Белая овца (ЛП) - "Coeur Al' - Страница 226

– Конечно же, я стану помогать людям, – предсказуемо ответила Руби. Ничего другого он от нее и не ожидал.

– Но что, если для этого тебе придется оставить тех, кого ты любишь?

– Я… Всегда нужно помогать тем, кто попал в беду…

– Что, если тебе потребуется пойти против своей семьи – против Янг и своего отца? Если в результате ты больше никогда не увидишь никого из нашей команды?

Девочку явно грызли сомнения. Она хотела было выдать свой привычный ответ, но что-то ее от этого все-таки удерживало. Возможно, это был страх, а может быть, осознание того, что именно Жон имел в виду. Ее глаза расширились от ужаса, а сама Руби громко сглотнула.

– Я… Я не знаю…

И этот факт, похоже, потряс ее до глубины души.

– Что, если тебе придется идти против желаний твоей матери? – спросил парень, думая сейчас о Салем.

– Я уже сказала, что не знаю! – воскликнула девочка, закрывая глаза. – Я… я думаю, что тут все зависит от того, скольким людям я смогу помочь. Но… я просто не знаю. Почему ты вообще задал такой странный вопрос? Что-то произошло?

– Нет, – солгал Жон. – Просто подумал о той причине, по которой на меня охотится Хентакль. Вот и все.

– И ты решил, что должен сдаться? Что так нам всем будет безопаснее?!

– Нет, я-…

– Ты не можешь так поступить! – крикнула Руби, не обратив никакого внимания на его попытки оправдаться. Она снова стукнула его по плечу, на этот раз гораздо сильнее – так, что он вздрогнул. Она ударила его еще пару раз, а затем сердито уставилась на парня. – Не будь идиотом! Ты наш друг, и мы очень сильно о тебе беспокоимся. И уж тем более мы не собираемся стоять в стороне, если что-то подобное произойдет. А еще мы ничуть не боимся опасностей.

– Я-я вообще-то говорил не об этом… – произнес Жон, потирая свое плечо. А затем был вынужден отвести свой взгляд немного в сторону, когда девочка с подозрением уставилась ему в глаза. Хотя он действительно говорил о другом, но у него все же мелькали подобные мысли. В конце концов, рядом с ним его друзья и вправду подвергались довольно серьезной опасности.

– Ну, все равно даже не смей об этом и думать, – предупредила его Руби. – Это глупо. Это как говорить, будто мы с тобой не должны быть друзьями, потому что меня когда-нибудь могут убить, и моя смерть сильно тебя огорчит. Но ведь еще сильнее нас огорчил бы тот факт, что мы вообще не стали друзьями.

– Наверное, так оно и есть…

Наступила тишина, в которой было слышно, как мимо их комнаты проходили по коридору студенты. Жон не знал, что еще можно было сказать, а саму девочку молчание, похоже, полностью устраивало. Ее совет оказался не таким полезным, как он надеялся, но это было вполне ожидаемо. Вряд ли можно было посоветовать что-то хорошее, когда тебе практически ничего не сказали о сути проблемы. А этого парень сделать никак не мог.

Даже если он хотел установить мир между Гриммами и людьми, то все равно был вынужден действовать лишь на одной стороне конфликта. Жон мог либо вернуться домой, попытавшись захватить власть и начать необходимые преобразования, либо остаться в Биконе, сражаясь со своей собственной матерью и стараясь доказать людям, что с Гриммами вполне можно договориться.

Что бы он ни выбрал, чем-то все же придется пожертвовать – либо своими друзьями, либо своей семьей.

– Я люблю мою маму, – прошептала Руби.

– Что?

– Я люблю мою маму, – повторила девочка, поднимая на него свой взгляд. – Ее больше нет, но я все равно ее люблю. И я могу вспомнить многое из того, о чем она мне говорила, во что верила и почему захотела стать Охотницей. Я… я думаю, что во многом на нее похожа. По крайней мере, я на это надеюсь.

– О чем ты-… – но она уже закрыла рот Жона своей ладонью, заставляя его замолчать.

– Я всегда хотела быть похожей на нее, но я вовсе не желала быть ей. Я хочу остаться самой собой – Руби Роуз, а не Саммер. У меня совсем другая жизнь, другие друзья и я сама занимаюсь абсолютно другими делами, – она отступила от парня на шаг, а на ее лице, вопреки довольно печальным словам, появилась мягкая улыбка. – Поэтому моя ситуация отличается от того, о чем ты спрашивал. Даже если бы моя мама что-то от меня хотела, то все определили бы только мои собственные желания. В конце концов, это моя жизнь. И я буду поступать лишь так, как будет нужно для моего собственного счастья.

А что вообще могло сделать ее счастливой?.. Или самого Жона?

– И как бы ты поступила? – спросил он. – Я имею в виду в той ситуации.

Руби пожала плечами.

– Этого я все еще не знаю. Это зависит от множества абсолютно разных вещей: количества людей, которых я могла бы спасти; буду ли я с ними знакома; что именно ты имел в виду, когда говорил о потере семьи… – вздохнув, она отвела свой взгляд в сторону. – Я не могу сейчас ответить на этот вопрос. Мне нужно немного подумать.

– Но ты все равно выбрала бы то, что было бы лучше для тебя самой?

– Да… – склонила голову Руби. – Это ведь странно, правда?

Да. Нет. Может быть…

Парень не знал. Возможно, его просто шокировала сама мысль о том, что девочка могла быть эгоистичной. Наверное, даже самые лучшие люди во многом подчинялись своим собственным желаниям. Но что это значило для самого Жона?

Ему совсем не хотелось терять ни свою семью, ни своих друзей. Он желал иметь и то, и другое.

– Ты же об этом хотел меня спросить? – поинтересовалась Руби.

Парень ответил абсолютно честно и безо всяких раздумий:

– Я не хочу тебя терять.

Девочка замерла, словно лань в свете прожектора.

– Эм?

Это было довольно эгоистично. Жону требовалось думать о мире между Гриммами и людьми, а также о том, как можно было его достичь, спасая этим бесчисленные жизни… но в голову упорно лезли совсем другие мысли. Ему ничуть не хотелось терять то, что он здесь приобрел.

Шагнув вперед, парень крепко обнял притихшую Руби.

– Я хочу, чтобы рядом всегда были те, кого я люблю, – прошептал он в ее волосы. – Я хочу, чтобы все оставалось так, как оно есть.

Это было неправильно, и не только по мнению его матери. С точки зрения здравого смысла, нахождение Жона в Биконе было ошибкой. Он приносил опасность своим собственным друзьям и обличьем Хентакля, и теми Гриммами, что его мама посылала за ним.

Кроме того, разве он не поставил под угрозу еще и собственных родственников, придя сюда?

“Я не хочу выбирать, Реми. Я желаю сохранить и своих друзей, и свою семью. Разве может какой-то один из этих вариантов сделать меня счастливым?”

“Нет, не может. Поэтому есть вполне очевидный ответ – бери оба”.

Парень замер.

“Что? Как я могу это сделать?”

“Ты, скорее всего, никак не можешь”, – ответил паразит. – “Это звучало бы слишком фантастично, но… ну, ты же спрашивал совсем о другом, да? Вопрос был о том, что сделало бы тебя счастливым, так? Взять и то, и другое было бы очень эгоистично, но, может быть, в этом-то и весь смысл? В конце концов, ты же принц Гриммов. Так что не стоит размениваться на мелочи”.

“Ч-что ты имеешь в виду?”

“Я говорю тебе, что имеет смысл рискнуть. Конечно, все может окончиться провалом, но если ты просто вернешься домой, то потом наверняка замучаешь себя сожалениями”, – вздохнул Реми. – “Тебе же нужно делать именно то, чего хочешь ты, а не твоя мать”.

У Жона чуть не подкосились ноги. Паразит был с ним всю его жизнь, но обычно советовал во всем слушаться Салем. И куда чаще он критиковал действия парня, чем хвалил его достижения. Хотя вряд ли можно было похвастаться большим количеством этих самых достижений.

“Ты… ты это серьезно?”

“Твоя мать создала меня для того, чтобы я давал тебе советы. Я существую только благодаря ей, но моя верность принадлежит лишь тебе”.

“Реми…”

Глаза парня закрылись, а руки покрепче прижали Руби к своей груди.

– Спасибо тебе.

– Я-я не понимаю, з-за что ты меня благода-… – фраза девочки, принявшей его слова на свой счет, заставила Жона открыть глаза, а также обратить свое внимание на то, как она пыталась вырваться из его объятий.