Кожа - Мецрих Бен - Страница 6
- Предыдущая
- 6/44
- Следующая
Журналистка Си-эн-эн описывала детали происшествия, но Малдер почти не слушал. Он смотрел на фотографию и вспоминал лицо озверевшего колумбийца за секунду до нападения, его безумный взгляд. Ничего похожего на ласковые, внимательные глаза пожилого профессора.
На экране снова возникла разгромленная палата. Оператор взял крупным планом погнутую кровать, осколки цветного стекла и наконец — пролом в полуоткрытой двери…
И тут Малдер понял, что напоминает этот пролом. Отпечаток человеческой ладони с растопыренными пальцами, на несколько дюймов вошедшей в толстую дубовую доску. У Малдера волосы зашевелились на голове, когда он представил, с какой силой был нанесен удар.
Си-эн-эн начала транслировать спортивные новости. Малдер медленно подошел к двери туалета и приложил пальцы к холодному дереву. Потом слегка ударил. Затем сильнее — настолько, что локоть отозвался болью. Как и следовало ожидать, на двери не появилось никаких следов.
Легкая дрожь пробежала по затылку и спустилась мурашками по спине. Малдер почувствовал близость волнующей тайны, ожил инстинкт, за который в гуверовском центре его прозвали Охотником за привидениями. Во время расследования «коровьего дела» этот инстинкт спал непробудным сном. Но сейчас по жилам Малдера, как у наркомана после долгожданной дозы, растеклось приятное тепло. Возможно, большинство зрителей не увидели в репортаже ничего, кроме изуродованной больничной палаты, добрых голубых глаз и дырки в двери. Но Малдер почуял знакомый влекущий запах папки с секретными материалами.
Он подбежал к телефону, быстро набрал номер Нью-йоркского бюро ФБР и попросил оператора сделать запрос в департамент полиции, ведущий следствие по делу Стэнтона. Положив трубку, он переключил факс в режим автоприема, поднял мокрое полотенце, намотал на кисть руки и снова подошел к двери. Резко выдохнув, он нанес мощный удар в центр доски. Раздался хруст. Энергично потряхивая отбитыми пальцами, Малдер оценивающим взглядом осмотрел отметины. Разумеется, они оказались мельче пролома в двери клиники, но рисунок практически совпадал. С какой же силой нужно ударить, чтобы сломать дверь, а не собственные кости!
Осторожный стук прервал ход его мыслей.
— Малдер, что у тебя там случилось? — спросил встревоженный женский голос.
Малдер поспешил отпереть щеколду. На пороге стояла Дана Скалли. Крупные капли воды падали на пол с ее темно-рыжих волос. Из-под строгого черного пиджака выглядывала нижняя рубашка. Малдеру редко случалось видеть свою напарницу столь небрежно одетой и без этого ее нарочитого лоска дисциплинированной и пунктуальной служаки. Но револьвер она прихватить не забыла — левый борт пиджака слегка оттопыривался, скрывая табельный «Смит-Вессон». Интересно, как бы она действовала, не поторопись Малдер открыть дверь?
— Что у тебя здесь происходит? — осведомилась Скалли. — Кто-то взялся крушить твою мебель?
— Мебель тут ни при чем, — усмехнулся Малдер. — Я слегка зацепил дверь ванной. Извини, что заставил тебя беспокоиться.
Скалли прошла в комнату, наполнив ее нежным медовым ароматом шампуня. Остановившись перед дверью, она потрогала вмятины, покосилась на полотенце, все еще обернутое вокруг руки Малдера, и задумчиво произнесла:
— Интересный способ лечения разбитой челюсти.
Малдер отмахнулся. Теперь он и думать забыл о боли.
— Скажи-ка мне лучше вот что: часто пациенты пытаются убить своих врачей?
Скалли недоуменно подняла брови. Разомлев после душа, она явно не собиралась обсуждать подобные темы.
— Малдер, — сказала она, смерив его взглядом. — Давай-ка собирать чемоданы и выезжать, иначе до Вашингтона нам сегодня не добраться.
— Минутку внимания, — поднял руку Малдер. — Вообрази: больной лежит на койке после операции, слабый, истощенный, еще не оклемавшийся толком после наркоза. И вдруг он вскакивает — и начинает крушить все подряд. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о чем-то подобном?
Скалли посмотрела ему в глаза и все поняла. Она узнала этот лихорадочный блеск, предвещающий очередной приступ. «Боже мой, — подумала Скалли, — ну почему именно сейчас, когда она так устала от многодневной гонки за призраком тайны, а теперь наконец-то выдалась редкая возможность вернуться домой, расслабиться, посвятить немного времени самой себе, а не изматывающей, всепоглощающей работе…
— К чему ты клонишь?
Вместо ответа раздался писк, и следом — механическое жужжание. Скалли вздрогнула, потом поняла — факс начал принимать какое-то сообщение.
— Где-то убили доктора?
— Нет, — отозвался Малдер, подходя к факсу и подбирая первую отпечатанную страницу. — Медсестру Терри Нестор. И это еще не все. Больной вдребезги разнес послеоперационную палату. Воткнул в стену подставку для капельницы, а напоследок едва не прошиб пальцами Дубовую дверь толщиной три дюйма.
Скалли взяла у него страницы с сообщением. Разумеется, ее внимание в первую очередь привлекло предварительное заключение медэкспертизы. «Аналитик, что поделаешь, — подумал Малдер. — Меня, например, вдохновляет совсем другое».
— Си-эн-эн целую минуту показывало его фотографию. Жаль, ты не видела. Такой маленький, старенький, добренький профессор. Точь-в-точь такой же был у нас в колледже. Постоянно завышал мне оценки — боялся расстроить.
Пробежав глазами очередной лист, выползший из факса, Скалли равнодушно заметила:
— Люди .убивают по множеству разных причин. А иногда — просто так. И размер мускулов при этом не играет никакой роли. Человеческий организм способен творить невероятные вещи — конечно, под воздействием определенных факторов. Какие-то наркотики, паника, страх. Кстати, в любой клинике этого навалом. Короче, дело должны распутывать местные полицейские, а не бюро. Если тут вообще есть, что распутывать…
Скалли запнулась, прочитав следующий лист. Внезапно ее лоб собрался напряженными складками. Малдер заглянул ей через плечо. Страница, которую она держала в руках, представляла собой копию какого-то медицинского документа. Какого именно, Малдер определить не смог — россыпи цифр и терминов на латыни казались ему китайской грамотой. Он никогда не был особенно силен в медицине. Скалли — другое дело, до ФБР она изучала судебную медицину, физиологию, химию, биологию. Именно поэтому ее отрядили в напарницы к Малдеру — рациональный; научный подход прекрасно дополнял вдохновенные импульсы суперагента, направляя их в нужное русло.
— Что это за бумажка? — осведомился Малдер. Он запросил у полицейского департамента все имеющиеся на данный момент материалы по делу профессора, и догадаться, что именно удостоилось внимания Скалли, было невозможно.
— Предварительное заключение экспертизы после осмотра и вскрытия Терри Нестор, — пробормотала она в ответ. — Но тут явно какая-то ошибка.
Малдер молча ждал объяснений.
— Здесь фактически написано, что череп медсестры был раздавлен с силой, равной воздействию двух грузовиков, столкнувшихся на скорости тридцать миль в час.
По спине Малдера пробежал холодок. Нет, черт подери, все-таки чаще всего чутье его не обманывает! Пусть Скалли говорит, что хочет, но возвращаться в Вашингтон они повременят.
Два часа спустя Дана Скалли стояла в просторной кабине лифта, наблюдая, как по очереди загораются кружочки с номерами этажей. Малдер, слегка потирая ладонью челюсть, выстукивал каблуком какой-то невообразимый ритм. В глубине лифта, привалившись к стене и уронив голову на грудь, покачивался от усталости студент-практикант в зеленой хирургической робе. Скалли отлично понимала его состояние — кажется, что весь мир навалился тебе на плечи, и единственное спасение — упасть и заснуть.
То ли дело ее напарник — глаза горят, упрямые складки в уголках рта. Скалли поражала такая выносливость — скоро полночь, с шести утра на ногах, а Малдеру — хоть бы что!
Как будто это кому-то другому заехали сегодня лопатой по физиономии!
А все потому, что трагедия в клинике показалась ему событием, достойным папки с грифом «секретно». С тех пор как они выехали в сторону Манхэттена, Малдер только об этом и говорил. Его энергия была настолько сокрушающей, что Скалли пришлось отложить оформление заключительных страниц дела о контрабанде наркотиков до лучших времен. Но таковые — она не сомневалась — наступят уже через несколько дней. Да, конечно, промежуточные итоги медицинской экспертизы выглядели несколько жутковато, однако чудесам, которые творил пациент в послеоперационной палате, найдется вполне научное объяснение.
- Предыдущая
- 6/44
- Следующая
