Лора (СИ) - Сакру Ана - Страница 23

Макс окаменел. Верховный лорд точно знал, на что давить. Знал, что для принца его авторитет был очень важен. Он столько сил вложил в это: быть достойным, быть незапятнанным.

У принца по щекам прокатились желваки:

— Я тебя понял, — хрипло ответил молодой человек.

Лорд Азар молча кивнул, он видел, что достиг своей цели.

Я зашла в покои принца ровно в одиннадцать. Макс сидел за рабочим столом, зарывшись в какие-то бумаги. Завтра у них большое заседание или что-то в этом роде перед балом. Он поднял голову, как-то странно, невидящими глазами, скользнул по мне и продолжил заниматься своими делами.

Я сразу все поняла: отрезвляющий разговор состоялся, и моего милого пылкого извращенца запрятали куда подальше, крепко заперев на замок приличий, правил и условностей. Ну, привет, Макс-истукан, давно не виделись!

С тоской оглядела комнату. Может пойти с балкона сбросится? Он как-то сразу оживает от моих увечий. Хотя, не заслужил, раз его так легко переубедить, значит не очень то и хотел, зато наверно сегодня высплюсь. Я прошла в гардеробную, взяла тайру, молча прямо из-под носа стащила у него бумагу и карандаш, на что принц недовольно приподнял бровь, и уединилась на террасе.

Прошло пару часов, которые я провела наедине со своими фантазиями и музыкой. Макс молча открыл дверь на террасу и взглядом позвал меня. Он, похоже, решил вообще со мной не разговаривать. Интересно, может как в «Красотке» и без поцелуев обойдемся? Ну а что, зачем эти мешающие нежности? Меня вся ситуация уже начинала откровенно злить. Я, конечно, все понимаю: обычаи, касты, правила и все такое, ну так сразу бы и вел себя так, а не играл в ромашку. Почему я должна постоянно безропотно подстраиваться под его внезапные смены настроения. Я тоже живой человек, и нахожусь в положении гораздо более прискорбном, но меня же не швыряет из сторону в сторону.

Наверно у меня был очень воинственный вид, когда я зашла в комнату, ведь вся эта тирада проносилась в мозгу. Макс, склонив голову набок, прищурился. Почуял бунт на корабле.

— Нам нужно поговорить, — твердо произнесла я, набравшись смелости, наверно самую страшную для него фразу.

Принц устало вздохнул, потерев лоб:

— Либо раздевайся, либо уходи, — тихо сказал он, прожигая меня глазами, предупреждая любую попытку начать выяснение отношений.

Я замерла. То есть вот значит как. А если я уйду? Просто развернусь и уйду отсюда? Что будет тогда? Завтра приду опять в одиннадцать, как ни в чем не бывало, или это будет конец? Мне вдруг стало страшно, что все может закончится вот так глупо. Прямо сейчас. «Ну и к черту тебя!»- зло подумала я. Обида прожигала все внутри. Захочешь, сам прибежишь.

Я вежливо поклонилась, прошла мимо принца, не смотря на него, и громко захлопнула за собою дверь.

***

Проснулась я полностью разбитой. Из головы не выходила вчерашняя сцена, приведшая к моему демонстративному уходу и хлопанью дверью. С одной стороны, так ему и надо, а с другой…а с другой он ведь уедет через 2 недели. Ну не хотел Макс разговаривать, ну и черт с ними, с этими разговорами. Совсем не болтать мне хотелось с мои принцем. Ни себя ли саму я наказала? Мысль, что может быть больше я никогда не поцелую его, не запущу пальцы в черные непослушные кудри, притягивая к себе, жгла огнем.

Я вздохнула, привела себя в порядок и отправилась на кухню. Сегодня будет долгий-долгий день. Ведь вечером бал в честь дня равноденствия.

На кухне на первый взгляд творился полнейший хаос: отовсюду шел пар, слышалось шипение, в воздухе витали и причудливо перемешивались сотни запахов, поварята сновали как иголки в швейной машинке. У многих служанок уже был изможденный вид, работать они начали еще ночью. Только дона Эби, стоя посреди этого бедлама, была спокойна и улыбчива, громко с шутками раздавая приказания на право и налево, управляя кухней словно дирижер оркестром.

— Лора, доброе утро! — помахала она мне, — беги скорей сюда, девочка. Мне как раз очень нужны еще одни руки.

Я поспешила к своей патронессе. Она поставила передо мной огромное ведро картошки. Ну, спасибо, что не лук. Вздохнув, я присела и принялась за работу. Дона Эби пристроилась рядом, потроша куриц.

— Гости все пребывают и пребывают, — начала разговор кухарка как-будто сразу с середины, — горничные уже с ног сбились их устраивать. А ведь это только начало. Говорят, одних северян приедет около двадцати. А с пустынной восточной провинции так вообще больше тридцати вельмож.

Северян. Я вспомнила, что невеста принца Анаис была северянкой. Болезненное любопытсво снедало меня:

— Говорят у женщин северян есть оружие и татуировки? — осторожно начала я выспрашивать.

Эби кинула на меня проницательный взгляд, потом хитро улыбнулась и тихо сказала:

— Ты про всех женщин спрашиваешь или тебя какая определенная интересует?

Да уж, скрыть свои намерения явно не получилось. Я сдалась:

— Одна, и я думаю, ты знаешь какая.

Эби хмыкнула:

— Знаю, скоро сама ее увидишь.

И замолчала. Я уже решила, что на этом все, но тут кухарка вдруг заговорила:

— Иса хорошая девушка, хоть и себе на уме. Резкая бывает, надменная, заносчивая, но у нее доброе сердце и хитрая она как лиса. Я ведь с 5 лет ее знаю. Каждое лето у нас гостила в Родэн-Арии, как невестой ее принцу назначили. Вот они в детстве собачились, это видеть надо было.

Я изумленно взглянула на дону Эби:

— Вы что? Из Родэн-Арии?

— Конечно, а ты что, не знала? Моя же мать кормилицей у принца была. Госпожа то при родах померла, царство ей небесное. Один раз только на него взглянуть успела. А у меня мать в тот же день рожала братика моего, да только не прожил малыш и часу. Ее, плачущую, утром во дворец и привели. Очень она любила господина нашего, до 7 лет ему нянечкой была, пока его в академию не отправил верховный лорд, говорил, она на него плохо влияет. А он как приедет на каникулы, так с дворца сбежит вечером и к нам в избу, молока парного напьется, на печке пристроится и слушает сказки да небылицы, так и засыпает на соломе, все равно что деревенский какой, — Дона Эби улыбнулась своим воспоминаниям, — Мать его по чернявой голове гладит, говорит: лучик мой, домой тебе пора, опять отец наругает, а он упрется, пусть ругает, говорит, у тебя хочу. Дааа…а Иса то. Принцу 8 лет было, а княжне 5, когда сговорились лорды поженить их. И привезли ее к нам. Да так и оставили на все лето. Сначала очень они друг друга не взлюбили: принц сторонился ее, что ему, мальчишке, играть с девочкой, которая и младше еще. А она обижалась, он же вроде жених ей, и вечно какие-нибудь козни ему строила: то настучит, то игрушку любимую сломает. Очень своевольная была, даже когда под стол ходила. А потом ничего, постарше стали, сдружились. Компания у них своя была из детей местных лордов, человек семь, наш маг Стайлс же тоже там жил и они с принцем с детства самого знакомы. Вот так.

Мне стало как-то очень не по себе от этого рассказа, в глубине души я надеялась на совсем другое…

— Одно жаль, — продолжала дона Эби, будто не замечая моего поникшего носа, — не было между ними любви никогда и уж наверно никогда не будет. Но они на нее и не рассчитывают, для лордов высокородных дружба в браке уже не мало, многие то совсем страшно живут. Жалко мне нашего принца. Жизнь без любви пресна, но тут уж ничего не поделаешь.

И она покосилась на меня.

Вечер только начинался, а я уже была без сил. Весь день я провела на кухне, помогая готовить сначала праздничный обед на черт знает сколько персон, а потом еще и ночной ужин, который предстоит на балу. Конечно, можно было воспользоваться возможностью увильнуть от обязанностей благодаря обручу со знаками принца, но, во-первых, мне было жалко остальных, а, во-вторых, у меня вообще не было уверенности, что я имею право сейчас на эти узоры, расстались мы с наследником не на лучшей ноте, а больше я его сегодня не видела, ведь из кухни так ни разу за день и не выходила.