Я тебе не верю (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 66

— Ладно, на чем там я остановилась? Так, по-вашему, я волчица только потому, что воняю как она? То, что я в нее не превращаюсь, и, по сути, обычный человек, не имеет для вас значения? — Отвернулась от Кая, потому как тот упрямо не хотел смотреть на меня.

— Не имеет. — Ответил за моей спиной другой альфа. Нерешительно повернулась к Ренату и тут же встретилась взглядом с серыми глазами. Юра, мать твою, напугал! Вздрогнула от того как близко он стоял за моей спиной и очень невежливо отступила на шаг от него и уставилась прямиком на него.

— Но этот факт, как я поняла, не дает мне права выбрать не самой, да? — Спросила у альфы, игнорируя Юру.

— В таком случае по закону, на тебя имеет право тот, кто сильнее из желающих. Мы удовлетворили твое любопытство? В таком случае я считаю, пора начинать… — Мне не нравилось в этом человеке абсолютно все, но ненависти как глава стаи Таси у меня он не вызывал.

— Стойте! Это еще не все вопросы, которые я хотела задать! — Как не вовремя он влез, весь план пойдет к чертям.

— Потом, сводная волчица, задашь их своей паре. — Прохладно ответили мне, и мужчина окинул взглядом волков и явно не собирался давать мне слово. Отчаянье ударило по нервам, если они начнут свою игру, как я смогу доказать им что оны не правы?!

— Какой именно?! — у меня невольно повысился голос, и я, не сдерживаясь, закричала на мужчину, — Вашему внуку, белому альфе или тому, кто победит?

После этого наступила тишина и я решилась ей воспользоваться, для того что бы донести свою светлую мысль в массы.

— Вот скажите, а давно я так пахну, как свободная волчица?

— Каждая волчица так пахнет с рождения, именно по запаху мы узнаем, родился человек или волк. — Пробормотал господин Дмитров.

— То есть вы хотите сказать, я так пахну с самого рождения? — Дальше мне нужно было подтвердить свои слова, и я, нехотя снова окунулась в прорубь серых глаз, — Юр, а в школе я пахла точно так же?

На руках, даже под слоем одежды прошлись мурашки по спине. Какая я страшная, наверное, в его глазах сейчас. Правда больше волнует то, как он смотрит на меня, слишком внимательно.

— Да. — Ответил он, коротко смотря на меня не мигая.

— Ага, понятно! — Кивнула, зная его ответ наперед, и отвернулась от него к остальным. — Дорогие волки, мне вот что интересно: вы что извращенцы?

После моей фразы наступила очередная неловкая тишина. Испугавшись, что за такую фразу кто-то из них решит доказать свою «нормальность» кулаком, я продолжила свою глубокую мысль:

— Вот представьте себе ситуацию: у человеческой пары рождается девочка, которая пахнет как волчица. И что тогда делают волки? Воруют ее из родного дома и везут в свою берлогу, решать, кому достанется младенец. Так что же, вы дорогие волки, педофилы?

Наступила еще одна неловкая пауза, во время которой я нашла взглядом Кая, тот стоял, закрывая лицо рукой и судя по тому, как дрожали его плечи, тихо ржал.

— Нет, конечно. Альфа договаривается с родителями, выбирает пару для волчицы и проводится ритуал. Потом, когда завершится переход, она станет частью стаи и парой выбранному волку. — Встрял господин Дмитров, во все глаза смотрящий на меня.

— А если стай много, то кто решает, кому достанется девочка? — На мой вопрос господин Дмитров только невразумительно замычал, — Вот то тоже! Проводите такую же игру как эта, в которой главный приз младенец? И после этого вы не подофилы?

— Да что ты, сука, себе позволяешь? — Кажется, волки отошли от шока и решили, что пора мне ответить за оскорбления.

— Что хочу, то позволяю! Я свободная волчица, как вы меня называете. — Нагло улыбаюсь ему в разгневанное лицо и, выставив вперед нечто огромное под свитерами, что раньше было грудью начала доносить свою глубокую мысль в массы под тихий хохот альфа-козла.

— Ну ладно с младенцем. Давайте представим, жила себе бабулька, много лет жила. В какой-то местности, где волки не водятся. Эх… мне бы знать где есть такая, перебралась на ПМЖ бы. — Мечтательно закатила глазки под тихие смешки некоторых из волков. — Решила мир повидать перед смертью и не повезло ей так же как мне, повстречала она волков на своем пути. Откуда же ей было знать, что она волчицей пахла, если она в волчицу так и не превратилась? И вот на старости лет, привалило ей такое счастье. Мне вот интересно, вы бы тоже по вашему закону боролись за нее? За бабульку? Или наоборот она досталась бы тому, кто проиграл?

Волки начали смеяться в открытую, так что надежда, что я за свои слова не получу лапой по лицу, воодушевила.

— Но ты не младенец и не бабушка, Даша. — Влез опять Ренат, и я повернулась к нему, на мгновение забыв, что за спиной Юрка. Вот зря, он все еще так смотрит на меня, что я сбиваюсь с мысли и настроя.

— Да откуда вы знаете? Вы вот дедушка уже, а так и не скажешь. — Я улыбалась, хотя мне не было смешно. Меня как магнитом тянуло посмотреть на Юру, что я и сделала с большим трудом.

— Мне уже двадцать один год, — говорю, смотря Говерле в глаза, — я не подросток. Вероятности, что я стану волчицей и смогу себе сама выбрать пару, нет. Я обычный человек, не свободная волчица.

— Но и на тебя распространяется закон. — Влез Ренат и мне захотелось плюнуть ему в рожу.

— Правда? Тогда почему я попала на вашу эту игру только сейчас? Вы знали, где я живу, знали, что я свободная волчица, но не пришли за мной. Почему? — Я говорила все это Ренату, его стае, вот только хотела задать этот вопрос только одному человеку.

Смотрю в серые глаза и повторяю:

— Почему?

Он не отвечает, отводит взгляд в сторону и молчит. И правда, ничего не чувствует. На глаза наворачиваются слезы обиды, но я давлю их в зародыше, всего лишь грустно улыбаясь. В груди противно щемит, так что не хочется ничего, лишь бы уйти подальше отсюда.

— Мы обещали твоему деду, что, если вы с братом так и не пройдете переход, не будем вас трогать. — Заговорил Ренат, и я, наконец, оторвала свой взгляд от его внука и уставилась на мужчину.

— Обещали деду? Так почему же сейчас все это происходит? — Спрашиваю, все еще грустно улыбаясь.

В груди еще сильнее защемило, дедушка заставил Рената пообещать такое? Я не помню своего деда. В детстве я была еще более не общительна чем сейчас, боялась даже своего же дедушки и стеснялась с ним говорить. Все что врезалось мне в память это его похороны, сестра, которая рыдала у меня на плече и говорила, что дедушка был очень добрый, покупал ей шоколадки, пока бабушка не видела. У меня не было с ним таким воспоминаний, мы выделись очень редко, раз в несколько лет, Кристина же проводила у бабушки с дедушкой каждое лето.

— Ему дала обещание только моя стая, за волков других стай я не в ответе, волчица. — Его голос прозвучал так надменно, что я не удержалась от иронического «да ладно».

— Ладно, потенциальных извращенцев стало меньше и то хорошо. — Улыбаюсь и отхожу от них, не желая больше близко стоять к Юре.

— Мы можем уже начать? — Крикнул один из волков альфа- самки.

— А что, тебе уже не терпится, мой сладкий? — Едко спрашиваю у него и слышу такой отчётливый рык вперемешку с зубным скрежетом у себя за спиной, что почти не удивляюсь, как задававший вопрос решил ретироваться подальше от меня.

— Даш, мы начнем? — спросил господин Дмитров, когда рычать за моей спиной перестали. Это кто же такой ревнивый? Или им порычать просто захотелось?

— Конечно, — слащавым голоском повернулась к мужчине и когда он уже собрался говорить не дала ему, — сразу после того как вы мне дадите прочитать весь сборник ваших законов.

В зале повисла неловкая тишина.

— Что? — Переспросил господин Дмитров.

— Зачем? — Влез Ренат.

— Как зачем? Вы мне тут наговорили всяких законов, о которых я и знать не знала. Откуда мне знать, что вы меня не обманули? Вот поэтому я хочу сесть и спокойно почитать ваши законы, выучить хорошенько. — Тоном проворного адвоката ответила им.

— Но… — Начал было господин Дмитров, но я его перебила.