Гриесс, история одного вампира (СИ) - "Meliteli" - Страница 52

Утро уже давно вступило в свои права, когда они, провожаемые толпой, возглавляемой старостой, покинули гостеприимный Халле. Некоторые женщины тайком утирали слезы, остальные громким шепотом судачили о шансах на победу, и все сходились во мнении, что они невелики, слишком уж много троллей. Гриесс откровенно не замечал ни взглядов, ни обсуждений, его это смешило, но смеяться в лицо поселянам он не стал, и поэтому сохранял каменно-серьезное выражение. Мару же неверие в их победу и скорбные взгляды слегка задевали, и добавляли неуверенности в своих силах. Ее внешний вид изменился, староста подобрал для нее черные шерстяные штаны, которые она надела поверх своих и "вамс"(стеганная куртка) коричневого цвета, который оказался ей немного велик, сверху накинула плащ; накидку из одока она вернула Гриессу. Седельные сумки топорщились от припасов, поселяне не поскупились.

— Ну и? Есть у нас план? — задала мучивший ее вопрос Мара, отъехав от ворот на приличное расстояние.

— Приблизительный, но есть, — ответил Гриесс, слегка повернув к ней голову и непринужденно улыбаясь.

Она ждала продолжения, но напрасно.

— И какой же? — пришлось самой задать вопрос.

— Да все просто, едем к разоренным селениям, потом поворачиваем к горам, если никого не встретим, придется слетать на разведку. Если ведьма связана с троллями, а я в этом полностью уверен, то нам необходимо парочку троллей прикончить, она почувствует и появится. Мне нужно с ней поговорить, потом уже и будем строить дальнейшие планы, — прозвучало в ответ. — Нормальный план? Или у тебя есть другой? — съязвил он.

— К сожалению, нет. Но я бы не вела бесед с ведьмой, прикончила бы ее без разговоров и все дела, — Мара упрямо задрала нос и выпятила подбородок.

— Ну это, знаешь ли, без меня. Один уже пробовал, напустит она на тебя толпу троллей, хочу я посмотреть, как ты справишься в одиночку! Только жаль, что придется вмешаться, я чрезвычайно заинтересован в твоем добром здравии. Поэтому, давай будем действовать по-моему, хорошо? — Гриесс устремил на Мару требовательный взгляд, ожидая ее согласия.

Она кивнула.

— Хорошо, раз ты настаиваешь, будем действовать по-твоему. Почему я вечно с тобой соглашаюсь и делаю как хочешь ты? Вроде ж я у нас главная! — не сдержала она своего возмущения.

Он лучезарно ей улыбнулся продемонстрировав при этом клыки во всей красе.

— Потому что я старше и опыта у меня намного больше, это же логично!

— Да, — вздохнув, согласилась она, — но это иногда раздражает, "Господин всезнайка!"

Халле уже скрылся из глаз, и Гриесс перестал маскироваться под обычного человека, шансы встретить людей в этой местности равны нулю. Маре придется постоянно смотреть на его глаза цвета крови и длинные клыки, обнажавшиеся при каждой улыбке. Он сослался на экономию энергии, пополнять ее тут негде и зачем зря тратить на никому ненужную трансформацию внешности? Но на самом деле это всего лишь уловка, на поддержание внешнего облика у него уходил такой мизер, что даже упоминать об этом смешно, но Мара то этого не знала! А так он ненавязчиво приучал ее к натуральному облику вампира, так шокировавшему ее в их первую встречу.

Дорога была совершенно пуста, копыта лошадей оставляли четкие следы на недавно выпавшем тонком слое девственного снега. Зимнее солнце заливало землю своими лучами, и Гриесс посильнее натянул капюшон, чтоб не тратить энергию на защиту от солнца. Небольшой ветерок гнал легкую поземку по припорошенным полям, которые расстилались по обе стороны дороги.

— Не холодно? — из-под глубокого капюшона голос вампира звучал приглушенно.

— Пока нет, непривычно немного, — Мара повела плечами, — но зато тепло.

Молча кивнув, Гриесс ускорил движение, теперь Алод пошел первым и задавал темп Эжену. За время их странствий Эжен смирился с ролью ведомого жеребца и принял главенство Алода. К вечеру подъехали к первому из пяти разоренных поселений, огороды и поля в округе были убраны, хоть и страшно, но пропасть урожаю люди не дали. По размеру оно раза в два меньше Халле, в частоколе зияли огромные дыры, дома практически все разрушены, бросались в глаза следы поспешного бегства. Тролли нападали по ночам, когда люди мирно спали. Место для ночлега искали долго, объехав почти все поселение, у многих домов не хватало пары стен, у некоторых полностью разрушена крыша. На небе зажглись звезды и, Маре пришлось активировать амулет, а они все кружили по поселению. Наконец им повезло, обнаружился маленький домишко, зато целый и с очагом, топлива для которого было полно вокруг. За ужином Мара спросила:

— А что будем делать, если искать троллей придется долго, людей тут нет, как пополнять резерв будешь?

— А ты сейчас за меня переживаешь или за себя? — ехидно произнес вампир.

— Скорее за тебя, — ответила она, задумавшись на пару мгновений, — но и за себя тоже. Если ты не сможешь пополняться, то я одна не справлюсь.

— Не переживай, во-первых у меня фляга с кровью, а потом и тролли годятся, хоть они и не очень вкусные. В таком спокойном и экономном режиме у нас есть недели три в запасе, но думаю, что справимся быстрее.

Удовлетворенная его ответом, Мара доела ужин и устроилась спать. Гриесс последовал ее примеру, надо экономить энергию.

Так прошло пять дней, они проехали все разоренные поселения так никого и не встретив, и на утро шестого дня свернули к горам. Заночевали в небольшой пещере на которую наткнулись совершенно случайно.

— Место, вроде, хорошее и поблизости точно никого нет. Я вас оставлю, слетаю на разведку, время идет, а мы не знаем, где тролли. Может повезет и замечу их, а нет, так хоть сориентируюсь, куда нам двигаться. Спать не ложись, смотри за Алодом, в случае опасности он предупредит, и если что — смело снимай с него сережку, боец он у нас хороший, было бы с кем драться, — и Гриесс ласково потрепал коня по шее, а тот, зажмурив глаза, положил голову ему на плечо.

Вампир скинул плащ, снял пояс с оружием, заткнул за голенище кинжал и обернулся летучей мышью. Мара уже несколько раз видела эти превращения, но удивляться не перестала. Громко пискнув, мышь сделала пару кругов под сводом пещеры и, неожиданно для Мары, раздалось по мыслесвязи:

— "Протяни руку".

Она неуверенно вытянула левую руку вперед и замерла в недоумении. Сделав еще круг, мышь приземлилась девушке на руку, давая возможность рассмотреть себя поближе. Мара ахнула от удивления и умиления: мало того, что мышь была намного крупнее обычной и таинственно поблескивала глазами-бусинками, так еще в ушках были сережки — уменьшенные копии оригиналов. Она не удержалась и погладила его по голове, а он поднял переднюю лапу, подставляя животик для ласк.

"Наигралась? — опять неожиданно прозвучал в голове вопрос. — Тогда я полетел, будь осторожна!"

И мышь, бесшумно сорвавшись с руки, исчезла в ночном небе. Мара так и осталась стоять с глупой улыбкой на лице. Гриесс же, посмеиваясь над ней, быстро поднимался вверх — для летучей мыши задание непростое, приходилось активно махать крыльями. Но чем выше, тем большую площадь можно осмотреть, он надеялся заметить ауры троллей, с ними приходилось встречаться, и как они выглядят он прекрасно знал. Чем выше он поднимался, тем тяжелее было держаться в воздухе, но троллей не заметил и когда уже решил, что разведка не удалась и сил держаться на такой высоте больше не осталось, чуть восточнее, на самом краю видимости он таки увидел их ауры! Но посчитать точно сколько их было Гриесс не успел, подъем резко закончился и, чтобы не сорвался в штопор, пришлось широко расставить крылья и планировать кругами, замедляя падение. Но направление он запомнил и бесцельные блуждания на этом закончились!

С рассветом продолжили путь. Снега в лесу было немного, но по мере того, как они поднимались, лес редел, стали попадаться заросли кустарника, росшего так плотно, что их приходилось объезжать. Петляя много не проедешь, зимний день короток, солнце уже садилось и перед тем, как заняться поисками места для ночлега, Гриесс решил еще раз слетать на разведку. В паре километров он обнаружил троллей и то, чем они были заняты, заставило максимально ускорить движение. Алод перешел на галоп, Эжену пришлось приложить усилия, чтобы не отстать. Что Гриесс увидел, он Маре не сказал. Бросил только одно слово: