердца. И вот так, как в детстве, зарыться пальцами в песок, повозить туда-сюда… Чем я только занимаюсь? И пройтись босиком по бережку. А-ах, какой кайф…

И не думать ни о чем.

— Посмотрите, сеньорита, если вода не слишком холодная для вас, я могу дать полотенце.

— А купальника у вас, случайно, нет? — не удержалась я.

Он усмехнулся.

— Нет. Здесь так не принято. Местные девушки купаются в длинных сорочках, но это неудобно, как по мне. А ваши предпочитают совсем раздеться. Не смущайтесь, я не буду смотреть.

Не будет. Я и не сомневалась.

Вода была холодновата… но так даже лучше.

Решиться?

Сбросить все. Разбежаться. И вот так, прямо с разбега, нырнуть! Поднимая брызги. Как в детстве ныряла в речку.

А потом мы ели рыбу в илойской траттории с чудесным видом.

О-оо, я, наконец, могла оторваться, попробовать это! У меня ведь аллергия на рыбу, никогда не могла есть, опухала вся, покрывалась сыпью. А теперь — сколько угодно. Просто чудо. Я готова попробовать все.

Мой куратор в два счета слопал невообразимого размера стейк с кровью, без затей, и сейчас наблюдал за мной с такой искренней улыбкой, словно бабушка, у которой я в третий раз попросила добавки.

— Завтра надо будет сводить вас в хороший рыбный ресторан, — сказал он. — Здесь вкусно, но выбор не большой, треска и дорада. Вы когда-нибудь ели шокиньуш? Таких маленьких каракатиц? Или морские блюдца на гриле, с кислым соусом, перцем, травами и чесноком. Но лучше всего катаплана, там все разом, удивительно вкусно.

Он улыбался.

Он рассказывал про местную кухню так живописно, что текли слюнки. Я про то, как тяжело жить с аллергией на все подряд… Я зануда, да, знаю. Но было неожиданно легко.

Мне принесли молодого белого вина, ему — кувшинчик лимонада с мятой. Он на работе…

Солнце садилось.

В городе, один за другим, зажигались огни. На башнях вдоль побережья и устья реки. В порту…

Я расслабилась.

Вот так посидеть, поболтать, потом, может быть, еще прогуляться вдоль моря. И отдыхать. А завтра уже — будет видно.

Шум у дверей.

Кажется, там кого-то не хотели пускать. Трое высоких парней, уже слегка нетрезвых.

— Прошу прощения, сеньоры, — услышала я, — но только вчера мы говорили с вами, что легионеров у нас с радостью примут в другом зале. Прошу вас…

— Я офицер! — возмутился один. — Центурион. Вы что, не видите нашивки?

— Еще вчера вы были солдатом.

— Меня повысили! Паоло ушел на пенсию, так что нужен был новый центурион! Вы мне не верите? Я имею право!

— Молодые волки, — мой куратор усмехнулся чуть снисходительно. — Вы когда-нибудь видели оборотней, сеньорита? Хотите посмотреть? Я скажу, их пропустят.

Оборотни? Мне стало интересно. Хочу, да, но…

— Их посадят к нам?

— Нет, — он хмыкнул. — Вон за тот столик. Но можно и к нам, если заходите. Это ни к чему вас не обязывает, можете не беспокоиться. Просто поглазеть на них.

Видно было, что при всем желании соблюдать нейтралитет, мой куратор оборотней за людей не считает. Впрочем, они и не люди…

Интересно, да.

— Пусть пропустят, — сказала я.

Где еще увидишь такое вблизи. Почему бы и нет?

Рой кивнул, поднялся, подошел к администратору зала, что-то тихо сказал. И парням разрешили зайти, предложили место.

— Только прошу вас, сеньоры, ведите себя прилично, — администратору это было не по душе.

Парням такой поворот тоже не понравился. Или, скорее, не понравился сам Рой, прямо видно, как они ощетинились, напряглись, поглядывая на него. Все трое. Они его знают? Или дело в другом?

Но в зал прошли. Было бы глупо отказываться.

Боже, какие они красавцы! Никогда бы не подумала. Я ожидала чего-то уродливого, волосатого, дикого. Но нет, просто высокие сильные молодые мужчины с широкими плечами, черными кудрявыми волосами, правильными чертами лица, гладко выбритые. В темно-синих военного покроя сюртуках. У одного действительно новые золотые нашивки в виде орла на груди и рукаве. Центурион? Мальчишка…

Рой вернулся ко мне, сел.

— Скажите, если они будут мешать вам, сеньорита.

Он выставит их вон?

Прямая спина и безупречные манеры. Дворянский снобизм, вот что это. Я только сейчас поняла разницу, на контрасте. Рой дворянин. Все это… Харольд-как-его-там Уолси… И даже не важно чем он занимается сейчас, и что было в его жизни, раз он докалился… не знаю, не мне судить. Но это в крови. А у волков, надо полагать, отменный нюх на такие дела. Волки — простые парни.

— Откуда они, — спросила я.

— Вон там, посмотрите, сеньорита, — Рой кивнул за окно, — огромные пятирядные галеры у причала. Илойские пентеры. Волков привезли на них, четыре дня назад, с Тай-да-Каата, с войны. Еще месяц простоят тут, соберут все необходимое, и пойдут на Джийнар. Для солдат в Империи всегда есть дело.

С одной войны на другую, почти без отдыха.

Парни уже успели устроиться за столом. Потребовали «самого дорогого вина!» и «побольше мяса». И «Пошевеливайся! Давай, давай!» Администратор шикнул на них, покосившись недобро, но толку от этого было мало. Парни пришли отдыхать, прорвались внутрь, а остальное их не волновало. Деньги у них были, тому самому новоиспеченному центуриону выдали премию, и он уже пять раз напомнил, что гуляют за его счет. Шумно и весело.

— Обычно их не пускают сюда? — спросила я.

— Одних нет, даже центурионов до примипила. А с вами, если захотите, пропустят любого, без вопросов. Но только сюда или в другое заведение, принадлежащее Гильдии. Конечно, здесь тоже есть нижний зал, более подходящий для солдат, но Гильдия обычно лояльна, у нас свои правила.

Небесная Гильдия. Полного официального названия организации я не знала, но было что-то еще. И туризм между мирами — всего лишь побочное направление.

Широкие красные браслеты у Роя на запястьях — как у любого, кто работает на Гильдию. Узкий браслет у меня — как у того, кто у Гильдии под покровительством. Никто и никогда в здравом уме не причинит мне зла, никто не тронет. Гильдия защитит. А переходить дорогу Глильдии никто не станет. Как итальянской мафии, только официальнее и круче.