Верь (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 9

Из ванны выхожу быстро, но вот перед дверью в коридор из моей комнаты стою минуты две, не меньше. Не могу решиться и выйти — это глупость какая-то. Нельзя бороться с ними их же способами! Это гадко, очень гадко. С другой стороны, как ещё мне отсюда выбраться? Забитая медсестра приходит сюда всё реже, чтобы брать мою кровь, мысли, что совсем скоро я перестану быть им нужной для исследования — щекочут нервы. Особо не продвинувшись с поиском способа убежать, я застряла на этапе выхода их этого дома. А тут такая возможность осмотреть территорию, узнать расположение постов охраны, количество постовых и патрулей, найти хоть какие-нибудь слабые места. Ох, кажется, я слишком часто вспоминаю экшн-фильмы в последнее время, но что же поделать, если это так смахивает на голливудский боевик.

Такую возможность просто нельзя упускать! Порешив на этом, открываю дверь, чтобы встретиться взглядом с довольной бабулькой. Ещё бы она была не довольна, она же думает, что я наивная дура и не понимаю, что на самом деле происходит. После огромной жизненной школы в виде оборотней, а точнее одного самого самовлюбленного оборотня, меня так просто вокруг пальца не обманешь.

— Вот, видишь, как тебе хорошо подошла моя старая одежда. Эх, молодость! — она всплеснула руками, и потерла ладони в радостном предвкушении.

Мы пошли к лестнице, я молчала, а она все расхваливала мою весьма убогую внешность. Какая красота? У меня под одеждой спортивные бинты всю грудь перевязывают, ибо ребра не до конца восстановились, как и спина, рука в гипсе, да вообще нет и десяти сантиметров на моей коже, где бы не было шрама или следа от царапины. Синяки последние с шеи только недавно сошли, а они мне нравились, напоминали, что этот черноглазый со мной сделал. Напоминаю себе об этом, потому как меня ждет весьма неприятная встреча.

Вчера я имела глупость, или же счастье спросить — зачем мы готовили всё то печенье, и только тогда я заметила, что уже конец мая, и сегодня в местной школе выпускной. Празднуют его своеобразно, всем городком, на большом гулянии. В этот же день обычно ещё приезжают студенты с учебы, и гуляют до утра. Сомнительная традиция, поскольку вряд ли каждый школьник мечтает встречать рассвет с пьяными в драбадан родителеми. Тем не менее, я уже поинтересовалась и тут же поняла, что они только и ждали этого вопроса.

Бабуля на пару с Радом рассказали мне удивительные и явно выдуманные традиции, затем очень плавно подошли к тому, чтобы предложить мне тоже сходить на этот праздник. Причем не одной, а с вездесущим Радом, как бабка выразилась «для безопасности». Если учитывать какую безопасность предоставлял этот субъект для меня в прошлый раз, то желания гулять с ним у меня не возникло. Своеобразная защита: стоять на месте и не реагировать на действия доктора в мой адрес и то, что он со мной делал, а потом так же бездействовать когда я дала Андрею сдачи и переключилась на него самого. Так сказать, добралась по живой очереди.

О как Рад оделся: кожаная куртка, черная футболка с черепом, черные джинсы и синие кроссовки. Такой себе плохой мальчик в чистом виде, на ум приходит ассоциация с Каем и его любовью к белому цвету. Это он под хорошего парня тогда косит? Ну-ну, кто ему поверит-то, такому белому и пушистому. Как там вообще они все поживают? Брат, мама, папа? Злятся на меня? Все ещё ненавидят?

— Ты чего, дочка? — толкает в плечо бабка и я злюсь, скрывая лицо за улыбкой.

Мне так надоело бежать от их гнева, я хочу домой, хочу поговорить с родителями спокойно. Этим я даже имени своего не сказала, вот и называют меня как хотят, даже дочкой. Мотаю головой, мол, нормально все. Спустилась с лестницы и здесь вот ждет меня мой черный принц, да ещё и с букетом красных гвоздик. Не люблю гвоздики, но с фальшивой улыбкой принимаю сей веник и благодушно ставлю в вазу, чтобы не таскать его с собой.

— Идите, дети мои! Погуляйте, — говорит бабулька, выпроваживая нас за дверь.

У меня складывается стойкое ощущение неправильности, такое впечатление, что меня, внучку нерадивую, бабушка на свидание с хорошим мальчиком отправляет. Тот даже за руку попытался взять, когда в темноте не разобрала ступеньку и чуть не упала. Но не тут-то было, шиш ему! Руку из клешней вырвала и подальше отошла, без намека на близость, даже сделал вид что обиделся.

Ага, знаю я тебя, душишь ты знатно, нечего здесь мне лапшу на уши вешать в стиле влюбленного героя. Я не настолько тупая, чтобы с человеком, который меня душил, я еще за ручку держалась…

Мать моя женщина! Чуть не начала материться снова, сдержалась и только схватилась за голову. А я ведь уже подобное делала, с одним надоедливым блондином, да что там подобное, там и похуже было. Похоже, я и правда доверчивая, на что и надеются эти охотники, играя со мной в такие игры. Меня приучили к вежливости и уважению, я не могу приставить нож к горлу бабки и потребовать, чтобы меня отпустили, хотя бы, потому что есть у меня подозрение, что у них и снайпер есть в наличии. Не могу соблазнить того же доктора, чтобы он сам меня под каким-то предлогом вывез отсюда, это ведь легко — манипулировать мужчинами. Но все равно не могу опуститься так низко, даже сейчас чувствую себя гадко, играя по их правилам, строя из себя простушку, которой я, по сути, и являюсь.

— Что случилось? — спрашивает Рад, останавливаясь рядом.

— Зуб болит, — без зазрения совести вру.

— Пойдем, там всё веселье, — подталкивает он меня к небольшой площади где собрались, наверное, почти весь агрогородок.

Посчитала сколько в этой толпе людей и решила напиться, потом передумала, вдруг что сболтну. Даже если я убегу, что оборотням делать со всей этой армией? Я же думала городок маленький, от силы человек сто наберется, а их здесь под тысячу, судя по толпе.

Столы, укрытые скатертями, на них разная еда, сладости, газировки и другие вкусности, но алкоголя не видно. Каждый берет что хочет, женщины старше возрастом подносят ещё еды. На площади небольшая открытая сцена, на ней что-то громко кричит ведущий в ярком желтом костюме. Самые маленькие дети тоже здесь, на детской площадке с родителями и десятком клоунов и героев из мультфильмов. Как-то я не рассчитывала на подобный размах события, идти в эту потенциально опасную для меня толпу не хочу. Стою на дорожке и переступаю с ноги на ногу.

— Пойдем? — Рад улыбается, не люблю эту улыбку лживую.

Мотаю головой, просто чувствую, что мне здесь не место. Знаю, что они что-то придумали, вот только никак не могу понять, что.

— Пойдем, — повторяет он и делает медленную попытку взять меня за руку.

Шарахаюсь от него назад, вижу, как напряжены его скулы и понимаю, что зол. Это чувство и липкий страх заставляют нервно глотнуть, но тут же беру себя в руки. Туплю взгляд, прячу эмоции за лживой улыбкой.

— Может, просто погуляем? Там, где людей поменьше, — предлагаю, не смотря ему в глаза.

Жду ответа, подглядываю из-под ресниц на выражение его лица. Это дает мне мало, он умеет прятать чувства, а смотреть в черные глаза, чтобы увидеть настоящие, все равно, что биться головой об стену — бесполезно.

— Хорошо, пойдем? — он протягивает мне руку, цепко смотря в лицо.

То есть я должна взять его за руку? А если я не хочу? Мне придётся идти в эту толпу фанатиков и не факт, что кто-то из них меня не узнает? Это что угроза? Чувствую, что да, стараюсь держать лицо, но почти уверена, что он наслаждается моей реакцией. Нет, не могу пойти на его игру, только на компромисс. Делаю к нему шаг, и, повернувшись, беру под локоть. Все это делаю быстро, но, кажется, неловко, и от этого предательский румянец опалил щеки и шею.

— Веди, — шепчу, отвернув голову в бок, когда он слишком долго не реагировал на мою выходку.

Слышу смешок с его стороны, но делаю вид, что не заметила. Рад поворачивает влево от площади и ведет меня за собой. Идем неспешно, словно, и правда, гуляем. Смотрю в разные стороны, изучаю строения и понимаю, что мой топографический кретинизм никуда не пропал, и я здесь, при всем своем желании, даже с картой, потеряюсь. Большинство домов одинаковые, зеленые лужайки, детские качели, двухэтажные здания с крепкими дверьми ничем не отличающиеся от соседских. Разве что перед гаражами разные машины красуются, но все на вид новые и дорогие. Как будто весь этот город одна сплошная бутафория. По дороге нам встречается компания мужчин, они пьют пиво возле своего автомобиля.