Смертельная белизна - Гэлбрейт Роберт - Страница 21

– Красивая рубашка, – сказала Робин.

– Что? Эта? Нравится? Она купила. У Мэтью есть точно такая, верно?

– Хм, не уверена, – ответила Робин.

– Не уверена, – с отрывистым, гаденьким смешком передразнил он. – Где твои глаза? Дома не зевай, Роб.

На миг сочувствие Робин смешалось со злостью; потом же, решив, что с пьяным спорить бесполезно, она просто вышла из кухни с закуской для Энди.

Гости расступились, давая ей пройти, и она сразу заметила Страйка. Он стоял спиной к ней и разговаривал с Энди. Рядом, в алом шелковом платье, красовалась Лорелея с каскадом темных волос, как в рекламе дорогого шампуня. Каким-то образом за время краткого отсутствия Робин к этой группе примкнула и Сара. При виде Робин у Ванессы дрогнул уголок рта.

– Привет, – сказала Робин, опуская тарелку на чугунный столик рядом с Энди.

– Робин, привет! – сказала Лорелея. – Такая дивная улица!

– Да, приятная, верно? – ответила Робин, пока Лорелея чмокала воздух у нее за ухом.

Страйк тоже наклонился к хозяйке дома. Его щетина кольнула щеку Робин, но губы даже не прикоснулись к ее коже. Он уже открывал банку пива «Дум-бар» из принесенной сцепки.

Робин мысленно отрепетировала, что скажет Страйку на своем новоселье: спокойные, дежурные фразы, которые покажут, что сожалений у нее нет, что якобы существуют некие противовесы, хотя и недоступные его пониманию, склонившие чашу весов в пользу Мэтью. Она хотела также расспросить его подробнее о странном поведении Билли и о задушенном ребенке. Однако Сара в это время распространялась на тему известного аукционного дома «Кристис», где она работала, и вся компания внимала ей одной.

– Да, у нас третьего числа будет торговаться «Шлюз», – вещала Сара. – Констебль, – великодушно добавила она для дилетантов. – Мы ожидаем получить больше двадцати.

– Тысяч? – изумился Энди.

– Миллионов, – фыркнула в ответ Сара с покровительственным смешком.

За спиной у Робин хохотнул Мэтью, и она машинально посторонилась, чтобы впустить его в круг. Поскольку речь зашла о крупных суммах, его лицо просияло от восторга. Не исключено, подумала Робин, что именно об этом беседуют Сара и Мэтью во время совместных обедов: о деньгах.

– В прошлом году «Джимкрэк» ушел за двадцать два с лишним. Стаббс[9]. Третье место среди самых дорогих картин старых мастеров.

Пальцы Лорелеи с красными ногтями скользнули, как заметила краем глаза Робин, в ладонь Страйка, исполосованную тем же ножом, который навсегда оставил шрам и на ее предплечье.

– Скучно, скучно, скучно! – театрально воскликнула Сара. – Хватит о работе! Кто-нибудь раздобыл билеты на Олимпиаду? Том – мой жених – в ярости! Нам достались только на пинг-понг! – Сара скривилась. – А у вас у всех какие успехи?

Робин увидела, как Страйк и Лорелея обменялись быстрыми взглядами, и поняла, что они призывают друг друга смириться с набившей оскомину темой. На миг пожалев, что эти двое здесь, Робин отошла.

Прошло около часа; Лорелея танцевала в гостиной, пока Страйк обсуждал с кем-то из друзей Мэтью шансы сборной Англии на чемпионате Европы по футболу. Робин, с которой он не обменялся ни словом после встречи во дворике, вошла с тарелкой в руке, остановилась поболтать с рыжеволосой женщиной, а потом стала предлагать угощения. Прическа Робин напомнила Страйку день ее венчания.

Его неотступно будоражили подозрения насчет той незнакомой клиники; он мысленно рисовал себе фигуру под облегающим серым платьем. Ни намека на беременность, да к тому же Робин пила спиртное, но есть вероятность, что они с мужем только начали подготовку к ЭКО.

Прямо напротив Страйка за танцующими возвышалась инспектор-следователь Ванесса Эквензи, чье присутствие в этой компании его удивило. Подпирая стену, она беседовала с рослым блондином, который, судя по его преувеличенным знакам внимания, на время забыл о своем обручальном кольце. Ванесса перехватила взгляд Страйка и кислой миной дала ему понять, что просит нарушить их тет-а-тет.

Разговор о футболе был не настолько увлекательным, чтобы продолжать его бесконечно, так что во время следующей удобной паузы Страйк обошел танцующих и заговорил с Ванессой.

– Вечер добрый!

– Приветик! – сказала она, принимая со своей неизменной элегантностью его тычок носом в щеку. – Корморан, это Оуэн – извините, не расслышала фамилию?

Оуэн вскоре понял, что ему не светит ни приятный флирт, ни телефончик симпатичной женщины.

– Не думал, что вы с Робин настолько дружны, – сказал Страйк, когда Оуэн отошел.

– Да, мы частенько проводим время вместе, – ответила Ванесса. – Я написала ей записку, после того как ты ее уволил.

– Угу, – сказал Страйк, делая глоток «Дум-бара». – Так, значит.

– Она позвонила сказать спасибо, и в результате мы отправились в бар.

Робин никогда об этом не заговаривала, но Страйк отчетливо сознавал, что после ее возвращения из медового месяца сам целенаправленно обходил все темы, кроме рабочих.

– Хороший у них дом, – сказал он, стараясь даже мысленно не сравнивать элегантно обставленную комнату со своим чуланом в мансарде над офисом.

Мэтью, должно быть, зашибает огромные деньги, подумал Страйк. Прибавка к зарплате Робин вряд ли сыграла ощутимую роль в этом приобретении.

– Хороший, – кивнула Ванесса, – только съемный.

Страйк некоторое время обдумывал эту интересную подробность, а сам наблюдал, как танцует Лорелея. Некоторая уклончивость Ванессы подсказывала, что выбор молодой четы был продиктован не только конъюнктурой рынка недвижимости.

– Виновата морская инфекция, – сказала Ванесса.

– Что-что? – переспросил он, совершенно сбитый с толку.

Она внимательно посмотрела на Страйка и, смеясь, покачала головой:

– Ничего. Забудьте.

– Да, нам более или менее повезло. Раздобыли билеты на бокс, – услышал Страйк слова Мэтью, сказанные рыжеволосой женщине во время музыкальной паузы.

«Уж не ты ли раздобыл?» – с неприязнью подумал Страйк, в очередной раз нащупывая в кармане сигареты.

– Ну как тебе тусовка? – спросила Лорелея в такси; был уже час ночи.

– Так себе, – ответил Страйк, глядя на огни встречных машин.

У него создалось впечатление, что Робин его избегает. После относительно теплого разговора в четверг он ожидал – чего? Общения, смеха? Ему интересно было узнать, как складывается брак молодой пары, но узнал он сущие крохи. Робин и Мэтью держались друг с другом вполне дружелюбно, однако тот факт, что жилье у них съемное, наводил на размышления. О чем он свидетельствовал, пусть даже неявно: о нежелании вкладываться в совместное будущее? О запутанных отношениях, которые не хочется осложнять еще больше? А дружбу с Ванессой Эквензи Страйк вообще расценил как новую грань той жизни, которую Робин вела независимо от Мэтью.

Виновата морская инфекция.

Как, черт побери, это понимать? Связано ли это с той загадочной клиникой? Робин перенесла какую-то болезнь? После нескольких минут молчания Страйк решил задать Лорелее встречный вопрос насчет вечеринки.

– Бывало и получше, – вздохнула Лорелея. – Жаль, что у Робин друзья такие скучные.

– Да уж, – сказал Страйк и не без удовольствия добавил: – Видимо, это из-за мужа. Он у нее бухгалтер. Мудила тот еще.

Такси мчало их дальше в ночь, а у Страйка перед глазами стояла фигура Робин в сером платье.

– Что, прости? – встрепенулся он: ему вдруг померещилось, что Лорелея с ним заговорила.

– Я спросила: о чем задумался?

– Ни о чем, – солгал Страйк и, чтобы не продолжать этот разговор, обнял ее, прижал к себе и поцеловал.

В воскресенье вечером Робин, которая перед своим кратким отпуском сдала все дела, прислала Страйку вопрос: с чего ей начинать в понедельник? Лаконичный ответ гласил: «C выхода на работу», и, как повелось вне зависимости от ее отношений со старшим партнером, без четверти девять она уже входила в обшарпанный офис.