Враг (СИ) - "Хастлер" - Страница 23

Перевожу взгляд с потолка в окно и замечаю начинающее сереть небо. Скоро утро, а я ещё не спал.

В голове то и дело перематываются те минуты, когда Лекс встал на колени и поцеловал меня. Я не понимал, зачем он это сделал. Он же добился своего, отомстил, унизил, даже, можно сказать, воспользовался. Зачем тогда этот поцелуй, после которого захотелось сбежать и одновременно остаться. Вот именно последнее и пугало меня больше всего.

Поднимаю руку к лицу и трогаю пальцами зажившую мочку. Тогда я знал, чего от него ожидать. Сейчас же я терялся и до чёртиков боялся его переходов от явной ненависти ко мне к залезающей в душу нежности. Кто из этих двоих настоящий Лекс? И почему он ведёт себя так со мной?

А я? Мне что делать? Чувствую себя куклой в его руках, для которой уже написан сценарий, но сама кукла ещё ничего не знает. И, если так, тогда что именно написано для меня, и понравится ли мне играть предложенную роль?

Прикрываю веки, глаза болят от недосыпа. В который раз провожу языком по обкусанным губам, как будто ещё чувствую его вкус. Наверное, я такой же ненормальный, как и Лекс.

Протягиваю руку и достаю телефон со стола. Уже раз в десятый перечитываю сообщение от Риты: «Дима, с тобой всё хорошо? Я волнуюсь!» И ещё два от Олега: ” Куда ты делся?», ” Если этот мудак тебе что-то сделает, я ему шею сверну!» Я на них так и не ответил, так же, как и на пропущенные вызовы.

Телефон неожиданно вибрирует у меня в пальцах, оповещая о новом смс. От Олега: ” Лекс сказал, что ты дома. Ответь мне!» Думаю минут пять, прежде чем набрать номер, а потом решаюсь, да и Олег явно не спит.

— Да! Дима, ты? — голос обеспокоенный, и это приятно греет внутри.

— Да, Олег. Я дома, — прокашливаюсь, чтобы голос не хрипел.

— Ты цел?!

— Всё нормально.

— Точно?!

— Да. Он ничего мне не сделал, — предательский ком встаёт в горле.

— Ты мне не врёшь? — кажется, Олег успокоился.

— Нет. Завтра можешь прийти и сам убедиться.

— Куда же вы тогда делись?

— Он отвёз меня домой.

— Отвёз? И всё?

— И всё.

— Я очень надеюсь, что это так, — слышу, что он вздыхает в трубку.

— Извини, что вечер вам испортил, — под закрытыми веками собираются слёзы.

— Ничего. Главное, что с тобой всё хорошо… Рита тоже переживала.

— Может мне действительно с ней замутить? — глотаю подступивший к горлу спазм и стараюсь, чтобы голос не дрожал.

— Тебе же она не нравится…

— Ну, а вдруг моё мнение поменяется, если мы перестанем быть друзьями.

— Ой, не нравится мне твоя идея, Дим. Не нужно делать это только из жалости к Рите. Никому от этого хорошо не будет, — слышу, как он шелестит там чем-то у себя. — Хотя, кто его знает…

— Вот и я так подумал.

— А ты что не спишь, в полпятого утра?

— А ты?

— Ага… Уснёшь тут, когда твой друг в компании такого, как Лекс. Теперь вот лягу. А то я уже больницы собирался обзванивать и утром идти к тётке твоей.

— Спасибо тебе.

— Мне от твоего спасибо, знаешь ли… Научись наконец-то думать, прежде чем делать. А то я скоро седой буду, как ты.

— Я не седой. Я блондин, — смеюсь сквозь слёзы.

— Всё равно похоже, — в трубке слышится звук закрывающейся двери. — Ты давай спать ложись, блондин. Надеюсь, ты не забыл, что у меня матч завтра, и ты обещал прийти?

— Нет, конечно, — на самом деле я действительно забыл.

— Вот и хорошо. До завтра тогда… — и тихо начинает петь. — Я натуральный блондин, на всю страну такой один…

— Вот ты, придурок! - слышу, как он смеётся в ответ. — До завтра.

Разговор закончен, но телефон всё ещё у меня в руках. Взвесив все «за» и «против», набираю смс: ” Рита, прости меня за вчерашний вечер. Может попробуем встречаться по-настоящему?» Отправляю, пока не передумал, и закидываю телефон под диван. Нужно хотя бы попытаться уснуть.

*

Мои законные шестнадцать лет мы решили отпраздновать на природе. Собрались только свои. Я с Ритой, Олег с Соней, Дюха со своей новой девушкой Настей, Ира и Костя. Костя, конечно, был не совсем свой, он, скорее, вообще был ничей, но мы так уже привыкли к нему в виде долговязой тени, что как же без его присутствия. К тому же он мастерски играл на гитаре и улётно пел, а какой отдых на природе без песен.

Место выбрали у реки в тени деревьев, подальше от дороги и любопытных людских глаз. Тётя Вера меня приятно удивила, выделив на наше мероприятие довольно хорошую сумму, посему мясо в большом количестве уже было закуплено, выпивку подвёз Дюха, а девочки организовали всякую мелочь в виде овощей, фруктов, соков и ещё другой разной чепухи. Настя притащила большой торт — Дюха часто хвастался, какую вкусную выпечку она делает— который тут же поместили подальше в тень и накрыли коробкой. Последним пришёл Костя со своей постоянной спутницей, гитарой, и бутылкой дорогущего коньяка. Где он нарыл такое добро, не признался, но сказал, что такого там больше нет.

Погода выдалась на удивление хорошая, солнце жарило не так сильно, как обычно, а от речки веяло свежестью.

Периодически мы чередовали шашлык со спиртным, а посиделки с купанием. Даже всегда вялый Костя слегка оживился, то ли от выпитого, то ли от загорелых девочек в купальниках, но уже почти час его верная гитара издавала довольно приятные звуки.

Я, кажется, впервые за долгое время почувствовал себя счастливым. И пусть у меня к Рите скорее привычка, чем симпатия, но с её помощью я почти выбросил из головы наш с Лексом последний вечер. Только иногда, перед сном, воспоминания неприятно царапали внутри.

И пусть экзамены я сдал так себе, но у меня впереди ещё целых два года школы и возможность всё исправить. И друзья у меня классные. И Вера заботится обо мне и любит, как родного. Что ещё нужно в 16 лет?

Выплываю из задумчивости от грустных звуков гитары. Солнце уже склонилось над горизонтом и окрасило всё в красноватые оттенки.

Смотрю на волосы Риты, которая склонила голову мне на плечо, а они как будто огнём горят. Глажу её по мягким кудряшкам, скорее от выработанной привычки, чем от нежности, а она довольно жмурит глаза.

— Кость, хватит бренчать пусто, давай спой что-нибудь, — лениво тянет Дюха, лёжа головой на коленях у Насти и рассматривая редкие облака.

— Да, Костя, хватит зря струны рвать, — со своего пригретого у костра места подаёт голос Ира.

Гитара замолкает на минуту, чтобы потом зазвучать новыми аккордами:

Затянись мною в последний раз,

Ткни меня мордой в стекло,

Дави меня, туши мою страсть —

Буду дымить назло…

Боль на фильтре грязным бурым пятном —

Все, что мне от тебя останется.

Урна — мой будущий дом,

И вряд ли мне там понравится.

Серым пеплом осыпятся вниз

Те мечты, что не сбудутся никогда.

Меня вряд ли раскурят на бис,

Шанс если и есть, то один из ста.

Тебе травиться никотином моим,

Тебе кашлять моими смолами.

Выдыхай скорей мой последний дым,

И закрывай окно, а то холодно.

Выдыхай скорей

Мою душу наружу, ей тесно,

В твоих легких так мало места…

Выдыхай скорей

Мою душу наружу, ей тесно,

В твоих легких так мало места…

Но, если честно,

Во всем виноват я сам.

Наша лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой,

Годной лишь на то, чтобы достать с антресолей банку.

Но я готов был и по ней карабкаться к облакам,

Назло запретам и закрытым изнутри замкам.

Порой казалось — цель близка, скоро доползу.

И я с собой тебя звал, но ты оставалась внизу,

Поднимала глаза, просила вернуться назад,

А я не слезал, все твердил тебе про небеса…

Думал, что сам могу решать за двоих людей,

Думал, что нам станет лучше от моих идей…

И цепляясь за надежду, как за одежду репей,

Становился дальше от тебя еще на ступень…

Но лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой,

Годной лишь на то, чтоб достать с антресолей банку.