Верь (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 26

«Жалкая». - слышу брошенную им фразу снова, хотя он молчит.

Руки дрожат, уже не так быстро поднимаю их, чтобы как-то помочь.

— Сняли, живо! — повторила бабушка и я впервые почувствовала в ее голосе какую-то не человеческую силу.

Несколько мужчин тут же оттолкнули меня в сторону, чтобы самим снять его с крюка. Кая ноги не держали, так что они подхватили его под руки и остановились как будто ожидая дальнейших указаний.

— Отнесите его в мой дом. Артур сбегай за Андреем, пускай осмотрит его еще раз. Дарья, возьми в шкафе, в спальне, одежду для него. Рад, пойдем поговорим.

Указания бабка раздавала быстро, даже через чур быстро, поднялась такая суматоха, что я как будто приколоченная к земле совсем скоро осталась стоять в подвале совсем одна.

Глава 7. Не ври.

Здесь тесно, для моих мыслей, для меня. Я теряю нить происходящего, мне хочется задать вопросы, но не кому. Я спалилась? Моя последняя фраза явно все мои старания загубила, или ее никто и не заметил? Хотя разве это важно сейчас? Что она сказала мне сделать? Одежду взять? Где? Здесь что ли? Если мыслить логично в ее доме нет мужской одежды, в Артура не тот размер одежды, но вот у Рада подходящий. Вышла с подвала и осмотрелась, теперь здесь пустовато, поднялась на второй этаж. Может все уже ушли? Спальню нашла с второй попытки, первая была явно гостевой, все шкафы пустые.

Черные занавески, черное шелковое постельное бельё, дубовая мебель, двуспальная кровать — шикарная обстановка, в его стиле. Открыла шкаф и слегка удивилась что у него кроме черного цвета еще и серый преобладает в гардеробе. Выбрала на свой вкус то что подойдёт альфе, взяла штанов и футболок с запасом, с Рада не убудет. Потом до меня дошло что трусы, носки с обувью тоже нужно взять и начала рыться в остальных ящиках. Когда начала перебирать трусы чуть со стыда не сгорела, до чего дожила — в мужском белье копаюсь, пока никто не видит.

Ладно, одежду собрала в аккуратную стопку, на верх возложила кроссовки. С обовью слегка помучилась, откуда мне знать какой у него размер ноги? Взяла более или менее не ношенную пару серого цвета. Все следы своего прибивания в спальне убрала, шкафчики задвинула, шкаф закрыла, уже собиралась уходить, как наткнулась на фотографию в белой рамке. Каюсь на свою не внимательность, совсем не обратила на нее внимание раньше. На фоте было три человека: Председатель, девушка с русыми волосами, слегка похожая на нее и мальчик очень похожий на Рада, скорее всего он в детстве. Председательница на фото слегка моложе, а мне казалось, что как ведьма она всегда выглядела и будет выглядеть одинаково, как та шарлатанка с деревни. От чего-то девушка, стоящая рядом уже кажется дочерью, почему-то уверена, что не видела ее в городке. Снимок старый, Раду где-то лет семь, совсем еще ребенок. Больше рамок и снимков нет, может она его мать, эта женщина рядом с ними? Это логично, должна же быть причина, по которой он добился всей этой власти в этом городке, а так если он внук Председателя все логично. Ставлю рамку на место, даже пыль с нее вытираю, ему надо почаще убираться. Вышла из спальни, прикрыла за собой дверь, сделала несколько шагов к лестнице и застыла, услышав голоса с кабинета.

— У тебя нет права и ты об этом знаешь, — слышу голос бабульки за дверью.

— Ошибаешься, — резко высказывается Рад, так что аж вздрагиваю.

Медленно на носках прохожу мимо кабинета и останавливаюсь возле стеночки, решая стоит ли уйти сейчас что бы поспешить к Каю, или остаться подслушивать?

— Я дала тебе свободу действий, но и забрать могу. Не забывай кто здесь главный, — кажется цыганка решила угрожать ему.

Странное поведение для родственников, но в моей семье и хуже бывало, так что не буду с этим спорить. Где-то внизу хлопнула дверь, испуганно дернулась и не услышала часть ответа Рада, только конец фразы: «… знаю твою слабость».

— Я не боюсь потерять все, а ты боишься, мальчик мой, — уверенно отвечает бабулька, совсем не испугано.

— Ты ошибаешься.

Что-то громыхнуло, я вжалась в стену, смотря то на лестницу, то на дверь. Если меня заметят, будут проблемы, нужно уйти поскорей.

— Я слышала, чего ты добивался. Что бы волчица убила волка? Не глупо ли? На тебя не похоже. Так зачем?

Замерла, кажется все-таки стоит остаться.

— Это моё дело, — слышу спокойный ответ, но замечаю стальные нотки в голосе.

— Волки не те, кому можно доверять, мы с тобой хорошо об этом знаем, не так ли? — вздыхает цыганка.

— Я знаю, что делаю и с кем, и тем более не нуждаюсь в ваших советах, — все так же резко говорит парень.

— Это не совет, Рад. Я вижу многое, то что движет людьми тоже, и твой двигатель мне нравится.

Опять тишина, настолько долгая, что мне показалось там уже что-то случилось. Немного заерзала чуть в стороне от двери. Прижала вещи к груди, как же неудобно их держать, руки устают, особенно правая.

— Желание помочь, зачастую во вред себе. Поэтому не в клетке, с ней все по другому, — говорит бабка очень серьёзно.

Я что вопрос пропустила? О чем это они говорят?

— Что-то здесь не вяжется, — еле слышу его голос.

— А ты подумай, что бы было, если…

— Понял, исправлю, — прерывает ее резко.

— Нет, тебе лучше держатся в стороне. Она нужна нам, пока Андрей не закончит с опытами.

— Я знаю.

— Целой, Рад. Так что потерпи еще хотя бы неделю, может сможешь вытянуть от нее хоть немного правдивой информации. Ты меня понял? — скрипнула дверь и начала открываться.

Застыла, понимая, что, если повезет меня могут и не заметить. Дверь открывается в коридор, я с той стороны, что, открыв ее, меня не видно. Застыла надеясь на везение, и оно мне помогло. Бабка вышла в коридор, но не заметив меня смотрит еще в кабинет.

— Рад, — зовет бабулька, — помни что главное.

— Я помню, — отвечает где-то в кабинете охотник.

Бабушка поворачивается и спускается по лестнице. Она видела меня или просто забыла закрыть дверь? Какая разница, Рад же все еще в кабинете, с него видно лестницу, уйти незамеченной будет тяжело. Шелестят бумаги, он что-то там делает, пока я стою и не знаю, что делать. Нужно было сразу уйти, но чёртово любопытство. Как же часто оно выходило мне боком, взять хотя бы поездку в Белый Клык, вечер на рождество и ночь смерти Кристины. Я не учусь на собственных ошибках, безнадежна.

Слышу, как он встает из-за стола и медленно идет к двери. Не дышу, сердце громко стучит в висках, мне кажется он его тоже слышит. Берется за ручку двери, вижу, как она поверстается. От напряжения даже глаза болят. Резкий рывок и дверь нас больше не разделяет. Его рука больно сжимает шею, так что от испуга отпускаю вещи и царапаю ее в попытке выбраться.

— Ну приветик, красотка, — шепчет, находясь очень близко от моего лица.

— Отпусти, — рычу, вдавливая ногти в его руку.

— Думал у меня крысы завелись, а это всего лишь ты, — говорит, улыбаясь с иронией.

— Отпусти, Председатель сказала…

— Она много говорит, и все не по делу. Ты знаешь, ты же подслушивала. Вопрос в том, как долго и что поняла? — прерывает меня.

— Я поняла, что мне нужно идти. Убери от меня руки! — резко толкаю его обеими руками, и он наконец отпускает.

Беру себя в руки, делаю вид что не боюсь его, никого не боюсь. Спокойно нагибаюсь и собираю вещи и обувь. Гордо поднимаю подбородок, хотя шея и болит и намеренно не спешно обхожу его, направляясь к лестнице.

— Это моя любимая, — забирает со стопки одну из черных футболок.

В любое другое время я бы просто пошла дальше, но здесь мне как стукнуло. Не знаю, может просто слишком сильно убедила себя, что не боюсь ничего? Вырываю с его рук футболку и прижимаю к себе.

— С тебя не убудет, новую купишь, — холодно бросаю, спускаясь по лестнице.

— Такой ты мне нравишься больше, — слышу странную фразу наверху лестницы, когда уже почти дошла до входной двери.

— А ты мне вообще не нравишься, — говорю, выходя и захлопывая за собой дверь.