Оковы для ари (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 52

Попетляв тёмными улочками, мы вышли к небольшой площади, украшенной гирляндами магических фонариков. Вот где света было предостаточно! Как и угощений, громоздившихся на длинных, расставленных вдоль беленых стен столах. Оплетённые лозой пузатые бутыли чередовались с пирогами и дичью, в отсутствие празднующих предусмотрительно накрытые салфетками или крышками, похожими на огромные серебряные колокола.

От дразнящих запахов, витавших над площадью, желудок жалобно заурчал, уговаривая здесь задержаться и отведать вон ту сдобную прелесть, румяный бочок которой выглядывал из-под белоснежной салфетки.

— Праздник по случаю начала турнира?

Скальде покачал головой:

— Большинство свадеб в этих краях приходятся на последний месяц весны. Считается, что жениться в полнолуние — к счастью и благоденствию. Полная луна здесь символизирует полноту жизни, безграничное счастье и крепкие семейные узы.

Украдкой взглянув на мужа, увидела, как его губ касается тёплая улыбка, благодаря которой словно высеченные из мрамора черты лица утратили привычную резкость.

— Это очень красивый обряд. Сегодня будут жениться сразу несколько пар.

— На озере? — догадалась я.

— На озере, — подтвердил Скальде и повёл меня по пологому склону к чёрной в этот час, глянцевой озёрной глади.

Здесь-то и обнаружились селяне. Принаряженные дамы и мужчины в широких рубахах, перехваченных цветными поясами, обступили простоволосых девиц в светлых платьях. Голову каждой украшал пышный венок из полевых цветов. Чуть в стороне стояли молодые люди и, с улыбками переговариваясь, смотрели на своих наречённых.

Девушки по очереди подходили к мрачным типам в длинных балахонах. Жрецы Праматери, — догадалась я, вспомнив, что точно такие же тёмные, расшитые золотом одежды носили прислужники в храме, что располагался неподалёку от родового замка Фьярры.

Жрецы что-то нараспев произносили, обращаясь к каждой невесте — наверное, одаривали благословением. Затем осеняли их каким-то знамением, после чего девушки одна за другой усаживались в челны и протягивали руки к своим суженым. Факелы, что удерживали в широко раскрытых пастях вырезанные из дерева драконьи морды, являвшиеся продолжением кормы и носа лодок, полыхали ярко. Пламя, как в зеркале, отражалось в этом чёрном глянце, отчего казалось, что вода пылает. Огонь освещал счастливые лица новобрачных, отправлявшихся в недальнее плавание. По озеру, по которому луна прочертила призрачную дорожку, разрезаемую плывущими по нему лодками. Отдалившись от берега, молодые люди забирали у своих избранниц венки и опускали их на воду.

— Это и правда очень красиво, — прошептала я, с интересом наблюдая за необычным ритуалом бракосочетания. — Ты кого-нибудь из них знаешь?

Мы остановились в стороне от остальных приглашённых, у самой кромки каменистого берега, на который набегали тёмные воды.

— Знаю, — кивнул Скальде. — Одну пару.

— Которую? — Мучимая любопытством, я даже на носочки привстала и старательно тянула шею, вглядываясь в незнакомые лица и гадая, где Его Великолепие, будущий правитель всея империи, мог познакомиться с кем-нибудь из этих ребят.

Я настолько увлеклась брачным обрядом, что едва не пропустила совершенно неожиданный для себя вопрос:

— Аня Королёва, ты станешь моей женой?

Ой.

— Ой? — переспросил Скальде, вглядываясь в моё лицо с таким пристальным вниманием, словно он был заблудившимся путником, а я его спасительной картой.  

Не сразу дошло, что ойкнула я не в мыслях, а вот так совершенно по-идиотски ответила на предложение руки и сердца. Только когда Ледяной дёрнул бровью, выразительно так дёрнул, по-ледяному, ожидая немедленного и единственно верного (и возможного) ответа, я наконец поняла, ощутила и осознала, что только что здесь случилось.

Чувствуя, как от счастья начинает кружиться голова, повисла на шее у своего дракона и, уткнувшись в твёрдое (совершенно, к слову, неудобное, чтобы в него тыкаться) плечо, полушёпотом произнесла:

— Да… Да! Тысячу раз да!!! Миллионы, триллиарды, квадри…

— Одного было бы вполне достаточно, — невозмутимо прервал мои словоизлияния этот эмоциональный жадина.

— Сильно бурно радуюсь?

— Бурно, — одарил меня уже не знаю какой по счёту за этот вечер улыбкой Скальде и добавил, вынимая из моей незамысловатой причёски заколки, позволяя волосам свободно рассыпаться по плечам. — Но мне нравится.

— А нас точно согласятся обвенчать? — Я заволновалась. — Вдруг здесь по записи?

— Мне будет даже интересно, если они откажут своему императору, — хмыкнул самоуверенный.

— У меня же нет венка! — увязая туфельками в мокрой гальке, спохватилась я, на что Герхильд ответил очередным беззаботно-пофигистическим хмыком.

И почему я, обладающая ледяной магией, ни капельки не ледяная? Вон Скальде плевать на наличие либо же отсутствие брачного аксессуара, для меня же важно, чтобы традиция была соблюдена от начала и до конца.

В общем, не пойду я замуж без венка. Если что, пусть плывёт и ловит для меня один из тех, что сейчас лениво скользили по воде.

Спокойный и уверенный, тальден приближался к нарядному столпотворению. Я тоже приближалась, совсем не спокойная, но на сто процентов и даже на миллион, триллион… (опять понесло) уверенная в своём выборе и в том, что моё место здесь, в Адальфиве. Рядом с этим мужчиной.

Нас наконец-то заметили. Крестьяне стали оборачиваться, с любопытством и недоумением поглядывая на незваных гостей. А когда узнали в них Их Великолепие и Лучезарность, чуть ниц перед нами не начали падать. Не шлёпнулись только лишь по тому, что Герхильд попросил их этого не делать, а лучше отнестись к нам, как к добрым знакомым, пожелавшим разделить с ними эти радостные мгновения.

— Госпожа Сирина, мы у вас шаль позаимствовали, — обратился к кому-то из негромко перешёптывающихся женщин тальден. — Надеюсь, вы не против.

— Его Великолепие знает моё имя? — округлила глаза высокая грудастая матрона и покачнулась, явно готовая от переизбытка чувств грохнуться в обморок.

— Как же мне не знать имени супруги старосты одной из самых красивых деревень Севера. Когда-то давно я посещал Айлурские звёзды со своим отцом.

Если «айлурские» означают «яркие», то это название деревеньке и правда подходило. Звёзды казались здесь непривычно крупными, пронзительно яркими, горели на небе не хуже отражавшихся в воде факелов.

— Ваша Великолепие, — выступил вперёд коренастый мужичок, по-видимому, тот самый староста, и, презрев просьбу тальдена, низко поклонился. — Для нас это счастье огромное и честь видеть вас сегодня здесь.

От волнения он даже в рифму заговорил и, опуская взгляд, неловко закашлялся.

— А для нас не меньшее счастье быть сегодня здесь. — Тальден взял меня за руку и, возвысив голос, сказал, на этот раз обращаясь к молчаливым жрецам: — Мы бы хотели пройти обряд.

Староста недоумённо захлопал глазами:

— Но ведь вы с эссель Фьяррой и так уже женаты…

— Мою избранницу зовут Анна, — перебил его дракон и, отвечая на растерянный, если не сказать шокированный взгляд, пообещал: — После обряда, за кружечкой вашего невероятного сирра, я расскажу вам эту историю. А сейчас! Я хочу жениться!

Что тут началось… Люди зашептались, засуетились. Я даже моргнуть не успела, как одна из девушек, робко потупив взгляд, приблизилась ко мне и протянула венок, сплетённый из красных и фиолетовых цветов.

— Спасибо, — улыбнулась ей и водрузила на себя вожделенный головной убор.

Всё, теперь я за Герхильдом и в огонь, и в воду. Ну то есть в озеро.

…В ту ночь я и правда стала его ари. Аня Королёва вышла замуж за ледяного дракона, и призрак Фьярры-Мадерики Сольвер, довлевший над нами, незаметно растаял, оставшись в памяти неясным, ничего не значащим воспоминанием.

После прогулки по озеру и умопомрачительного поцелуя под луной (в том смысле, что я чуть не забыла, где мы вообще находимся, и что «навёрстывать упущенное» лучше всё-таки в Лашфоре, а не на дне лодки) было шумное застолье, на котором я позволила себе лишнего. Много лишнего. Другими словами, лопала от души, не жалея Фьяррину (хотя нет! Теперь уже точно мою!) фигуру, потому что всё было до безумия вкусным.