Шерлок Холмс в России (Антология русской шерлокианы первой половины XX века. Том 1) - Шерман Александр - Страница 20

— Мы следуем в Энчопинг, к доктору Лунквисту, — страдальческим, совершенно чужим для меня голосом проговорил Холмс, — мне так много о нем рассказывали, что я решил обратиться к нему за врачебной консультацией.

Появление мнимого больного на палубе привлекло к нему внимание и других, не сошедших в Копенгагене пассажиров. Русская артистка серьезно посоветовала моему другу ехать куда-то на юг России и брать там грязевые ванны.

— Спасибо вам за совет, — ответил ей Холмс, — я, несомненно, воспользуюсь им в скором времени.

Пароход вошел в группу красивых шхер и теперь скользил извилистыми проливами меж скалистыми, покрытыми зеленью островами.

Скоро мы приблизились к серой угрюмой крепости, точно выступавшей из воды.

— Это Ваксхольм, — указал швед русской артистке на массивное здание.

Безучастно смотревший на красивую панораму Холмс чуть заметно вздрогнул и взглянул на суровую крепость. Сотрудник спичечной фабрики что-то оживленно говорил по-шведски жене бургомистра; я случайно уловил в его рассказе имя баронета Коксвилла и хотел сообщить об этом моему другу, но заметил, что Холмс, умевший, когда нужно, предельно напрягать слух, сам не упускал ни слова из их разговора.

Узнав о намерении моего друга отправиться в Энчопинг, сотрудник спичечной фабрики любезно сообщил нам, что мы сейчас вряд ли застанем знаменитого доктора.

— Я знаю, что в конце июля он всегда ездит отдыхать в свое имение около Упсалы.

— Очень жаль, — со вздохом промолвил Холмс, — в таком случае нам придется подождать его здесь, в Стокгольме.

— Вы ничего не потеряете, если осмотрите город и окрестности, — с гордостью сказал швед, — они достойны внимания каждого путешественника. Недаром Макс Нордау[69] так восторженно писал о них!

— Благодарю вас, сэр, может быть, вы подскажете нам, где лучше всего остановиться?

— Хороших отелей в Стокгольме очень много, но я бы посоветовал вам «Grand Hotel», — ответил швед, явно довольный нашей просьбой. — Мадемуазель тоже там останавливается, — сообщил он.

Пароход входил в Стокгольмскую бухту. Навстречу нам неслись маленькие белые пароходики, полные народу. Оттуда звучала духовая музыка.

— Сегодня воскресенье, — пояснил сотрудник фабрики, — наши горожане отправляются гулять на острова.

«Титания» начала причаливать к набережной.

Мы сошли на берег и пешком отправились в «Grand Hotel» — его красивое здание с развевающимся флагом горделиво отражалось в водах фьорда.

Акка Субитова раньше нас поехала туда в экипаже.

— Теперь мы на месте, пора за дело, — заметил Холмс, когда мы остались вдвоем в отведенном нам номере.

Немного спустя мы снова вышли в вестибюль отеля.

На доске, где записывались имена приезжих, против нашего номера стояло: «Чизвинг, нотариус» и «Джон Фокс, доктор из Гулля».

Из какой-то странной предосторожности Шерлок Холмс не желал сообщать наши настоящие имена. Не знаю, была ли это случайность, но русская артистка поселилась в соседней с нами комнате.

— Ватсон, оставайтесь здесь, в вестибюле, курите, пейте виски с содовой, здесь не жарко и расставлены такие удобные кресла. Задача ваша будет состоять в том, чтобы следить, не придет ли кто-нибудь к нашей соседке. Это легко будет исполнить, потому что посетитель наверняка обратится к портье.

— А вы уйдете?

— Да, мне необходимо осмотреться на местности. Вы можете разговориться вон с тем важным портье, похожим скорее на лондонского банкира, и как бы случайно вынудить его рассказать вам, что он знает о покойном баронете.

Я начинал понимать план моего друга.

— Помните только, Ватсон, вы должны точно выяснить время, когда покойный баронет находился в отеле и когда его там не было.

Я отлично сознавал, что задача, порученная мне, не из легких, и решил употребить все усилия, чтобы справиться с ней как можно лучше.

Холмс ушел.

Я уселся в удобное мягкое кресло, как будто предназначенное для размышлений, и задумался. Новое дело меня весьма заинтересовало, но я не очень понимал смысл поручения, которое дал мне Холмс.

«Какая логическая связь между самоубийством баронета и русской артисткой — танцовщицей из варьете? Почему Холмс так тщательно избегал ее на пароходе?» Теперь я убедился, что именно эта женщина вызывала у него какие-то подозрения.

Важный портье, заметив мою небрежную позу, сам подсел ко мне и на хорошем английском языке сказал:

— Если джентльмены желают осмотреть Стокгольм, то в отеле имеется превосходный выезд с выносной упряжью и одетыми в красную ливрею грумами.

Прежде чем я успел что-либо ответить, он продолжил:

— Надеюсь, сэр, я доставлю вам большое удовольствие, сообщив, что этим экипажем пользовался для осмотра Стокгольма сам принц Уэльский, когда инкогнито посетил наш город. Кроме него, много знатных англичан, останавливавшихся в нашем городе, постоянно пользовались этим выездом. Одним из последних был баронет Эльджернон Коксвилл…

Портье сразу замолчал, видимо, не решаясь сообщить о его самоубийстве.

— Это тот, который бросился в залив? — спросил я моего словоохотливого собеседника.

— Увы, сэр, действительно, это был достопочтенный джентльмен! Мы не вольны, сэр, в нашей жизни. Судьба, помимо нашей воли, распоряжается нами по-своему. Со мной она тоже зло пошутила: я, кандидат юриспруденции, должен был заняться работой, совершенно не подходящей к моим знаниям, — продолжал портье, забывая, что любой юрист охотно поменялся бы с ним местом, принимая во внимание его немалые доходы, — отель процветал.

С лестницы спускалась наша спутница по пароходу, русская артистка; заметив меня, она приветливо кивнула мне и спросила:

— Ну что, знаменитый доктор еще не приехал?

— Нет, — отозвался я, невольно любуясь стройной фигурой танцовщицы и ее красивым лицом. — Нам придется подождать его здесь несколько дней.

— А я спешу в театр, — сказала она, хотя я ее не спрашивал. — Мне нужно поговорить с пригласившим меня директором. — Еще раз кивнув, она исчезла из вестибюля.

Портье, все это время молчавший, снова заговорил.

— Может быть, вам, сэр, угодно будет пройти позавтракать, ресторан у нас тут же, внизу?

— Нет, я подожду своего друга, — ответил я и, стараясь навести моего собеседника на прежнюю тему о самоубийстве баронета, добавил:

— В газетах пишут, если я не ошибаюсь, что покойный баронет Коксвилл дважды покушался на самоубийство и, между прочим, один раз у вас здесь, в отеле.

— Это ошибка репортера, сэр, он стрелял в себя вовсе не здесь, а там, наверху, на Мозебакене, в ресторане. Все время, пока баронет жил у нас, он был чрезвычайно весел, шутил со мной.

— Его посещал кто-нибудь? — продолжал я расспросы.

— К сожалению, нет — у баронета не было друзей, но он и без них весело проводил время.

В вестибюль вошел какой-то бритый господин, с виду похожий на актера.

— Скажите, пожалуйста, госпожа Акка Субитова приехала? — спросил он.

— Да, но ее сейчас нет в отеле, — ответил портье.

На лице бритого показалась довольная улыбка.

— Хорошо, я зайду позже, — сказал он и ушел.

— Этот господин и еще другой ежедневно, вот уже несколько дней, справляются о госпоже Субитовой, — пояснил портье.

— Вероятно, ее сослуживцы-артисты, — заметил я спокойно, хотя был поражен тем, что Холмс предвидел это посещение. Судя по имеющимся фактам, наша экспедиция обещала быть чрезвычайно значимой.

— Представьте, сэр, — разболтался портье, польщенный моей с ним откровенностью, — после самоубийства вашего соотечественника две его комнаты продолжают пустовать, потому что новые постояльцы не хотят в них селиться. И зря! До чего прелестные апартаменты!

— Интересно было бы на них посмотреть!

— О, пожалуйста, сэр! Пока вы ждете вашего друга, можете осмотреть комнаты!

Он позвал одного из мальчиков-слуг, дежуривших при лифте.