Чистый углерод. Алмазный спецназ-2 - Бушков Александр Александрович - Страница 54

Теперь пора было подумать и о респектабельном внешнем облике — здесь он в своем наряде как раз привлекал гораздо больше внимания, чем в глухомани. Особо мудрствовать не следовало: он собирался поступить в стиле героя одного из своих любимых романов — геолога, придумавшего простой и гениальный способ наводить на себя респектабельность, после окончания полевого сезона выйдя из тайги в затрепанной, прожженной у костров спецодежде и стоптанных сапогах. Ловится такси. Водителю дается инструкция ехать «в большой универмаг не в центре». И примерно через полчаса оттуда выходит вальяжный субъект, даже при шляпе и галстуке, а ненужная больше одежда отправляется в ближайшую урну.

Так он и поступил. Благо и в Инкомати схожие привычки были в ходу: вышедшие из джунглей с полным карманом старатели как можно быстрее придавали себе насквозь респектабельный вид, чтобы побыстрее окунуться в море разливанное дорогих удовольствий.

И безбожно жировали при этом, украшая себя золотыми мужскими побрякушками и влезая чуть ли не в смокинги.

Мазур такими глупостями заниматься не собирался. И потому минут через сорок вышел на улицу в модном и добротном, но отнюдь не роскошном светлом костюме, при чуточку консервативном галстуке — чиновник средней руки, не особенно зажиточный бизнесмен, турист из среднего класса. Каждый грошик не считает, но и особенно скряжничать не будет. Золотая середина. Вдобавок там же прикупил себе очки, опять-таки в несколько старомодной оправе, с простыми стеклами, а в парикмахерской выбрал прическу, которую никогда прежде не носил. Щетину возрастом в несколько дней оставил — это тоже работало на изменение внешности, к тому же было нынче в моде. Нельзя сказать, чтобы он теперь совершенно не походил на себя прежнего, но заинтересованные лица, у которых имелись его фотографии, опознали бы его далеко не сразу, и уж никак не с беглого взгляда.

Купил еще большую яркую сумку, вполне подходившую для туриста, уложил в нее свою старую, от которой за милю шибало казенщиной. Остановил такси и поехал в небольшой, но приличный отель в двух шагах от железнодорожного вокзала.

Пока что жаловаться на жизнь не было ни малейших причин.

Очень многие согласятся: самое тягостное во вполне мирном и безопасном путешествии — его финал. Когда оставшееся до прибытий время исчисляется чуть ли не минутами, а расстояние — чуть ли не метрами. Самолет идет на снижение неимоверно долго, поезд едва ли не плетется по городу, в который ты направляешься. Так что все в тебе прямо-таки зудит от нетерпения.

Мазур, к некоторому его сожалению, был как раз из тех, кто этот зуд всегда испытывал. Последний отрезок маршрута оказался, пожалуй, самым безопасным: ночевка в привокзальном отеле обошлась без эксцессов, как и поездка в поезде. Спальных вагонов тут, как и во многих европейских странах, не знали, но кресла в четырехместном купе были достаточно просторными и мягкими, чтобы поспать сидя.

Мазур, разумеется, ни спать, ни дремать и не подумал — притворяясь спящим, был готов к любым неожиданностям. Каковых так и не последовало. Соседи за все время пути так и не покусились ни на его драгоценный груз, ни на него самого. Сидевший рядом с ним, у окна, чёрный толстяк, едва поезд тронулся, с полчаса усердно штудировал какие-то деловые бумаги, а покончив с этим серьезным; занятием, извлек солидную пузатую фляжку ёмкостью не менее пол-литра и без закуски начал помаленьку истреблять ее содержимое — судя по запаху неплохой виски. Проделывал он это в одно лицо: Мазур почти сразу притворился дремлющим, а соседям напротив — молодой белой парочке, и смысла не было предлагать: они, едва поезд тронулся, забыли об окружающем мире и занялись исключительно друг другом. То ли молодожены, выбравшиеся на медовый месяц в Африку, то ли просто любовники, получившие наконец должное уединение и полнейшую анонимность. Скорее второе — очень уж пылко миловались. А когда в вагоне по ночному времени погасили свет и осталась только крохотная лампочка над стеклянной дверью, и толстяк уснул, одолев фляжку до дна, занялись вовсе уж раскованными забавами с соответствующим звукорядом.

Утром они выглядели совершенно свежими, будто безмятежно дрыхли всю ночь — а толстяк смотрелся ничуть не похмельным, как будто и не он без закуски истребил пол-литра виски. Наш человек, мельком подумал Мазур, доставая сумку из-под кресла. Поезд вот-вот должен был остановиться, уже виднелось слева белое здание вокзала, но Мазур и не думал расслабляться, наоборот, оставался собранным и готовым ко всему, как ждущий своего часа взрыватель мины. Среди множества поганых фокусов, за тысячелетия изобретенных теми, чья жизнь протекает на теневой стороне улицы, есть и такой: дичь на протяжении всего пути не трогают, ведут как можно более искусно — а вот по достижении цели, когда как-то автоматическим подразумевается, что все опасности позади, и человек расслабляется, его аккуратненько и берут…

Нет, ничего подобного. Никто и не подумал ничего предпринимать, пока Мазур в соответствии с инструкциями Лаврика, обойдя вокзал слева, вышел на автостоянку и, высмотрев издали бежевый «Рено» с указанным номером, подошел к нему со стороны водителя. Стекло было опущено, водитель — белый, лет сорока, выжидательно уставился на Мазура. Было в его взгляде и нечто постороннее, но Мазур так и не понял, что. Он спросил:

— Это не вы, случайно, берете пассажиров до Тимбукту?

Водитель ответил:

— Только в том случае, если они платят мексиканскими песо.

Пароль как пароль, отзыв как отзыв — бывают и гораздо глупее… Мазур сел рядом с водителем, поставив сумку меж колен, и машина тут же двинулась к воротам стоянки. Заткнутая сзади за пояс «Беретта» неприятно давила на спину, как и всю дорогу в поезде, но тут уж ничего не поделаешь: в кармане была бы слишком заметна, а подмышечной кобуры у Мазура не имелось (он лишь гораздо позже, уже когда покупал одежду, с сожалением подумал, что лопухнулся, следовало прихватить кобуру Патриса).

— Кирилл Степаныч, надо бы вас поздравить, но я знаю, что вы этого чертовски не любите, — сказал водитель так, словно они были знакомы сто лет.

Мазур присмотрелся к нему. Лет сорока с небольшим, лицо в меру неприметное — не вызывает в памяти ровным счетом никаких ассоциаций. Однако смотрит так, словно они где-то виделись.

— Так-так, — сказал Мазур. — Полное впечатление, что мы виделись, но наверняка давно и мимолетно. Уж простите, но я в таких случаях не запоминаю лиц. Держать в голове все — голова лопнет…

— Та же история, — сказал водитель. — Тут все дело в том, что мы тогда были в разных весовых категориях. Салаги вроде меня людей вроде вас в таких обстоятельствах запоминают моментально и навсегда…

— И где же судьба свела? — спросил Мазур не без интереса.

— Восемьдесят пятый год, Южная Америка. Вы тогда только что приплыли на «Зарю», сидели у Константина Кимовича, а я…

— Стоп-стоп, — сказал Мазур. — Молодой стажер, впервые вывезенный на пленэр. Всерьез схватившийся за пистолет, когда Кимович предположил вслух, что я за время командировки продался иностранным разведкам…

— Вот именно, — сказал водитель. — Это ж у меня была первая командировка, я еще не знал, что это — обычная шутка Константина Кимовича, прямо-таки ритуал… Потом, конечно, свыкся, он и меня пару раз так встречал… Багров Игорь Иванович.

— И кто же вы теперь? — спросил Мазур.

— Кап-один. Ну, и тут всякое, — он черкнул большим пальцем по обеим сторонам груди — без всякого бахвальства, со спокойным видом человека, привыкшего, что на груди у него привинчено и приколото немало разномастных блях.

Неплохо, подумал Мазур. Посвященным давно известно: люди из команды Лаврика всегда чуточку быстрее получают очередные звезды и бляхи. Правда, до них еще нужно дожить — а это не всем удавалось. Были еще и такие, что не потянули. И ничего страшного с ними не случилось, просто вся их дальнейшая служба протекала в совершенно других, скучнейших условиях, уже никогда не имевших ничего общего с дальними странами и стволами наголо: берет, в лучшем случае — контрразведка флота, в худшем — вовсе уж бумажная работа в заштатных канцеляриях, где все носят погоны, но по сути ничем он отличаются от штатских клерков…