Две Стороны Одной Души (СИ) - "Lizivita" - Страница 8

— Ты хотя бы знаешь, кто мы такие? — спокойным тоном произнесла убийца в красном.

— Мы одни из высших вампиров, — продолжила за неё Валериан. Он открыл рот и оголил свои острые клыки. От одного вида по моему телу пошли мурашки.

И в ту же секунду моё запястье пронзила ужасная боль. Его клыки вонзились в мою руку. Я закричала, мне казалось, чем громче я кричу, тем боль становится меньше, но это было далеко не так.

Я перестала слышать, я даже не слышала свои собственные мысли. От крови, капающей из вены, по всему телу пошла вибрация, боль становилась меньше, и силы покидали моё тело.

Я чувствовала себя немного опьяненной. Возможно, это был сон, возможно, я умерла и попала в рай, тогда это не имело значение.

Дверь в комнату распахнулась и последнее, что осталось у меня в памяти о том дне это, как меня выносили из здания два темных силуэта.

Глава 10. Трудное Решение

Я проснулась в больничной палате. В вену была вставлена капельница, а левая рука была забинтована. В комнату зашла моя мама. Она выглядела уставшей, скорее всего она уже очень много времени провела в больнице. Под глазами у неё виднелись темные круги и волосы были растрепаны, и были похожи на птичье гнездо.

— Малышка, как ты себя чувствуешь, дорогая? — произнесла она хриплым голосом, сев рядом со мной.

— Мам все хорошо, — ответила я. Неужели она обо всем знает, знает кто я такая?! И кто вызволил меня из рук этих убийц? Или может быть она знает другую историю?

— Мам, а что со мной произошло? — спросила я, надеясь, что она не примет меня за сумасшедшую.

— Олив, ты что забыла? Ты со своим другом Адамом и с его друзьями Нельсоном и Уинстоном ходили в кино и при выходе на улице, ты запнулась и сильно порезала руку, — объяснила она.

— Да, извини я уже начинаю приходить в себя, — ответила я. Значит меня спасли Нельсон, Уинстон и Адам?

— Мам, а они здесь? — спросила я.

— Да, только за дверью один Адам, хочешь я его позову? — спросила она.

— Если ты не против… — произнесла я. Мама поцеловал меня в лоб и без лишних слов, вышла за дверь.

Через несколько минут в палату зашел Адам. Он выглядел обеспокоенным, но все равно он был самым безупречным созданием.

— Олив как твое самочувствие? — спросил он нежным голосом.

— Со мной все в порядке, спасибо. Адам как вы нашли меня? — спросила я.

— О твоей пропаже сразу стало известно в моем университете и все стали тебя искать, тебя вытащили от туда без моей помощи, но, когда я узнал, что тебя нашли, я сразу же приехал к тебе. Мы приняли решение о выдуманной истории и решили, что привезти тебя в больницу будет разумнее, — сев около меня, рассказал он. Его изумрудные глаза смотрели на меня, как-то странно.

— А кто нашел меня, они такие же как и ты? — спросила я.

— Да, — ответил он.

— Олив, по городу ходят тысячи таких, как те вампиры, тебе здесь больше не безопасно. Пожалуйста, подумай об университете, — попросил Адам, взяв меня за руку.

— А как же мои родители? И Бель? — спросила я.

— Мы можем сообщить им о том, что ты поступила в один из лучших университетов за границей, — ответил он. Это было разумно. И я должна была согласится, но мне было трудно расстаться с ними.

— Я согласна, — с грустью ответила я, зная, что в последствии могу пожалеть об этом.

— Если ты против, я не буду тебя заставлять, — прошептал он мне на ухо.

— Я не против, — солгала я.

— Олив, поправляйся, — произнес он, тронув меня за плечо.

По моему телу прошло приятное тепло. Из-за любви к Адаму, я чувствовала себя спокойней, чем могло быть. Адам вышел из палаты и я осталась одна.

В ближайшем будущем мне предстояло оставить всех родных и друзей, влиться в компанию ангелов и демонов. Но кем буду я?

Если я перейдут на сторону демонов? Если я уничтожен все и всех? Как мне не потеряться? Как сделать так, чтобы даже малейшие шансы на то, что я убью все живое, исчезли бесследно? Мне было страшно, страшно перед неизвестностью, страшно перед тем, кем я могу стать.

Через несколько часов в палату зашел доктор. На нем был белый халат и в руках он держал листы бумаги.

— Ну что, Оливия Грин, как вы себя чувствуете? — спросил доктор, записывая, что-то себе в блокнот.

— Хорошо, — ответила я, смотря на то, как ручка быстро скользит по бумаге.

— Хорошо, не волнуйтесь, вы можете мне доверять я из университета ангелов и демонов. Я знаю, что произошло на самом деле. Теперь я повторю свой вопрос, как вы себя чувствуете? — повторил он, подняв на меня глаза.

— На самом деле не очень. У меня очень болит рука, и голова просто раскалывается, скорее от душевного состояния, — призналась я.

— Я слышал о вашем решении перейти в наш университет, чем быстрее вы это сделаете, тем будет лучше для всех, — сказал доктор.

— Я работаю в мире людей, для похожих случаев, — ответил он, увидев моё озадаченное лицо.

— Я далеко не простой случай мистер… — начала я.

— Я Роберт Макдонел, — закончил он.

— Ты особенная и кто бы тебе чего не говорил, они тебе завидуют, ты ведь признана идеалом красоты, ума, женственности, храбрости и многого другого, — сказал он.

— Чему здесь можно завидовать, меня пытаются убить сумасшедшие убийцы, я должна бросить всех родных, должна скрываться и мои родители известны на весь мир, тем, что их изгнали, — высказала я.

— Ты не представляешь, что упускаешь из виду. Можешь собираться домой и завтра утром к вам пройдет письмо из высшего университета, — произнес он и вышел из комнаты.

Неужели буквально месяц назад я не думала о университете для ангелов и демонов, мне не угрожала смертная опасность, я могла беспокоится лишь за то, как я выгляжу, за школьные тесты, за интрижки с парнями, но сейчас…

Меня выписали и я вместе со своими родителями поехала домой.

Как я смогу уйти из дома не сказав правду родителям? Как я смогу бросить всю мою жизнь, если так её можно назвать?

Тем вечером я долго не могла заснуть. Голову забивали мысли о последующем дне. Это могла быть последняя ночь в моей родной комнате, в доме, в моей семье…

Глава 11. Последний День Примитивного

Следующее утро было солнечное, солнце светило ярче, чем обычно. Если бы в этой комнате стояла Олив, которая была раньше, она бы улыбнулась, но мое лицо было серьёзным, я не могла улыбаться, смеяться или радоваться новому дню. В любую секунду могли позвонить в дверь и передать письмо. Я пыталась как можно дольше продлевать время, хотелось растягивать каждую секунду, как можно шире.

Сидя за столом с мамой, папой и Рози, смотря на их улыбки, на их хорошее настроение, мне было плохо, это возможно был самый худший день в моей жизни.

Злорадный момент все же настал. С прихожей послышались три долгих звонка и все встали с надеждой на то, что к ним пришли письма. Папа занес почту. В руках он держал два конверта и одну коробку.

Всем было интересно для кого это, особенно Рози, с ее маленьким ростом ей пришлось смешно вытянуть шею и встать на носочки, как жаль, что я вижу это в последний раз.

— Итак, интересно кому же эти письма, — начал отец с улыбкой смотря на нас.

В нашей семье все очень любили почту и когда она приходила, у всех было отличное настроение, не смотря на погоду или еще что ни будь.

— Первое письмо. Барабанная дробь… — протягивал он. Те минут были тяжелые и без барабанных дробей, а так все ухудшалось. На лице я пыталась натянуть радостную улыбку со всех сил, но я никогда не умела играть.

— Оливия. Это тебе дорогая, — ответил папа, протягивая мне конверт.

Открыв его, я спокойно выдохнула, на обложке было написано: «От Адама Смита лично в руки».

— Это от Адама, — ответила я зная, что все сгорают от нетерпения узнать.

— Это ведь твой парень? — спросил Папа.

— Дорогой, — прервала его мама, приподняв одну бровь. И так было ясно о том, что они разговаривали о нем до этого.