Воины столетия. Дар (СИ) - Черкасова Галина Геннадьевна - Страница 5

— Ээээ, — Ключник вскинул одну бровь. — Ты уверен, что это именно сны?

— Я сплю, и мне снятся… непонятные пустыни. Разноцветное небо, по которому течет длинное… облако.

— Течет? — переспросила я.

— Да. Как река. Черная река на небе. Может, это и не облако вовсе…

— С ума сойти, — тихо выдала я. Мне ни разу в жизни сны не снились. Как оказалось, это особенность всех потенциальных воинов Перехлестья.

— Это могут быть видения, — Ключник отставил чашку и, внимательно глядя на Сашку, отбил пальцами дробь по столешнице. — Видения из мира духов.

— Обалдеть! — восхитилась я.

— В этом нет ничего страшного, просто ваше восприятие меняется. Вот у вас, — Ключник кивнул мне. — Болела голова, и вы чувствовали, что что-то тревожное происходит, а духи, тем временем, захватывали сознания спящих людей и готовили свою диверсию. Я же говорил, как вы — часть Перехлестья, так и оно — часть вас. Это заложено в вас с рождения. Вы живете в двух реальностях. Все ваши способности, дремавшие до этого, активизировались, чувства обострились. С каждым переходом вы меняетесь, приспосабливаетесь, становитесь сильнее.

Я посмотрела на Сашку, но он снова разглядывал улицу за окном.

— Значит, — медленно заговорил он. — Мы уже не сможем вернуться к нормальной жизни?

— Это и есть ваша нормальная жизнь.

Домой мы возвращались вместе с Сашкой. Напарник молчал и шел быстро, мне приходилось его догонять.

— Так сегодня мы пойдем в Перехлестье? — спросила я.

— Пойдем.

В переулке у его дома мы сбавили шаг. Сашка огляделся и достал половинку Камня.

— Будь готова. Сзади!

Я пригнулась, швырнула вперед лук и, перекатившись через голову, схватила его и приладила две стрелы — очищения и поражения. Развернувшись на одном колене, я выстрелила. Слепящий свет заставил духа замереть. Вторая стрела оторвала огромный белый лоскут с его бока. Два удара меча Ареса завершили бой.

— Это был он? — я поднялась и подошла к напарнику, наблюдая, как оставшаяся от духа дымка вьется вокруг светлеющего лезвия меча.

— Не знаю, но досталось ему крепко, — Арес усмехнулся и сдвинул шлем на затылок. — Эффектный трюк.

— Здесь все получается само собой, — я повесила лук на плечо. — Прогуляемся?

— Вряд ли, — Арес широко улыбнулся. — У нас гости. Попробуем спина к спине.

Он выхватил из-за голенища сапога кинжал и воткнул его в землю у наших ног. Свет от рукоятки метнулся во все стороны. Духи, спешащие к нам, как мотыльки к лампе, завязли в его потоках.

— Не меньше дюжины, — я улыбнулась, снимая лук. — Было бы легче, будь у меня автомат.

— Умеешь им пользоваться? — спросил Арес. Я спиной почувствовала, как он напрягся, готовясь к бою.

— Здесь я умею все.

Свет стал меркнуть, и духи понеслись на нас.

***

Я ждала Сашку больше получаса, телефон он не брал, и во мне потихоньку закипала злость. Какого черта он делает мне мозги? В школе он был, выглядел вполне здоровым, место и время выхода мы не переносили. Неужели нельзя взять трубку или просто перезвонить? Как будто мое время для него пустой звук. Да и вообще — я замерзла. Через проулок дул пронизывающий октябрьский ветер, а я, как всегда, не угадала с погодой — вместо теплого пальто накинула легкий плащ. Благо джинсы додумалась надеть, а не юбку. Я предприняла ещё одну попытку дозвониться, естественно, не увенчавшуюся успехом, и, швырнув смартфон в сумку, решительным шагом направилась к Сашкиному подъезду. Я не знала точного адреса, поэтому, помявшись у лестницы, обратилась к двум старушкам, наблюдавшим за мной с самодельной лавочки.

— Добрый вечер, — я мило улыбнулась. — Вы не подскажите, в какой квартире живет Александр Кирсанов? Он — мой одноклассник.

Старушки переглянулись. Одна зловредно хихикнула, а другая, прищурившись, сурово воззрилась на меня.

— Так это ты с ним каждый день в подворотне шаришься?

Я вытаращила глаза, а бабка, довольная произведенным эффектом, продолжала.

— Что, думаешь, никто не видит? Только вечереет, он — скок в проход, а ты там уже стоишь. Десять минут — и выходит, слова не скажет, как привороженный. И чего ж вы там делаете?

— Эээээ… Ну…

Вторая бабка, закончив хихикать, выдала веско.

— Вот тебе и "э", шалашовка!

Я покраснела до ушей.

— Да как вы…, - резко развернулась и пошла прочь, злясь больше на Сашку, чем на гогочущих старух.

— В двадцать первой, третий этаж, — произнес за моей спиной хрипловатый мужской голос. — А вы бы, дамы, научились себя вести. Обоим лет по восемьдесят, а воспитания и ума как не было, так и нет.

Я обернулась. У подъезда, опираясь на внушительного вида лохматую метлу, стоял пожилой мужчина в пальто, фартуке и шляпе, и улыбался мне. Аккуратно стриженная борода была вся седая, и я дольше, чем следовало, разглядывала дворника-интеллигента, пытаясь вспомнить, где я могла видеть его раньше. Бабки тем временем подняли невообразимый гвалт, сыпля похабщиной и оскорблениями, а я, пропищав несчастное "спасибо", тенью юркнула в подъезд. У квартиры номер двадцать один на меня нашел ступор. А, собственно, зачем я это делаю? Так ли мне надо в Перехлестье? Единственное, чего мне сейчас очень хотелось, так это хорошенько поругаться с Сашкой — вылить на него обиду, злость и негодование, к появлению которых он имел прямое отношение. Нет, ну кем он себя возомнил? С другой стороны, я мало представляла, что вообще хочу ему сказать. Вот с Аресом общаться было легче.

Но Сашка и Арес — две стороны одной медали. Почему бы не вести себя с Сашкой, которому на всех плевать с вершины его ничем неоправданного высокомерия, как с Аресом, который всегда поможет, прикроет и посоветует?

А, может, он там вообще умер? Отец вот недавно рассказывал о парне с аневризмой головного мозга. Мог умереть в любую минуту.

Я забарабанила в дверь. Барабанить пришлось долго. Я уже подумывала позвонить в МЧС и даже достала телефон, когда дверь распахнулась, и Сашка, в одном полотенце на бедрах, вытирая вторым мокрые волосы и не видя из-за этого меня, бросил.

— Сказал же, возьми ключи, я в душе бу…, - он убрал полотенце. Проморгался.

Я медленно убрала телефон в сумку и осторожно подняла руку.

— Привет.

Он смотрел на меня сверху вниз достаточно долго, чтобы я забыла о его внешнем виде и вспомнила о своей злости.

— Я тебя почти час прождала! Это что за приколы? — я скрестила руки на груди. — Телефон взять не судьба?

Он обернулся, глянул куда-то через плечо, потом снова посмотрел на меня.

— Извини. Наверное, на работе забыл.

— На работе? — мне надоело торчать за порогом, я шагнула в тесную прихожую и прикрыла за собой дверь.

— Подрабатываю после школы.

Сашка отступил на шаг. Вырвите мне глаза, Арес был неплох, очень даже неплох.

— Так мы идем или как? — я поджала губы и принялась разглядывать выцветшие обои на стенах.

— Я думал сегодня не пойти, — он потер рукой шею, словно разминался перед боем. Да так и застыл. Задумался.

"Черт тебя дери, да прикройся ты уже!"

— Подожди меня внизу, — он отвернулся.

— Я там час уже стояла. Мне холодно, и старухи у подъезда на меня наехали.

— Кто? — он глянул на меня.

— Старухи! Две клушки!

— Ну, иди, на кухне посиди, — отмахнулся он. — Я сейчас.

"И на том спасибо".

Я сняла плащ, не найдя вешалки, повесила его на руку, протолкалась через узкую прихожую, заваленную каким-то хламом и заглянула в первую по очереди комнату. Кухня представляла собой каморочку с узеньким окном-бойницей, такую маленькую, что единственный стул у столика спинкой касался угла раковины. Покрутившись на месте, я кое-как пристроилась на стуле, обняла плащ и вперилась в бледно-голубую, обшарпанную стену. Откуда-то невозможно воняло тухлятиной. Занавесочка-тряпочка на окне поднялась и опала. Хлопнула входная дверь.

— Я же вроде запирала, — послышался недоуменный женский голос. — Саш? Ты дома?