Первый враг пантеона (СИ) - Петриков Денис Юрьевич - Страница 2

Адепты и младшие жрецы закончили с пленниками, после чего часть из них направились на поддержку магам запечатывающим вход, остальные, не менее полусотни, тёмными змеями устремились в один из проходов в стене зала.

Бабах! — новый удар сотряс всё ещё незавершённый магически барьер.

«Не иначе Вороны? Похоже они привели с собой кого-то из магов третьего круга, с чего бы эти, вечно сидящие в своих башнях крысы, согласились рисковать своими жизнями?» — с безразличием стороннего статиста, подытожил увиденное Зас.

Да и что ему волноваться: вплетённое в основное заклинание, заклинание второстепенное уже создало вокруг него защитный кокон и он, усиленный высшим кругом, выдержит любую магическую и физическую атаку. До полного воплощения магии осталось всего шестьдесят ударов сердца и вскоре все кроме него в этом зале умрут, а после умрут все в обширной сети пещер, далее обезлюдят деревни и шахтёрские городки рядом с предгорьем, а после утонет в крови Засториан — лежащий у окончания ведущего отсюда перевала, крупный город. И лишь потом, в Эрдеме, при поддержке Соколов и имперских магов, войска лорда Мирабора, быть может, остановят вселившихся в тела пленников демонов.

«Интересно, сколькие из пленников примут в свои тела демонические сущности? — наблюдая за творящимся напротив входа столпотворением чёрных одежд, размышлял Зас. — Двадцать? Может тридцать, но не более. Остальные превратятся в безмозглый фарш, который будет растоптан и порван на куски в ближайшие минуты».

Бабах! — барьер лопнул. В пещеру влетело несколько заранее приготовленных бомб. Взорвавшись с грохотом и дымом, они расшвыряли в стороны ближайших к проходу послушников и жрецов. Погибли многие из слабейших, в основном послушники, недавно принявшие тёмный путь. Тела более опытных тёмных магов были предусмотрительно закрыты защитными барьерами. Не успел дым от взрывов рассеяться, как мечи монахов охранного батальона вспыхнули беловатым свечением, а их командир, выкрикивая короткие ясные команды, начал отводить защитников к проходу ведущему к тюремным блокам, держась стены и выстраивая в процессе защитное построение.

«Сейчас Соколы обожгутся, да и они уже почувствовали, что в нашей ветви культа военная подготовка имеет равные права с магическим обучением», — упоённый магией и силой, уже беззлобно подумал Зас.

Вслед за бомбами в зал ворвались закованные в сверкающие доспехи люди. Они кричали, размахивали мечами и рубили, рубили, рубили. Рубили и погибали сами. Тёмная же масса защитников пятилась к проходу, оставляя позади себя тёмные кучи тряпья и плоти, секунды назад бывшие ещё живыми людьми. Внезапно в Соколов ударило огненное заклинание, от которого их первый ряд перестал существовать. Но они шли, орали от боли и ярости, но шли вперёд, падали, умирали, но шли.

«Основательно же за нас взялись, — подумал тёмный жрец. — Скольких сил, лет и денег стоит подготовка рыцаря светлого культа и сколько их уже полегло здесь? Двести, триста? А сколько поляжет ещё…»

Наслаждаясь тягучей картиной происходящего Зас, в предвкушении ожидал окончания произносимого им заклинания и последующий после результат. И чем ближе было к этому результату, тем более замедлялось время. Вот он видит, как непривычно медленно в его сторону полетели несколько подожжённых бомб. Но бомбы волновали старого мага мало, куда интереснее ему был обладатель мощной магической ауры, ступивший на расчищенный от его собратьев пятачок перед входом.

«Вороны, ненавижу», — брезгливо подумал Зас, разглядывая крепкого старика в прожжённом сером плаще, стальной кольчугой под ним и с тяжёлым боевым посохом в руках.

Глаза «Ворона» расширялись по мере того, как он начинал понимать суть происходящего. Вошедший в зал старик замахал рукой и начал быстро говорить что-то находящемуся рядом высокому рыцарю, после чего тот, ясным и звонким, отчего слышным даже сквозь пелену временной рассинхранизации голосом, передал услышанное остальным. Немедленно часть Соколов бросилась рубить людей разложенных по краю магического круга — беззащитных, оглушённых, не в силах сопротивляться и способных лишь безропотно принять свою страшную судьбу.

«Ненавижу Воронов, — повторил тёмный жрец, — ненавижу, сдохните все!»

Время замедлилось, а после остановилось.

«Странно, такого быть не должно…» — удивлённо подумал Зас, осознавая, что вот, сейчас, с его языка сорвётся последний звук, последняя вибрация, что магический круг уже наполнен магией до краёв и что магия эта уже вытряхнула души из тел оставшихся в живых жертв. И сейчас, вот сейчас, спустя мгновение, некоторые из этих тел поднимутся на ноги, глаза их вспыхнут тьмой, тела почернеют и деформируются, наполнятся безумной, нечеловеческой силой и они будут рвать, метать, жрать, убивать, неутомимо, без устали, страшно.

И здесь Зас увидел его. Он стоял у самого круга, на последней ступени. Стоял и улыбался, изучая магический круг и разложенных по его периметру пленников. Обойдя двух застывших с занесёнными мечами Соколов, незваный гость, прищурившись посмотрел на стоящего в центре жреца. Зас сразу понял кто он: жрец молился лишь двоим из малого пантеона тёмных, третий был слишком непредсказуем, как и сети его интриг, далеко не всегда имеющие своим следствием зло и разрушение.

Старый жрец увидел, или скорее даже почувствовал, как шестое кольцо магического круга сдвигается, немного, всего лишь на пару символов, в новую, неизвестную ему конфигурацию.

Время сорвалось с удерживающего его стопора, последнее, завершающее магию слово, сорвалось с уст жреца.

— Ашейнтах… — закончив, слабо прошептал Зас, обессиленно опускаясь на колени. А после, после начался АД.

Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно зная, что здесь, наяву, его не ждёт ничего хорошего. Но проснуться пришлось, сон закончился, да и не было его вовсе, вместо сна была липкая, неприятная муть.

— А-а-а-а-а, — чудовищная боль разбила голову на части.

— Очнулся, наконец? — раздался откуда-то сбоку звонкий и от этого колющий мозг невыносимой болью голос.

— Кто я?

— Кто ты? — переспросил голос. — Этого я не знаю. Быть может ты скажешь мне своё имя?

— Имя? Имя… Я не помню своего имени.

— Ну что ж, тогда ты — Мирвен викор — Человек без имени, — произнёс голос. — Так что, Молчун, как назовём его, может Мирвен?

От сказанного проснулись воспоминания, на мгновение очнувшемуся от забытья человеку показалось, что он знает и помнит кто он. Сознание открыло книгу памяти на нужном месте, но нашло в нём лишь блок неаккуратно вырванных страниц.

— А-а-а-а-а-а, — голова вспыхнула чудовищной болью, от неё человек завалился набок и какое-то время просто лежал, слабо постанывая. Но вот боль отступила до терпимой, и он невольно начал впитывать происходящее вокруг, всё ещё не имея сил открыть закрытые с момента пробуждения глаза. Поверхность под ним покачивалась, скрипело дерево, пахло лошадьми и потом, вокруг переговаривались люди, хрустела щебёнка, тело обдувал свежий прохладный ветер.

Обладатель звонкого чистого голоса заговорил снова:

— Молчун, знаешь почему твои собратья, те, которые, как и ты обречён до смерти бороться с растительностью на лице, не приказывают мне заткнуться? Всё потому, что они чутко ловят каждое сказанное нами слово. Наш допрос уже начался вот таким вот гуманнейшим из доступных способов. Позже, в Засториане, нас будут допрашивать долго и дотошно, но, вполне вероятно, без пыток. Хотя, боюсь, позже, в столице империи, ты уже не сможешь в задумчивости потирать свой подбородок: делать это раздробленными пальцами не сильно приятно и удобно. А после тебя и Мирвен викора убьют, так как вытащили вас из того чудовищного места. Да и меня тоже убьют, ведь я, в первую очередь, эльф, а потом уже свидетель. Улыбаешься Молчун… Зря. Я знаю, ты меня понимаешь, знаю Молчун. А может стоит спросить о верности моих слов у наших конвоиров?