Белая овца (ЛП) - "Coeur Al' - Страница 362

На лице у девушки блеснула слезинка.

– Я не могу…

– Тогда просто не соглашайся, – улыбнулся ей парень. – Никому не нужно, чтобы ты была несчастной, Пирра. По крайней мере, я этого точно не желаю. И сильно сомневаюсь в том, что мнение Озпина на этот счет хоть чем-то отличается от моего. Иначе он просто не стал бы давать тебе выбора. И вместо того, чтобы заставлять себя делать то, что кажется тебе правильным, лучше попробуй поступить именно так, как тебе хочется. Кроме того, так уж получилось, что мне знакома вторая кандидатка. И я уверен в том, что она с удовольствием согласится на предложение директора.

Это явно заинтересовало девушку.

– Правда?! А кто она такая?

– Лучше тебе этого не знать. Озпин не хочет, чтобы вы с ней общались на эту тему. Просто поверь мне – она точно не будет испытывать никаких сожалений по этому поводу. Так что прекрати считать, будто без тебя мир рухнет. Мне очень жаль тебе это сообщать, но ты вовсе не избранная.

– Я… – неожиданно расхохоталась Пирра, прижавшись лбом к его груди. Жон поспешил заключить ее в свои объятья. – Я просто глупая.

– Ты пытаешься всем помочь, все время делаешь то, чего от тебя хотят другие люди, – произнес парень. – В этом вы с Руби очень похожи. Разница же между вами состоит в том, что она сама этого желает, а ты всего лишь идешь на поводу у окружающих. Мне хочется, чтобы ты тоже была счастлива, и сильно сомневаюсь в том, что мнение Вайсс или той же Руби на этот счет хоть чем-то отличается от моего.

Девушка еще крепче прижалась к его груди.

– Спасибо, – прошептала она.

– Зачем еще нужны друзья?

Пирра некоторое время простояла, прижимаясь к нему, и парень ничуть против этого не возражал, лишь испытав облегчение от того, что она не стала с ним спорить.

– Прости, Жон, – сказала девушка, отходя от него. – Я не должна была… ну… Янг, наверное, расстроится.

– Из-за того, что я помог своей подруге? Очень в этом сомневаюсь.

– Ха, – улыбнулась Пирра, и впервые за весь их разговор эта улыбка была абсолютно искренней. – Может быть, и не расстроится… Но я чувствую, что должна тебе кое-что рассказать…

– Ты мне ничего не должна.

– Должна. Хотя бы за то, что ты стал моим другом. Я… мне самой нужно это рассказать. Я хочу, чтобы ты это знал, – ее улыбка немного поблекла. – Наверное, это звучит как-то глупо, да?

Ну, может быть… но сейчас этот факт не имел абсолютно никакого значения.

– Если ты испытываешь необходимость выговориться, то значит, это очень важно для тебя. Разумеется, я тебя выслушаю. Просто не заставляй себя говорить, если тебе этого не хочется.

Пирра кивнула.

– Я не всегда была такой. Я родилась в большой семье из Мистраля, у которой имеется длинная история, традиции, честь и все прочее, что это с собой несет. Мы вовсе не были ни богатыми, ни могущественными, но у нас имелось некоторое влияние, и немало других семей желали бы увидеть наше окончательное падение. Впрочем, мои родители не позволяли всему этому коснуться моей жизни. Они вели себя как самые обычные папа и мама. Я… у меня было не очень много друзей. Дети из враждующих с нами семей с детства были научены меня ненавидеть, а остальные либо следовали их примеру, даже не осознавая причины этого, либо были слишком робкими, чтобы стоять рядом со мной в подобные моменты.

Она тяжело вздохнула.

– Все стало немного лучше, когда я слегка подросла. Скорее всего, я просто научилась полагаться лишь на своих родителей и семью. Отец стал моим лучшим другом. С ним я ходила на рыбалку, играла в карты или просто читала в библиотеке, – на лице девушки появилась теплая улыбка. – Мама учила меня готовить, но куда больше времени я проводила именно с отцом. Впрочем, она ничуть не возражала, и ее я тоже очень сильно любила. Мы были счастливы.

– Я так понимаю, что здесь должно быть какое-то ‘но’? – поинтересовался Жон.

– Возможно, но его тут нет, – рассмеялась Пирра. – Мы были счастливы без всяких ‘но’. Я просто поняла, что мне не так уж и нужны были друзья… Наверное, я стала полагаться на своих родителей даже слишком сильно. Отец никак не показывал, что я как-либо ему мешала, но мне почему-то казалось, что это было именно так. Он уделял мне немало своего времени, и иногда я слышала от других членов семьи – особенно от его собственной матери – что папа практически забросил свои дела. Ну, то есть не занимался укреплением позиций семьи и борьбой за власть и влияние. Он довольно часто ей отвечал, что все это не имело никакого значения по сравнению со мной. Для папы было важно лишь наше с мамой счастье.

– Похоже, что он очень хороший человек, – сказал Жон, подумав о своих собственных родителях. Не так уж и различались их с Пиррой истории. Оба жили в семьях, которых ненавидели окружающие. И оба имели друзей лишь среди своих родственников.

А ведь раньше парень даже и не подозревал об этом их сходстве.

– Пусть даже мой отец никогда не заставлял меня что-либо делать, я приняла слова бабушки очень близко к сердцу и пожелала хоть как-нибудь ему помочь. Однажды я наткнулась на какие-то соревнования и подумала, что раз уж все равно уже тренировалась, то это будет самым лучшим из доступных мне вариантов.

Пирра еще раз вздохнула.

– Папа с радостью принялся мне помогать, – продолжила она. – Он не знал, для чего мне все это понадобилось, скорее всего, решив, что я просто завела себе такое хобби. И как любящий отец, он пожелал меня во всем поддержать. Я все еще помню свой первый турнир. Мама с папой сидели в переднем ряду вместе с некоторыми другими членами нашей семьи. Те были несколько старше моих родителей и не слишком их любили, но когда я победила, то увидела, как в их взглядах появился интерес. Мы стали получать приглашения на семейные обеды, а любая критика в адрес моих родителей моментально прекратилась.

Это вполне могло бы стать счастливым концом, но Жон молчал, прекрасно понимая, что должно было быть что-то еще.

– Сначала все это мне даже нравилось. Меня любили, мне делали комплименты – я в некотором роде пристрастилась ко всему этому. Любовь моих родителей ко мне ничуть не изменилась, но теперь я чувствовала, что заслужила ее. Лишь спустя много лет мне стало понятно, что родительскую любовь не требуется заслуживать, но тогда это казалось очень важно. Мне хотелось доказать свою ценность, чтобы они не перестали меня любить.

– Не думаю, что они бы перестали, – произнес Жон. – Они всегда будут тебя любить.

– Да, знаю. Просто… это просто была моя глупость. В ней-то и состояла вся проблема, – кивнула девушка. – Тогда все только начиналось. Я считала, что делала все это для того, чтобы другие люди были счастливы. Что если кто-то обретет счастье именно из-за моих действий, то станет меня за это любить. Поэтому я продолжила сражаться на турнирах даже после того, как возненавидела эти самые турниры. Если оглянуться назад, то можно увидеть огромное количество возможностей завести себе друзей. Но я упустила их все, боясь даже просто попробовать это сделать. Вместо этого я выигрывала турнир за турниром, чтобы мои родители были счастливы. А они, считая, что я действительно желала именно этого, позволяли мне продолжать себя мучить.

Некоторое время Пирра молчала.

– В прошлом году отец застал меня рыдавшей в раздевалке после очередного боя, – призналась она. – Я вынудила своего противника закончить свою карьеру даже не из-за травм, а просто потому, что сломила его дух, победив в десятый раз. И он был наиболее близок к тому, чтобы называться моим другом. А в итоге я смотрела на то, как он ломал свой меч и бросал мечту лишь из-за моей глупости.

По лицу девушки не текли слезы – она была слишком сильной для этого. Но сожаления о том дне явно преследовали ее до сих пор.

– Мой отец не знал ни что делать, ни из-за чего вообще я начала плакать. Но я рассказала ему все. Абсолютно все.

Жон кивнул.

– И что он тебе ответил?

– Ничего. Он не знал, что тут можно было ответить, поэтому просто обнял меня и не отпускал, пока я не перестала рыдать. Потом мы поговорили, и… ну, он рассказал мне о моей глупости, – смущенно хихикнула Пирра. – А еще немного позже мы с ним и моей мамой решили, что я отправлюсь не в Хейвен, а в Бикон. Тогда я окажусь достаточно далеко от зоны влияния своей семьи, которая наверняка пожелала бы получить от меня еще больше побед. Отец сумел убедить их, что это позволит им расшириться за пределы Мистраля благодаря моей славе и мастерству. Они поверили. Ну, и поскольку моя семья здесь не так хорошо известна, я оказалась более-менее свободной в своих решениях.