Город мёртвых (СИ) - Яковлева Светлана "Miletana" - Страница 59

Он расплылся в ироничной усмешке и, замолкнув, судорожно сглотнул, пытаясь урезонить предательски подёргивающуюся губу. Посмотрев на меня с вызовом, прямо и открыто как никогда, он признался:

– Я думал – как ты могла это сделать? Представляешь, я до сих пор не могу поверить, что ты так поступила со мной! К тому же, я не верю, что вообще смог найти тебя! И что я услышал при встрече? – его брови взметнулись вверх. – Не захватил ли я с собой твой чёртов рюкзак… – Том упорно сглотнул подступающие слёзы. – А что, позволь спросить, ты бы делала, если бы я не пришёл?

Кажется, последний вопрос всё-таки нуждался в каком-либо вразумительном ответе, и он замолчал, не спуская с меня глаз. Я отняла подрагивающую ладонь от щеки и с болью посмотрела в ответ. Понимая, что дело тут далеко не в рюкзаке, я глухо отозвалась:

– Ты спас меня. Спасибо.

Вновь эта нездоровая усмешка исказила его лицо и тут же угасла:

– Ты вообще понимаешь, что ты со мной делаешь?

– Прости…

Во мне ворочалось тяжелейшее чувство вины, перекрывая мне дыхание, мешая подобрать нужные слова и излить, буквально недавно выплёскивающиеся через край, чувства.

– Ещё, – требовательно попросил он. – Скажи мне что-нибудь ещё! Ты вечно так скупа на слова, но хотя бы сейчас скажи мне, неужели у тебя не возникло чувство, что ты делаешь что-то неправильно, когда решила уйти? Или же ты всё спланировала заранее? – догадавшись об истинности своего последнего предположения по одному лишь моему взгляду, он иронично рассмеялся. – Чёрт возьми, я начинаю понимать, почему ты отказала мне…

Он с досады хлопнул дверью автомобиля и задумчиво посмотрел в сторону разрушенного моста. Солнце светило так ярко сегодня, но это не приносило нам совершенно никакой радости. Тяжело вздохнув, он констатировал факты:

– Из-за тебя мы оба были в смертельной опасности, из-за тебя погибло ни в чём не повинное существо, из-за тебя мы потеряли много времени и нервов. И ради чего всё это было? Ради удовлетворения твоего любопытства? – он, наконец, обернулся и пренебрежительно скривился. – Ради твоего эго? Кем ты себя возомнила?! Это не игра, Тин! Как ты не понимаешь?! В следующий раз на месте собаки могу оказаться я! И, к твоему сожалению, у тебя не будет шанса перезагрузиться. Это твоё чёртово мировоззрение тебя погубит…

– Попробуй меня понять, – наконец подала я голос. – Я хотела оградить тебя…

– Я не понимаю! – пренебрежительно оборвал он поток моих бесполезных слов. – Нет, вообще не понимаю! Мы должны действовать сообща, а ты постоянно рвёшься куда-то в одиночку… Посмотри на меня! – уязвлёно потребовал он. – Ты думаешь, я нуждаюсь в твоей ёбанной опеке?! Да пошла ты!!!

Его слова эхом разнеслись по округе и исчезли, навсегда засев лишь в моей голове. Он с силой сжал переносицу, обдумывая что-то своё, и отвернулся, не желая больше продолжать разговор.

– Сядь в машину, – вновь попросил он, спустя какое-то мгновение.

– Лучше пристрели меня и оставь здесь, – мои обсохшие губы едва могли двигаться.

– Садись в машину! – упрямо повторил он.

– Том… – его имя теперь отдавалось в глубине души настоящей чёрной дырой.

– Если понадобится, я пристрелю тебя, даже не сомневайся! – зло процедил он, резко указывая на автомобиль. – Но сейчас, ты идёшь и садишься в чёртову машину, сука!

====== Глава 31. На грани жизни и... ======

Когда-то давно, я наивно полагала, что «абсолютный нуль» космоса равен нулю по шкале Цельсия. Теперь же, много лет спустя, я знаю – это предположение просто смехотворно и постыдно. Я никому об этом не рассказывала раньше. Смейтесь. Знайте, я ошибалась, мне просто не хватало знаний и опыта. Все постоянно ошибаются. Мы делаем неправильные выводы, говорим необдуманные вещи, совершаем опрометчивые поступки и затем пожинаем их плоды – это так, чёрт побери, жизненно. Некоторые пытаются что-то исправить, а кто-то примиряется с неудачей и идёт дальше. Я, кажется, смирилась, что не сразу родилась с дипломом о высшем образовании. А вы?

«Абсолютный нуль» являлся бы сейчас, пожалуй, лучшей характеристикой моего состояния – в моей душе было холодно, как в космосе. Мои чувства вины и обиды некоторое время напряжённо боролись, а после неожиданно создали ударный тандем и ударили по хозяйке, за жалкую пару часов сожрав её изнутри. Случилось то, чего я так отчаянно боялась всё это время – я потеряла над собой контроль, спустила чувства с поводка и позволила им диктовать свои правила. Совсем с ума сошла… Нет худшего врага, чем ты сам, согласитесь? Хорошо хоть на ногах удержалась и избежала полного позора.

Том сам перекроил наши планы, вернулся к развилке и свернул на нежелательную дорогу. В любом случае, выбора у нас теперь не было и мне оставалось только надеяться на лучшее. Мы двигались к последнему городу на своём пути, который дурным предзнаменованием отделял нас от государственной границы. Казалось – переступишь её и всё, обратной дороги нет. Впервые за наше путешествие мне хотелось бросить всё и вернуться домой. Вернуться в свои полутёмные комнаты, к своему зубодробительному одиночеству, к зеркалу без рамы и к своему погибшему прошлому. Я бы вновь выходила по утрам на балкон и наблюдала, как зомби, наречённый мною Ванькой, качается на чёртовой качели. Туда-сюда. День за днём. Пока не наступила бы зима. Хотя, наверное, и тогда бы я что-нибудь придумала, лишь бы был во всём этом какой-то смысл… А складывалось такое неприятное чувство, будто смысла во всём этом больше и не было.

Относительно прямое полотно дороги уводило нас прямиком в ад. Робко щёлкнув старую магнитолу грязным пальцем, я получила в ответ лишь шумы от Большого взрыва. Красиво, зараза. Романтично. Пусть играет.

Я поджала под себя ноги, опёрлась о подлокотник и индифферентно покосилась на Тома. Выглядел он сосредоточенным и хмурым. Хотела бы я знать, о чём он думает… Или всё-таки, не хотела бы? Долгая игра в молчанку, как ни странно, меня сейчас не напрягала. Даже, пожалуй, жаль, что рано или поздно придётся открыть рот и вновь подбирать английские слова… Тоска по родной речи, за время нашего с ним общения, была уже просто невообразимой! Том, очевидно, почувствовав на себе взгляд, осторожно обернулся. Ссадина на щеке всё ещё неприятно горела, но обиды за неё я почему-то больше не чувствовала. Страшно признаться, но сейчас я вообще ничего не чувствовала, кроме физической боли и усталости. В который раз сменив положение тела, я отвернулась к окну, привалилась на менее болезненный участок спины и попыталась не думать о своём физическом здравии.

Послышался мягкий щелчок, и магнитола замолкла. Снова тишина, нарушаемая лишь гулом мотора. Внимательно изучая простирающуюся за стеклом степь, я мечтала, чтобы она никогда не заканчивалась. Я понимала злость Томаса, и не лелеяла свою растоптанную гордость больше. Его лощёный образ в моих глазах надрывно треснул и окончательно развалился. Нет больше необходимости притворяться и заигрывать, я видела на что он способен и теперь не сомневалась – он не так уж и безобиден. Да и напарники из нас, пора признать, получались херовые. Я не могла точно ответить, кем или чем друг для друга мы теперь были, но точно знала, что нам придётся научиться договариваться, если ставить вопрос непосредственно о выживании. Невольно ухмыльнувшись, я внезапно подумала: «Зомби и те действуют сообща, – немного позавидовав их сплочённости, я всё-таки вспомнила, на какой я стороне и вернулась в бытие. – А ведь я ему ещё ничего об этом не рассказала…». В моей голове было столько мыслей, но я справедливо опасалась, что Том не будет меня слушать. В любом случае, завести разговор первой я не рискнула, продолжая понуро пялиться в проплывающую обочину.

Внезапно для меня машина медленно сбавила ход и остановилась. Что-то внутри тут же оборвалось и со зловещим свистом улетело в глубокий колодец самосознания. «Никаких душевных разговоров больше, – отчаянно попросила я у космоса. – Молчи. Молчи. Молчи!».

То ли космос сегодня был ко мне благосклонен, то ли так сошлись звёзды, но Том действительно не спешил со мной заговорить, а когда всё же подал голос, я услышала совсем неожиданное: