Сколько ты стоишь? (сборник) (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 39

— Даже. Не. Думай! — прорычала королева, оборвав мои мысли.

Я извинился, пожелал ей приятного сна и ушёл к себе, закрыв за собой дверь.

Но поспать мне было не суждено. Только-только я стал видеть во сне гурию с личиком королевы, вместо «не думай» льнущую ко мне с поцелуями, дверь спальни распахнулась, и я вздрогнул, просыпаясь.

— Пойдём, — сказала растрёпанная, бледная королева. — Ляжешь сегодня со мной.

Я удивился: то «не думай», то сама предлагает.

Королева вздохнула и взяла меня за руку, заставляя встать.

— Я не могу спать. Одна, — она говорила отрывисто и хрипло, точно после болезни. — Попробую с тобой. Может. Получится.

Только я улёгся, она прыгнула под одеяло, нырнула ко мне под бок, закрыла глаза и засопела.

Вот, уже утро, а она всё спит. Спокойно так, точно в парадизе своём, в мире снов гуляет. Даже будить жалко. А я тебе пишу — делюсь сожалениями, что куколку даже не пощупать. Да и как — после её криков.

Но она милая, когда вот так спит. Очень. Даже хочется чмокнуть в лоб, но нарвусь же на очередное «не думай». Осторожность, терпение и нежность, да, Элиас?

Ну, посмотрим, что дальше будет.

Твой

Р.

13-й день Близнецов, 587 год династии Декус-белли,

Королевство Кармина

Элиас,

некоторые женщины — такие… дуры! Не понимаю, я и так, я уже всё… Что, мать её, ей нужно?! И не надо глаза закатывать. Помнишь графиню Л.? Вот-вот. Такая же. Сама, видать, не знает, чего хочет — да и ладно, я же и не горю желание завалить её в койку (хотя могли бы приятно время провести), но разговаривать у неё язык не отвалится? Сумасшедшая, избалованная девица. И кривится ещё.

Вчера думал, что всё у нас наладилось. Хотя, по здравому размышлению, глупый получался вывод. Она чокнутая, Элиас, странная и ведёт себя соответствующе. Уж если она меня голого в ванной не стеснялось, то почему я решил, что она вообще со смущением знакома? Я у неё прошлой ночью, наверное, вместо игрушки был. Плюшевый зайчик. Элиас, кончай ржать! Это неприятно, в конце концов.

У неё какая-то церемония была на полдень назначена. Так она её проспала со мной в обнимку — нас разбудил Саймон, понимающе ухмыльнувшийся, встретившись со мной взглядом. А эта проснулась и сразу такую рожу скорчила, будто с червём обнималась, ей-богу. И сразу: «Пошёл вон». Куда? В комнате на моём диване восседает её консорт при параде. Ждёт. И тоже на меня понимающе смотрит. Р-р-р!

В общем, мы, не завтракая, одевшись впопыхах (это я про королеву — она на Саймона рычала из спальни, пока я умывался; видать, корсет не зашнуровывался) отправились порталом во дворец канцлера. Там была церемония какая-то, короткая — похоже на ежегодную сходку магов в честь какого-то праздника (здесь очень странные праздники, Элиас). Потом волшебники, включая королеву, закрылись в громадном зале, напоминающем университетскую аудиторию, а мы снаружи в маленькой проходной комнатке остались. Мы — это я с консортом и с десяток «душ». Рабы вели себя как марионетки, чьи ниточки отпустили: или пялились в никуда стеклянными глазами, или, кажется, спали. Консорт мерил комнату шагами, прямо как королева до приёма. Я сначала осматривался, но это быстро наскучило, да и живот подводить от голода стало — я залез на широкий подоконник и принялся тасовать карты. Минут через пять рядом примостился консорт и посмотрел на меня. Мы друг друга поняли.

Уже через полчаса день перестал быть скучным. Мы сгоняли слуг за вином, едой и разговорились. Нормальный парень этот принц, как я и думал. И ему было также скучно, как и мне. Партии через две я рассказал принцу, что думаю о парочке приметных колдуний, которых видел на приёме, чем вызвал почти истеричный смех Алана — так зовут консорта. Я, кстати, тоже представился. Ещё через партию Алан сообщил, что я странный, и что с моими предшественниками невозможно было общаться. Я поинтересовался, почему. Принц пожал плечами.

— Я думал, из-за неё. Как видишь, у нас не очень… близкие отношения. А её все слуги во дворце обожают.

Я подлил ему ещё и поинтересовался, как его угораздило стать консортом королевы, с которой у него «не очень близкие отношения». Алан посмотрел на меня засиявшими от вина глазами, улыбнулся и весьма обстоятельно рассказал, как.

В принципе, ничего неожиданного. Я описал в рапорте, но там сухо и без забавных впечатлений самого принца о будущей невесте. «Холодная, как рыба», — наклонившись, шепнул он. Это правда, Элиас. Под такое откровение я не выдержал и поинтересовался, не кажется ли принцу, что его супруга, мягко говоря, того. Не совсем в себе, то есть. «Да они все чокнутые!» — выпалил принц под очередную рюмку и тут же закрыл себе рот рукой. Он, представь, Элиас, боялся, что его такой же «душой» после свадьбы сделают. Такой же, как я, или даже хуже.

Я справедливо заметил, что не сделали же. Принц фыркнул:

— Сейчас — нет. А ты сам-то можешь сказать, что у неё в голове? Сделает. Они все… — и снова захлопнул рот рукой.

Вот так-то. Под вино и карты он ещё рассказал мне парочку историй про канцлера и других колдунов — но их пересказывать смысла нет, они в рапорте подробно имеются. А я вот подумал, что забавно это: принц людей, практически, как ты, Элиас, только что не наследник. И боится чокнутую девчонку до дрожи.

Не смог не задать себе тот же вопрос: а я не боюсь? Ведь действительно не знаю, что у неё в голове.

Но справедливости ради должен заметить, что бояться Алану есть чего: королева и впрямь после свадьбы получила над ним полную власть, но отчего-то ею не воспользовалась. Ей не нравится страх? Странно, потому что остальным магам он очень даже нравится: я видел на балу. И я понимаю волнение консорта: поведение королевы не вписывается в шаблоны местного общества. От неё действительно не знаешь, чего ждать — а это, Элиас, сам понимаешь, иногда страшнее прямой угрозы.

По возвращении королева была тихая и уставшая — конечно, сразу отправилась в спальню. Когда я туда заглянул, она спала поперёк кровати, даже не раздевшись. Правда, быстро проснулась, когда я попытался хотя бы верхнее платье с неё снять и уложить нормально. Хрипло поинтересовалась, что я делаю, поморщилась и посоветовала проваливать. Я полюбопытствовал (чисто из вежливости, Элиас), не могу ли сделать что-нибудь для неё. Может, спеть колыбельную для хороших снов?

— Как же ты мне надоел, — со скучающей миной отозвалась она.

На том вечер и кончился.

Сегодня не было никаких приёмов и церемоний — и она снова читает, снова что-то пишет. И я пишу. Тебе.

С королевой не перемолвился даже словом.

Не понимаю, что ей нужно?

Твой умирающий от скуки,

Р.

17-й день Близнецов, 587 год династии Декус-белли,

Королевство Кармина

Элиас,

не писал, прости. Да просто не о чем было! Скука смертная, я скоро на стенку полезу. Господи… ты видел мой последний отчёт? Это ж просто стыд какой-то: я все пять минут должен был игру описывать. Кошмар. Но больше сообщить нечего. Королева сидит и читает. Весь день, даже в сад выходить почти перестала. Иногда обедать забывает — ну, хоть меня кормят.

Саймон приносит ей от канцлера кипы бумаг. Королева нехотя отвлекается, подписывает — и снова утыкается в книгу.

Но, как ты уже знаешь, Саймон сдержал обещание и научил меня играть в эту их чёрно-белую игру. Описывать не буду — в рапорте достаточно наговорил. Вот, теперь сижу и сам себе фигурки переставляю. Саймон большую часть времени у канцлера проводит, или они с королевой запираются (или не запираются, но всё равно терминами так сыплют, что ничего толком не поймёшь).

Ску-у-ука!

Пару раз пробовал расшевелить куколку-королеву. Она каждый раз отмахивалась ручкой этак небрежно, а я потом сидел на диване без движения и говорить ещё долго не мог.

Дурочка в рюшах… Находятся же такие… холодные рыбы!

И вот уж не думал, что работа лазутчика может быть скучной.