Амарант (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone" - Страница 2

— Что не так? — спрашиваю осторожно.

— Ты выжила, — мужчина улыбнулся, вставая и протягивая руку. — Идём.

— Куда? — спрашиваю осторожно, поднимаясь с его помощью.

Он обхватил за плечи и повёл в другую сторону от того дерева. Напрямик сквозь стойбище, мимо улыбающихся женщин и голосящих детей. Вожак прикрикнул на них и ребятня скрылась между палаток. Мужчина остановился возле последней, за которой, метров через тридцать, начинался замёрзший лес. С правой стороны оказались ушедшие ранее мужчины. На шеях верёвки на которых держались небольшие, покрытые неразборчивой вязью, странные барабаны. Оглянувшись назад, увидела, как к нам стягиваются остальные члены стаи. Кроме детей. Их не было видно.

— Что происходит? — спрашиваю напряжённо.

Вместо ответа, он притягивает к себе и целует в губы. Слишком жарко, слишком властно, слишком… бездушно? Я не успела ничего понять, как он оттолкнул меня. И стало холодно.

— Нам сказать неоконченное дело есть. В лесу найдём на закате, — негромко заговорил он. Чёрные глаза — звериные и злые, в них ничего не прочесть, сплошная тьма. — Найти тебя. Ты уйти один раз, везёт, но два не будет, нет. Закончим то, что началось тогда, — он говорил неправильно, с трудом подбирая слова, карябая язык, но не меняя смысла.

— Нет… нет-нет-нет! — убыстряясь, заговорила, отступая назад в снег.

Кроссовки насквозь промокли, ноги переставляла с трудом. Всё навалилось моментом. Усталость, боль и холод. В висках закололо, меня сотрясала крупная дрожь. Я смотрела на них в ужасе, видя как блестят их глаза, как предвкушающе скалятся, плавно двигаясь прямо на меня. Раздался негромкий барабанный бой, медленный ритм усиливал страх, давая мощнейший выброс адреналина.

Оступилась и упала на спину и тотчас же волк оказался рядом, хватая за плечи и рывком поднимая на ноги.

— Нет! — твёрдо сказал он, убирая пряди волос с лица, нежно касаясь шрама. — Не так! Ты бежать вон туда! — мужчина резко развернул, прижав к груди и указав пальцем в сторону леса. — Там течь река, за ней ты остаться жива! — прошептал он. — Не смочь — тебя съем, — и волк куснул за ухо, а затем как тряпичную куклу толкнул вперёд.

— Пожалуйста! — взмолилась как можно громче, беспомощно взирая на убийц. — Я не могу!

— Пжарста! — вновь передразнил рыжий, стоявший поодаль. Он остался без верхней одежды, щеголяя обнажённым торсом. Волосы его заплетены в косички, а на груди странная красная татуировка в виде круга. — Пжарста! — повторился он, подмигнул, а затем завыл.

И остальные завыли следом. Только чёрный молчал, скрестив могучие руки на груди. В его холодных глазах читался приговор.

— Беги, — процедил он, а заметив нерешительность, зарычал, делая ложный бросок вперёд. Этого хватило, чтобы я развернулась и припустила со всех ног.

***

Вы когда-нибудь пробовали бежать по снегу в кроссовках с обычной подошвой? Уверяю, это то ещё увлекательное приключение. Обувь скользит, обувь тяжелеет от скапливавшейся воды, в неё забивается снег, морозя кожу. Бежать? Нет, даже медленно идти почти невозможно, ведь помимо обуви, есть ещё и сам снег. Под ним ветки, ямки, корни, углубления. Всё, чтобы оступиться и упасть. А затем подняться и вновь упасть.

Не знаю, сколько потребовалось времени, чтобы добежать до кромки леса. Меня не преследовали — дали фору. Только поэтому не свалилась и не подставила шею. Не могу сдаться, даже не попробовав выжить! Этому учил Арман. Не хочу умереть так просто. Не хочу сдаваться!

Поэтому поднимаюсь и пытаюсь бежать. Поэтому скидываю шкуру с плеч, так как она не способна уже обогреть, но затрудняет движение. Поэтому стягиваю бесполезные кроссовки, от которых каждое движение рискует обернуться падением. Поэтому продолжаю сражаться с собственным телом даже когда бой барабанов становится громче и быстрее, а позади раздаётся многоголосый волчий вой. И в этот момент словно погружаюсь в свой сон. Вновь вспоминая охоту. Надо мной полуденное солнце, а рядом с ним едва видимое белое пятно — луна. Почему-то это придаёт сил и я продолжаю свой бой.

Впереди показался просвет между деревьями и послышалась мягкая музыка текущей воды. Это напомнило момент из недалёкого прошлого. Ещё одна река. Ещё одна погоня. Как долго я буду бежать? Неужели вся моя жизнь один сплошной бег?

Я оступаюсь с негромким криком, падаю плашмя, утонув лицом в снегу. Застонав, подтянула правую ногу и увидела острый сук, торчащий между пальцев. Он не пробил ногу, но сильно поранил, покарябал кожу. Хорошо, что боли почти нет. От холода ноги посинели, а может это просто кажется. Внутренняя усталость навалилась, прижимая к земле. Бессильно завыла от отчаяния, рывками пытаясь оторваться. Я не могу проиграть, когда река так близко!

Удалось… но с каким трудом. Я цепляюсь за каждое дерево, обрушивая на себя шапки снега, подволакивая раненую ногу, секундами теряя сознание, с нечеловеческой головной болью, но вперёд. Только вперёд. Никто не идёт рядом со мной. Я одна. Это мой поединок.

Под бой барабанов, под волчий вой, под немилосердно холодным солнцем, под взглядом спящей луны, я падаю в речку, похожую на ручеёк. Царапая ледяную воду, из последних сил, выталкиваю из воды тело, почти ползком перебираясь на тот берег. Мокрая до нитки, грязная и в крови от многочисленных старых и новых ран.

Обессиленно переворачиваюсь на спину, сощурившись гляжу на безупречное небо. На лёгкую рябь облаков. На солнце и луну. На губах появляется улыбка, становится теплее. Клонит в сон. В голове крутится только понимание того, что сделала.

Я в ином мире, обнажённая перед северной зимой, израненная, глупая и уставшая от поражений. Мне не выжить. Это игра не для меня. Но уйти хочу на своих условиях! Это единственное чего хочу.

Но и здесь ожидала неудача.

Надо мной послышался звериное тихое рычание.

Перевернувшись на живот, увидела абсолютно чёрного зверя с мощными лапами, косматого хищника с провалами вместо глаз — настолько чёрной была радужка. С его пасти на снег падала вязкая слюна и, клянусь богом, видела, как он улыбается.

— Так нечестно! — прошептала из последних сил. Горячая волна разочарования поднялась снизу, впрыскивая новую порцию адреналина и страха. — Я пересекла реку!

На мои слова пошла лёгкая рябь. Частичная трансформация, только лицевая часть, но и этого хватило, чтобы увидеть вместо прекрасного зверя, жуткую морду твари из преисподней. Он подошёл ближе, мягко погружая лапы в плотный снег. От его тела поднимался едва видимый пар и ощутимо несло псиной.

— Я солгал, — слова слышались как собачий лай, неразборчиво, но просто. — Ты умирать сейчас.

Я даже не успела вздохнуть. Не успела заплакать. Не успела умолять. Ничего не успела. Ни одной мысли. Ничего.

Инстинктивно подалась назад, прикрывая лицо рукой и он валит оземь, впивая клыками в запястье. Невыносимая боль, хруст и крик. Всё смешалось в кровавой каше. Рывок и я отлетаю в сторону, пропахав лицом снег. Бессмысленно пытаюсь тащить себя вперёд, но он придавливает к земле, вновь разворачивает лицом к себе, впиваясь во внутреннюю сторону бедра. Треплет из стороны в сторону. Повсюду красный цвет.

А потом всё закончилось. Резко, разом. Тёплые объятия темноты притягивают к себе, погружая в нирвану. Надо мной слышны голоса. Чей-то крик, как птичий голос, рычание, скулёж. Меня подхватывают, и я чувствую странную тяжесть в животе, словно что-то теряется во мне.

Голоса громче, но вместо лиц — пятна. Тёмные провалы на бело-красном фоне. Но скоро и это исчезло. Осталась только тьма.

***

Словно видение, словно далёкая грёза, нечто неизвестное, таящееся среди старых звёзд.

Я сплю и в бесконечно-долгом сне пересекаю океаны времени, пространства, памяти. Моё тело пролетает над величественными лесами, укрытыми в белый снег. Ветер ледяной, но он совершенно не холодит кожу, не забирается под белоснежное платье, не путает волосы, не морозит сознание, плавающее в полудрёме. Закрываю и открываю глаза, наслаждаясь восходящими потоками, вихрями из снежинок и мелких льдинок. Мне не больно. А воспоминания трепещут на краю сознания, не нарушая мой покой. Зачерпываю руками воздух, лаская его будто между пальцев струится шёлк. Воздушные ямы то поднимают, то опускают вниз, даря щекочущее наслаждение. Волшебный, сказочный полёт. И я как птица здесь, среди облаков, лёгкая как пёрышко и такая же беззаботная. Свободная от всех клятв и обязательств. От всех опасностей мира.