Город мёртвых (СИ) - Яковлева Светлана "Miletana" - Страница 46

– Хорошо, что ты не знаешь, о чём я сейчас думаю, – напряжённо признался он, вдруг, словно испугавшись своих мыслей.

Его глаза растерянно забегали, а палец неспешно выскользнул из мокрого плена.

– Догадываюсь, – насмешливо заверила я его, из последних сил подавляя вспыхнувшее негодование. – И ничего противоестественного в этом не вижу.

Том задумчиво свёл брови и отшатнулся.

– Я думал. Я не могу так… – споткнулся он на полуслове. – Мы оба поступаем не правильно.

Его лицо исказила болезненная улыбка, которую я предпочла бы больше никогда не видеть.

– Какой порцией яда мне в тебя плюнуть? – уже вполне серьёзно поинтересовалась я.

Отпустив мои руки, он поднялся с кровати и бесцельно прошёлся по комнате. Очевидно, в его голове решалась всё та же глобальная проблема.

– И это ещё я – сложный человек? – повысила я голос, смотря, как его изничтожает собственное сознание.

Том резко обернулся ко мне, вскинул палец, очевидно собираясь сказать мне нечто важное, но быстро передумал и протёр заросший короткой щетиной подбородок, невольно прикрывая рот. Вполне себе типичное поведение человека, который боится взболтнуть лишнего.

– Зачем ты вообще пришёл? – огласила я терзающий меня вопрос.

– Мне просто хочется быть рядом. Давай не будем заходить настолько далеко?

Его слова прозвучали не убедительно, но мне не захотелось с ним спорить. Сказанное им тяжёлым грузом упало на истерзанное в клочья сердце и снова неумолимо тянуло меня на дно отчаяния. Зачем придавать значение тому, что давно кануло в небытие? Строить из себя джентльмена и лелеять свои моральные принципы, которые и так уже трещат по швам? Вокруг не было никого, кто бы мог нас осудить. Мы вольны упасть настолько низко, насколько хотим этого, так какого же чёрта?!

– Знаешь… Ты просто сказочный идиот, – высказалась я устало, приваливаясь спиной к стене и поджимая под себя ноги.

Промолчав, он, однако, подарил мне взгляд полный обиды, очевидно, считая, что я обзываю его совершенно напрасно. Точно идиот.

Прислушавшись к звукам с улицы, я лишний раз порадовалась, что мы не выдвинулись в дорогу прошедшим днём. На улице всё ещё шумел ливень, и в комнате сейчас было намного уютнее, нежели было бы в запрятанной где-нибудь в очередной низине машине. Увязли бы ещё в грязи.

Осмотрев неясный силуэт Тома, я расстроено почувствовала, как моя решительность угасает.

– Хочешь, расскажу интересную историю? – вдруг предложила я, пусть уже и немного сонно ворочая языком. – Я же обещала.

Том несколько насторожился, но всё же отозвался:

– Давай.

Я приглашающее вскинула край одеяла, но он, весьма предсказуемо, помедлил принимать приглашение.

– Да ладно тебе, – почти умоляюще попросила я. – Давай, иди сюда. До чего мы дожили… Не ты меня уговариваешь идти на диалог, а я тебя. Ты вот мог такое представить? Я, до сегодняшнего момента, нет. Кысь-кысь…

Посмеявшись над абсурдностью ситуации, я проглотила ещё одну, уже стремящуюся сорваться с острого языка, фразу. Благо, смысл моих слов прекрасно дошёл до англичанина, и он неспешно заковылял по направлению ко мне:

– О, можешь смеяться сколько угодно, – достаточно доброжелательно заверил Том. – Но я действительно уже боюсь тебя. Сколько у тебя ещё скелетов припрятано в шкафу?

– Достаточно, чтобы создать небольшую личную армию скелетов, – на полном серьёзе заметила я, теснясь, и тихо прибавила. – Только толку от них никакого… Дамаг маленький, защиты никакой…

– Ты о чём вообще? – непонимающе переспросил Том, приваливаясь рядом и забавно хмурясь.

– О своём, о женском, – издевательски продолжила я. – О тракторах, о сеновале, о кабаках, да о бабах…

– Тин, – прервал он, слишком серьёзно восприняв поступающую в его правое ухо информацию. – Я решительно ничего не понял из того, что ты пыталась мне сейчас сказать…

– Это потому, что я и не старалась, чтобы ты понял, – пробубнила я ему в ответ. – Итак… Слушай.

Придвинувшись ближе, я слегка поворочала мозгами, припоминая все подробности, после чего начала повествование:

– Случилось это на втором курсе университета, на нашей летней учебной практике. В конце года у нас прошло распределение по разным местам. Мы, я и моя подруга, «счастливицы», попали в группу студентов, которых отправляли в заповедный лес, в тайгу. Конечно же мы жутко обрадовались! Чистейшая природа, куча эндемиков… Эмм… – слегка притормозила я. – Ну, то есть животных редких, которые живут только на этой территории… Окей?

– Давай ты не будешь вдаваться в такие подробности, – тихо попросил в ответ Том. – И тогда я не буду чувствовать себя полным дураком.

– Окей, – согласно кивнула я. – Так вот… Были мы очень рады намечающейся поездке. Но чем закончится эта практика, даже предположить не могли… Увезли нас в какую-то глушь и поселили на чердаке какого-то деревянного барака. Холодно, грязно, мокро и вообще уныло. Как водится, из приятного – только походная еда и более-менее приличная компания… Знаешь, в принципе, полевая практика, похожа на преисподнюю только первую неделю. На вторую ты окончательно обрастаешь грязью, начинаешь есть всё подряд, пропахиваешь дымом и хоть как-то начинаешь вписываться в окружающую тебя обстановку.

Я отрывисто посмеялась и продолжила:

– Так вот. Всё бы ничего, и не в таких условиях выживали, но если бы не один нюанс… Егерь там, придурок, подкармливал местного медведя.

На лице Тома отобразилась крайняя степень недоумения.

– Не спрашивай меня, зачем, – предопределила я его немой вопрос, машинально похлопав по плечу. – Я ведь упоминала, что он придурок, верно?

Получив от Томаса заинтригованный взгляд, я уставилась куда-то в потолок:

– Мы об этом не знали. И сказать нам об этом, очевидно, забыли.

Изобразив гримасу ужаса, Том возмущённо огласил свой вердикт:

– Уровень безответственности просто зашкаливает…

– Это Россия, детка, расслабься, – ухмыльнулась я его словам. – Дальше – больше. Буквально через пару дней нашего пребывания там, наш преподаватель по зоологии, вместе с егерем, ушли в дневной поход. И не вернулись. Мы чуть с ума не сошли от догадок…

Истерически хихикнув, я ткнулась носом в плечо мужчины.

– Ооой, блииин… – трагически протянула я. – Представляешь, они должны были вернуться под вечер и не вернулись, а вечером пришёл медведь… У нас не было ужина, потому что для этого нам нужно было бы спуститься во двор. У нас не было воды, потому что скважина находилась опять же таки на улице. Мы сидели на грёбанном чердаке и не спали всю ночь, гадая, что же с нами со всеми будет. Когда же наступило утро, мы дружно собрали свои вещи и покинули биостанцию.

– А как же медведь? – не понял англичанин. – Он ушёл?

– Ушёл, – кивнула я. – Под утро. Не обнаружив привычной ему «заначки» сгущёнки и переночевав прямо на костровище. И мы не безосновательно предположили, что он до сих пор может быть где-то поблизости. Вот тогда-то мы и вспомнили, что медведи – существа пугливые. Мы шли нестройной кучкой и орали разные песни, аккомпанируя себе, кто чем может. У меня лично была походная тарелка и ложка. Пели мы плохо и половины текстов не знали, так что – либо медведь испугался шума, либо нашего исполнения – в любом случае, он держался от нас подальше, что нас, в принципе, устраивало.

– Повезло, – Том слушал меня с интересом, и с его губ всё не сходила улыбка.

– Не скажи… – хмыкнула я.

– Что-то всё-таки пошло не так?

– Да нет, – пожала я плечами. – Все остались живы, слава Великому всемогущему разуму…

– Кстати, кто такой Великий всемогущий разум? – не вовремя поинтересовался мужчина, хмурясь.

– Не важно, – отмахнулась я, мысленно желая, чтобы он никогда больше не возвращался к этому вопросу. – Выйдя из леса, а шли мы долго и устали как сволочи, обгоревшие и искусанные таёжными комарами, мы добрались до ближайшей деревни, а оттуда уже пешком отправились к междугородней трассе, где пришлось голосовать на дороге уже в сумерках. Жутко было до чёртиков. Особенно, когда большая часть ребят уже поймала попутки, и мы остались в значительном меньшинстве. Но ещё страшнее было, когда мы с подругой сами сели к какому-то мужику. Мы всю дорогу ехали и думали – доедем, или не доедем, и в каком месте потом найдут наши хладные трупы с рюкзаками. Но, как видишь, всё обошлось.