Контрабандистка с «красным» дипломом (СИ) - Лунёва Мария - Страница 56

— Вот тогда Лукэр, которого отчислили с последнего курса академии за какую-то там историю с дамочкой преподавательницей, которая крутила не только с ним, а еще и с ректором, предложил наняться на какой-нибудь корабль и подзаработать денег. Маэр идею подхватил, у деда дом в залоге нужно платить за него. Бабушка вся в заботах о тэу Илиши матери Лэксара и Кирроси. Идея о большом стабильном заработке понравилась всем. Только бабушка была против, а я как сознательный элемент, вообще, в их компанию не входил. Но нет. Бабуля встала в позу и заявила, что либо летят все, и я, в том числе, либо никто. Результат перед тобой. Я уже больше пяти лет болтаюсь тут, в невесомости, без единой надежды вернуться домой. Ты мое спасение. Теперь Лэксар костьми ляжет, но бросит к твоим ногам дом и все, что к нему прилагается. Так что не подведи меня, яниша, деньги, твоими опять же стараниями, у нас есть, землю купим и осядем. Наконец-то, все это закончится.

Как же сильно устал этот мужчина, морально устал. Не способный организовать свою жизнь по собственному желанию и обреченный следовать за братьями, чтобы не подвести женщину, которая его воспитала. Повинуясь какому-то инстинкту, я слегка сжала ладонь Нума и, поймав его взгляд, улыбнулась.

— Все сделаю, чтобы мы оказались на твердой поверхности какой-нибудь планеты, мне эти захватывающие приключения то же не по душе, домой хочу. А еще по родителям скучаю сильно, если бы не возможность заработать никогда бы к вам не нанялась.

— И правильно, нечего женщине так рисковать. Дом, муж, дети. А о родителях не беспокойся. Как только Маэр найдет точку доступа к Земле, мы с ними свяжемся, — вдруг Нум весело хмыкнул — Хочешь, тайну открою? — заговорчески спросил он

— Давай. — Тут же согласилась я

— Лэксар боится знакомиться с твоими родителями. У него пунктик по поводу внешности, вот и переживает, что они тебе глаза откроют на его уродство он тут даже ко мне приходил, и первый раз за все время выспрашивал можно ли как-нибудь его шрамы сгладить.

— Глупости, — заверила я Нума, — внешность это, вообще, последнее, на что посмотрит мой отец. Ему вообще не до Лэксара будет, он меня отчитывать будет за крайнюю безответственность. А потом еще и пригрозит выпороть, надеюсь, свидетелей моего позора не будет

— А вот это вряд ли, — обнадежил меня доктор, — поверь, на такое событие на мостик слетится вся команда, даже Лэм и Дарел вытащат из грузовых отсеков свои любопытные зеленые носы. Так что позорится тебе яниша по полной.

— Ты шутишь, Нум, правда — почти взмолилась я

— Увы, там же три земляночки. Да кто упустит шанс перед ними покрасоваться, лично я буду стоять в первых рядах при знакомстве с твоими родителями и непростительно свободными сестричками, — вот так обрадовал меня голубоглазый орш, — а сейчас немного поспи, часа четыре пока я буду убирать последствия облучения

Четыре часа, обещанные Нумом, казались по ощущению четырьмя днями. Очнувшись, я не сразу поняла, где я и, главное, что со мной. Я была погружена в какую-то жидкость, и как только осознание этого факта обожгло мой многострадальный мозг, тело всклочило режим полнейшей паники. Брыкаясь, я истерично водила руками, но ничего не могла нащупать, даже до дна не доставала. Мутная розоватая жижа, словно кисель не позволяла хоть что-то рассмотреть вокруг. В ужасе я попыталась встать, но ноги только слегка скользнули обо что-то, и я снова оказалась подвешена непонятно в чем.

И главное, нет возможности закричать, позвать на помощь, попросить вытащить меня отсюда. Открывая рот, я понимала, что он забит чем-то. Вот тут истерика достигла своего пика, и я задрыгалась так интенсивно, что услышала слабый всплеск. Значит, где-то вверху есть воздух. Но как же до него дотянуться. А вдруг я задохнусь, вдруг меня сюда поместили и забыли, или что-то пошло не так, и очнулась я раньше времени! А вдруг я тут непонятно в чем умру! Утону! Так жалко себя стало и страшно.

Да как же тут дышать?! Как тут вдох делать?! Я открыла рот и ничего не случилось. Вот, вообще, ничего! Словно рыба я хлопала челюстью и ощущала себя полнейшей дурочкой. Почему эта розовая жидкость не затекает дальше ротовой полости? Почему я не могу встать на ноги? Где тут стенки и в чем я, вообще?

А если не могу достать дна, может, дотянусь до крышки? Приняв более или менее устойчивое положение в этой слизи, я задрала ноги, мои ступы тут же во что-то уперлись, стоило мне немного потянуться. Да! Теперь нужно открыть ее. Я пару минут экспериментировала с положением тела и усиленно толкала крышку. Но все оказывалось тщетным. Ноги соскальзывали. Нечего не выйдет, я тут так и останусь. Знать бы еще, в чем я?

Вдруг меня тряхнуло, и я отчетливо ощутила, как сквозь тело проходит слабый ток. Все, мне конец! Ужасные образы моей кончины сменяли друг друга, словно какое-то слайдшоу. Я, наверное, что-то там наверху повредила! Надо срочно выбираться, выплывать или выползать отсюда. Тело снова тряхнуло и пробило крупной дрожью, а ноги хаотично тарабанили по верхней крышке, руками достать до нее я не могла.

Да что же это творится! Где я!

Какому-то жужжащему звуку значения не придала, не до этого сейчас. Меня тут живую топят, проклятая крышка даже не сдвигается. Жужжащий писк повторился, и жидкость колыхнулась. О, вот не к добру это! Я забилась еще сильнее, активнее, агрессивнее. И не сразу поняла, что вязкой жижи становится меньше. Она определено куда-то сливалась. Я снова попробовала вдохнуть и тут же захлебнулась воздухам.

Судорожный кашель раздирал горло так, что слезы с глаз брызнули.

Надо мной, наконец-то, открылась крышка. Все еще прочищая глотку от какой-то жидкой розоватой пакости, я вывалилась из этой жестяной горизонтальной банки на пол. Я не была сильна в инопланетной медицине и болела очень редко, а в настоящей больнице была лишь на практике, осваивая фельдшерские курсы, но этот металлический агрегат, похожий на консервную тару для земной кильки, был мне не знаком. Да и желания пройти через это сомнительное лечение еще раз, вообще, не было. Жуть какая.

Попытавшись встать, я лишь поскользнулась на розовой гадости, которой был заляпан весь пол, и растянулась на животе. При падении умудрилась удариться подбородком и коленями так, что кожу содрала. Похоже что мои неприятности меня не покинули, кроме того, они решили меня окончательно добить.

Вторая попытка встать добавила мне еще синяк на скуле, после третьей я лежала плашмя и радовалась тому, что хоть все конечности целы. Пол был настолько скользким, что по нему не то, что ходить, ползать было боязно. Вся побитая, в ссадинах после таких сокрушительных падений, я решила более остатками здоровья не рисковать, и прямо на животе, отталкиваясь ступнями и ладонями, «поплыла» к ближайшей кушетке.

Увы, одежды там не обнаружилось, голый матрас мне сейчас был бесполезен. Подтянувшись, цепляясь за спинку мебели, встала на колени и осмотрелась. В комнате с белыми стенами и потолком кроме этого адского агрегата с розовым киселем внутри и пары узких коек более ничего не было. Скорее всего, я в медицинском отсеке в комнате для тяжелобольных или попросту лежащих.

Вот тебе и пару часов поспишь, вот и верь теперь Нуму!

И как быть? Одежды на мне нет, на пол нормально не встанешь, колени до крови содрала, подбородок и скула ноют. Замечательно очнулась! Хотя хорошо, что хотя бы очнулась!

Еще раз внимательно осмотрела все вокруг и заметила, что на дальней кушетке у самой двери лежит сложенная простыня. Радости моей не было предела, ну хоть женские прелести прикрыть, а дальше и поорать можно будет, призывая помощь. Все не стыдно потом будет перед народом! К будущему наряду подползла на четвереньках, перебирая ногами как лыжами. У самой койки еще раз поскользнулась, но на сей раз обошлось без увечий. Схватив лежащую там простынь, обкрутила ее вокруг тела аж в три раза.