Волк для Шарлотты (СИ) - Генер Марго - Страница 9

Едва оказалась под тенью крон, меня охватила прохлада. Возникло ощущение, что лес отделен от остального мира невидимой стеной, которую мало кто решается преодолеть.

- И совсем не страшно, - прошептала я, осторожно двигаясь по тропинке и вертя головой. – Просто лес. Просто деревья. Ничего такого.

Я убеждала себя так горячо, что сама начала верить в безопасность леса. Высоко в ветках чирикают птицы, где-то стучит дятел, в верхушках шелестит ветер. Все выглядит, как в самом обычном лесу.

Понемногу я начала расслабляться и даже любоваться красотой, которая в Терамарском лесу отличалась от того, что видела в рощах.

Стволы в три обхвата, покрытая мхом кора, разлапистые ели и высокие сосны, чья хвоя бросает густую тень. Местами встречались кустарники с ярко-голубыми ягодами, хотелось их попробовать, но я знала, что что яркие ягоды часто бывают ядовитыми.

- Наверное, они уже и не помнят, почему нельзя ходить в Терамарский лес, - стала рассуждать я вслух. – И вообще, наверное, не помнят, как выглядит настоящий лес. А что в полнолуние страшные звуки доносятся… Так, наверное, из любого леса так…

Я шла по тропинке, которая становилась все уже. Местами она заросла травой, что значит, по ней не ходили уже много лет. Приходилось находить, снова вставать на нее потому, то несмотря на кажущуюся приветливость, я помнила наказ отца не сходить с тропы. И нарушать его не хотелось.

К тому же иногда возникало ощущение, что за мной наблюдают. От этого по спине проносились мурашки и подкашивались колени. Мелькнула мысль, что это из-за перенесенного ужаса. К тому же я шла почти весь день, и теперь стало смеркаться, а в потемках всегда мерещится страшное.

Но когда позади хрустнуло, я обернулась.

На тропе стоял Грэм.

Взгляд, как у дикого быка, ноздри раздуты, грудь вздымается часто, словно бежал всё это время. Внутри все рухнуло. Я проговорила сдавленно:

- Что ты… здесь делаешь?

- Пришел забрать то, что мне обещали, - проговорил он, выплевывая слова и морщась. – Если не честным браком, то так, как считаю нужным.

- Ты не можешь… - выдохнула я и попятилась по тропе глубже в лес.

- О, еще как могу, - проговорил он. – Даже больше, чем могу. Тут меня никто не станет наказывать. Никто не узнает. Ты же сама вызвалась идти в Терамарский лес. Все решат, что ты пропала. А я тем временем сделаю тебя моей. Никто не узнает, Шарлотта, никто не узнает...

Последних слов я не расслышала потому, что неслась по тропе дальше в лес, думая лишь о том, как скрыться от самого страшного человека, которого встречала. Подол платья цеплялся за ветки, плащ распахивался, словно крылья огромной птицы и тоже мешал бежать. Но я не останавливалась. В памяти пульсировал облик Грэма, который бесцеремонно задирает мне подол, и его пальцы грубо лезут туда, куда нельзя.

Позади раздавался топот. С ужасом я поняла, что он догоняет и догонит, если буду продолжать бежать по тропе. Пару секунд колебалась, страшась свернуть в сторону, где уже начала сгущаться тьма, но голос позади подтолкнул к решению.

- Шарлотта! – закричал Грэм. – Вернись немедленно! Я всё равно нагоню тебя!

Подкинув плащ, я резко свернула влево и рванулась сквозь кусты и траву. По началу они цеплялись, мешая передвигаться, но потом помчалась между ними, скрываясь в густой листве и опускающемся полумраке.

Я бежала без оглядки, забыв обо всем на свете и желая лишь умчаться подальше от этого человека. Топот его шагов через некоторое время исчез, лишь пару раз я слышала его взбешенный и протяжный крик.

- Шарлотта! – орал он. – Я доберусь до тебя, Шарлотта!

Но я не слушала и продолжала бежать. В какой-то момент нога зацепилась за корягу, я не удержалась и полетела вниз. Но вместо того, чтобы рухнуть на землю, покатилась по склону, пропарывая в залежавшейся листве дорожку.

Как ни пыталась затормозить, меня все несло вниз, и остановилась лишь, когда оказалась на ровном месте.

Некоторое время просто лежала, пытаясь прийти в себя после встречи с Грэмом и падения. Этот человек не желал оставлять меня в покое, даже когда во всеуслышание заявила, что пойду в Терамарский лес, лишь бы не становиться его женой. Это пугало, потому что такие люди способные на всякое. И я была рада, что удалось от него сбежать во второй раз.

Когда сердце перестало тарабанить, как ненормальное, я, наконец, подняла голову.

И меня вновь окатило волной страха.

Вокруг сплошная темнота, я сижу на небольшом пяточке, который освещается луной. Та светит сквозь ветки, которые в бледном сиянии кажутся кривыми пальцами огромных чудовищ. Корзинка валяется рядом. Пирожки, видимо, рассыпались при падении, и внутри осталось всего три штуки.

В кустах впереди снова хрустнуло. С холодком мелькнула мысль, что это Грэм, который каким-то волшебным образом сумел меня выследить и догнать.

Но когда послышался глухой, утробный рык, сердце ухнуло и упало в пятки, горло перехватило.

Через секунду в листве показались два горящих желтым глаза.

Глава 4

Я обомлела и застыла. Во время дороги я была так погружена в мысли о Грэме, о своей судьбе и деревне, что забыла о настоящей опасности, которую таит Терамарский лес.

- Боги, помогите мне, - прошептала я, во все глаза таращась на два светящихся желтых пятна.

Раздался рык, и зверь с тихим шорохом выпрыгнул из кустов. В свете луны я увидела волка, размером с теленка. Черная шерсть блестит, глаза горят, а пасть оскалена, и из нее торчат клыки размером с ладонь.

Зверь медленно стал подходить. Я зажмурилась, не желая видеть, как гибель приближается в виде огромного волка. Потом услышала низкий, с хрипотцой голос.

- Красивая. И пахнет хорошо.

Я открыла глаза и быстро покосилась по сторонам, надеясь увидеть хозяина голоса. Но вокруг лишь темный лес и гигантский волк.

Сглотнув пересохшим языком, я приподнялась на локтях и поползла назад. Волк лязгнул зубами и резко прыгнул на меня, я взвизгнула, а звериная морда оказалась прямо перед лицом.

Он опустил голову и шумно втянул воздух. Снова раздался голос.

- Великолепно пахнет. Слишком хорошо пахнет.

- Пожалуйста, - проблеяла я, чувствуя, как по щекам покатились слезы. – Не ешь те меня…

Голос, чьего хозяина я до сих пор не определила, произнес:

- Я бы не стал тебя есть. Святые лисицы, о нет. Только не есть. С тобой следует делать совсем, совсем иное…

Я смотрела на волка круглыми глазами. Внутри всё тряслось, а от слез мир затуманился. Но до меня медленно стало доходить, что голос принадлежит ему, хотя волк даже не может шевелить губами. Только скалится и рычит.