Магическая штучка (СИ) - Райская Ольга - Страница 30

Но от меня не укрылось, как в ее глазах сверкнула радость. Ох, не похоже это было на Жавурину. Придется тихонечко расспросить Юрика об этом Федорицком. Сам по себе Кирилл мне был даже симпатичен, но все, кто общался с белобрысым красавчиком Кремером, вызывали подозрение. Все! Даже лорд куратор. И потом, это нападение… Странное оно какое-то. Вот вроде умом понимаю, что сцена разыграна как в хорошей постановке, но отчего-то эта мысль не задерживается, ускользает, оставляя лишь благодарность за спасение и нездоровый восторг. Бред… И об этом я тоже обязательно спрошу. У куратора не посмею (я ж не стукач), а вот Едемского ждет допрос с пристрастием.

— А не хочешь ли ты, Юлка, посетить местный музей? — спросила я. Жавуриной тоже невредно было бы обо всем послушать.

— Это где скатерти-самобранки и сапоги-скороходы хранятся? — попыталась пошутить она.

— Ты даже не представляешь, как сейчас близка к истине, — заговорщицким шепотом сообщила я. И теперь в глазах моей подруги горело нормальное здоровое любопытство.

Визит к завхозу больше расстроил. Форма, которую нам выдали, и которую предлагалось носить, походила на серое рубище. Мантия скрывала все от плеч до самых стоп. Это у меня, а вон на Жавуриной совсем не сходилась.

— А у вас больше размера нет? — озадаченно спросила Юлка, встряхивая странную тряпочку.

— Тут вам не магазин, леди, — скрипуче ответил старичок кастелян. — Размер стандартный. Либо подгоните себя под него, либо наоборот. Не мои проблемы. Следующий!!!

Ха, а вот следующей была рыжуля. Она даже в руки не взяла то, что мы пытались примерить.

— Что это? — заявила она. — Вы меня с кем-то перепутали. Я не уборщицей сюда устроилась, а учиться здесь буду!

— Все верно. Я и выдаю вам ученическую мантию одобренного образца, — старичок был непробиваем.

— Вот кто одобрил это безобразие, тот пускай и носит! — выпалила девушка.

— Это невозможно, леди, — загрустил кастелян.

— Почему? — все еще недовольно спросила рыжая.

— Они все умерли…

— А? Их уже кто-то убил до нас, увидев, что они наодобряли?

— Положение о ношении единой формы принималось в 15 веке, леди, — объяснил ей старичок. — Они умерли своей смертью.

— Если вы не можете пригласить разработчиков этого ужаса, зовите декана! Прорекора! Ректора! Я, Эвелина Седнева это носить не буду! — заорала она так, что у кастеляна со лба сдуло челку. Но ответил он ей спокойно:

— Минуточку, леди. — И исчез в недрах кладовой.

— Да, и передайте им, что если мне придется это одеть, то пусть сами за своих магов замуж выходят! Слышите! — кричала она вдогонку.

— Какая же ты умница, Эва, — похвалила ее блондинка. — Я бы не решилась с ним спорить, но думаю точно так же, как ты.

Впрочем, так думали все. А клуши не такие уж клуши. С ними вполне можно жить и даже общаться. Мы с Жавуриной молча сложили серые подобия мантий на стойку.

О чем беседовали дамы, прислушаться я не успела, так как вспомнила о двух красотках, сопровождающих Кремера-младшего, когда мы столкнулись в холле. Их мантии не шли ни в какое сравнение с тем, что пытались выдать нам. Даже любопытно стало, что это: очередная диверсия, направленная в наш адрес, или чья-то халатность? Да, и вообще в рубищах по университету никто не ходил. Наоборот, маги поражали своей изысканностью и вкусом. Не все, конечно. Но большинство.

Вскоре послышались торопливые шаги, и, в сопровождении кастеляна, ворвался Нелюб Петрович Бедо. Вид у него, прямо скажем, был не очень. Лысина блестела от пота, который скатывался крупными каплями на раскрасневшееся лицо. Дышал проректор как паровоз под парами, а когда нас увидел, то оперся рукой о дверной косяк, согнулся и долго, глубоко дышал.

— Вот они — нарушительницы! — неприлично ткнул в нас пальцем кастелян. — А я говори-и-ил, говори-и-ил вам, что наплачемся мы с людьми!

— Да погодите вы, право слово, причитать, любезный Федот Малкович, — прервал его профессор сразу, как смог говорить. — Объясните толком, что у вас произошло?

— Они, особенно вон та рыжая, не желают получать предметы, согласно инструкции! — закаркал старикан.

— Какие предметы? — спросил проректор.

— А вот эти! — ему ответила рыжуля, сдернув наши с Юлкой мантии. — Полагаете, в этом может ходить приличная девушка? У меня дома даже горничные одеты в сто раз лучше!

А девочка-то не из простых собак — из породистых. Не то, что я. У нас и горничных отродясь не бывало. Все своими ручками делать приходилось. Взглянула на Юлку. Ага, Жавурина кривилась. Значит, не одна я такая.

— Вот ведь незадача, — почесал остатки волос Нелюб Петрович. Судя по его реакции, диверсии не было, слишком уж он растерялся. — Приношу вам свои извинения, леди! От лица руководства!

— Что мне ваши извинения! С этим-то что делать? Я этого не одену! — продолжала возмущаться наша Эва. Вокруг согласно загудели подруги. — То в коридорах нап… н… э-э-э…

— Что, простите, в коридорах? — вынырнул из каких-то своих размышлений проректор.

— Н… — и тишина. Словно рыжуля силилась сказать про нападение, и что-то упорно не давало ей это сделать.

— Не понимаю вас, — расстроился профессор. Завхоз смерил Седневу грозным взглядом, но в его исполнении это вызывало скорее улыбку. Рыжуля тоже все осознала и поправилась, чтобы не выглядеть странной в глазах представителя руководства.

— У вас в коридорах в подобном никто не ходит! — выпалила она и выдохнула с облегчением.

Когда Эва обошла в разговоре щекотливую тему, то дар речи к ней немедленно вернулся. Эх, значит и у меня не выйдет рассказать ни Юрке, ни, тем более, лорду куратору.

— Простите великодушно, — в третий раз извинился полненький проректор. — Произошла накладка. Даже не так. Чудовищная ошибка! — он так искренне был огорчен произошедшим, что все девушки ему невольно посочувствовали. — Дело в том, что все вы являетесь экспериментальной группой. Ничего подобного до вас в нашем сообществе не было. В связи с этим, возможны некоторые шероховатости в организации вашего быта и обучения. Мы так много сил положили на то, чтобы вас отыскать, что было весьма и весьма непросто. Поэтому прошу вас о снисхождении, если вдруг будут возникать подобные инциденты.

— А с этим мы что будем делать? — уже совсем несердито потрясла мантией рыжуля.

— С этим? — профессор задумался, а потом вдруг посмотрел на кастеляна. Строго так посмотрел, отчего старикан даже зрительно съежился. — С этим мы разбираться станем. Тщательно так. Инвентаризацию проведем, книги расходов посмотрим. В каком веке говоришь, Федот Малкович, инструкция писана?

— В 15, мой лорд, — старикан склонился в почтительном поклоне.

— Вот и проверим с момента написания сего документа, кто поставлял нам это! — Нелюб Петрович взял из рук рыжули злосчастную мантию и потряс ею перед струхнувшим кастеляном. — Кому были выданы и сколько за это заплачено! Уж не к вашим ли трольим родичам ведет тропинка?

— Клянусь… — старикан попятился, когда увидел проступившее на пальце проректора страшное кольцо.

— Потом разберемся! Ступай и готовься! Я лично займусь этим вопросом!

— А может вашему заместителю, Пестимею Никоновичу будет сподручнее? — с надеждой в голосе, заглядывая в глаза Бедо, прокаркал завхоз.

— Сам справлюсь! — отрезал проректор. И куда только девалась его былая неуверенность. Подчиненные его побаивались и уважали. Это было заметно невооруженным взглядом. — Теперь с вами, девушки. Да, в университете принято ходить в мантиях. Это скорее дань прежним традициям (сам проректор Бедо был одет в серый деловой костюм явно дорогого кроя). Студенты привозят униформу с собой, выбирая фасон самостоятельно. Единственное условие — это неброский цвет одежды: серый, черный, темно-синий. Видимо, магистр Сайфей упустил этот момент. Что ж, я постараюсь это исправить. В ближайшие выходные вы отправитесь на остров Туле.

— Он существует? — удивилась Юлка.

— Я бы вас на Буян отправил, но там сейчас неспокойно. Алатырь пошаливает, слишком раскалился. Поэтому отправитесь порталом к лучшим магическим портным легендарного Туле. Расходы на пошив вашей одежды, разумеется, университет берет на себя. А пока, разрешаю вам посещать занятия в свободной одежде.