Сердце для падшего Ангела (СИ) - "Хастлер" - Страница 30

Но Егору мои планы похоже не понравились. Он выслушал мои бредни, согрел меня и отправил домой…

И вот сейчас, сидя в такси и смотря в тёмное окно на проплывающие мимо огни, я понимаю, что он сделал именно то, что сделал бы настоящий друг. Не позволил моим прихотям и своим желаниям разрушить то, что у нас было. А ведь он хотел. И дело тут не в том, что Егор гей и не в его симпатии . Дело в том, как он относился ко мне всё время нашего знакомства, оберегал, переживал, ел глазами… Да я и это замечал. Но он не руководился своими эмоциями, он думал обо мне, знал что мне это не нужно, и потому мы продолжали быть просто друзьями.

Интересно, а можно ли с Ангелом, быть просто братьями?..Наверное уже нет.

Фары выхватили высокие кованые ворота, я почти дома...

====== Май : Я тебя тоже... ======

Комментарий к Май : Я тебя тоже... Надеюсь Вам понравится)

Охрана сообщила мне о подъехавшем такси, когда я варил кофе на кухне. Звук мотора я услышал буквально через пару минут. Хлопнула дверца. Потом входная дверь в доме. Лёгкие шаги, замершие на несколько секунд, и потом дверь открылась и чёрная макушка просунулась заглядывая на кухню.

 — Заходи.  — Я наверное к себе… — смутился, явно не ожидая меня тут увидеть.  — Заходи, заходи.

Нерешительно протискивается и тихонечко закрывает за собой дверь. На нём тонкая чёрная куртка без каких-либо надписей и эмблем, (что удивительно) слишком холодная для этого времени года.

-Замёрз?

Ёжится под моим взглядом и садится за стол, на ходу снимая куртку и оставаясь только в тонкой кенгурухе непонятного болотного цвета с уродливым мультяшным одноглазым роботом.

 — Немного… — прикладывает руки к моей чашке с кофе, греет тонкие пальцы. — У водилы печка не работала. Не машина, а развалина.

 — Почему не позвонил водителю? Сегодня смена Геннадия, он бы забрал, — наливаю кофе ещё в одну чашку.

 — Да это Егор такси словил… — замолкает и опускает лицо так, чтобы не было видно глаз.

 — Егор?.. Твой друг? — сажусь напротив, ставлю свежий кофе на стол рядом с ним.

И стараюсь не выдать своего удивления, когда он пододвигает ближе к себе мою чашку, с уже ополовиненным содержимым и делает небольшой глоток, напрочь игнорируя только что налитый.

 — Да друг… Ты его знаешь. Видел…

 — Вот как? Напомни.  — Парень, с которым я целовался тогда…

Вот такого я точно не ожидал, моментально бросает в жар, и кулаки сами собой сжимаются.

 — Он гей… И мы с ним очень хорошие друзья…

Да что же это такое? Зачем он это мне говорит? Разве не понимает, что я вовсе не благодарный слушатель?

 — Сегодня я предложил ему переспать со мной…

 — Блять! — чашка со звоном катится по столу, оставляя за собой тёмно-коричневую горячую лужу.

Я не шевелюсь. Боюсь сорваться, боюсь испугать его. И похер, что разлитый кофе уже стекает на белую плитку пола. Вдруг понимаю — вот оно! Эмиль мне доверился. Рассказывает то, что не рассказал бы наверное никому. Но как же больно от его слов. Наверное так и должно быть, когда…  — И как?.. — едва выдавливаю из себя эти пару букв. На самом деле я не хочу слышать как, но…

 — Он отказался…

Выдыхаю с таким явным облегчением, что даже мелкий наверное понял моё состояние. -… сказал, что он не тот, кто мне нужен на самом деле, — Эмиль поднимает лицо и смотрит мне прямо в глаза. — И знаешь, он прав. Мне действительно нужен другой человек.

Кажется воздух в комнате закончился вообще. Не отвожу глаз, считывая эмоции на его лице. Нервничает, смущается, наверное даже жалеет, что вот так вот всё выложил.

 — Ангел… Я не могу так больше.

Закрываю глаза и опускаю лицо в ладони.

Мой маленький, если бы ты знал, что и я так больше не могу. Как же трудно и больно держать всё в себе, притворяться, играть на публику.

Держать руки в карманах, когда хочется запустить их под твою дурацкую футболку. Отворачиваться тогда, когда хочется притянуть тебя ближе и зарыться лицом в твои волосы. Отводить взгляд, когда тянет смотреть на твои губы, прикасаться к ним. Но я старше, малыш, и я должен думать за нас двоих.

 — Эмиль, я тоже не тот, кто тебе нужен.

Как будто часть меня вырвали и выбросили. Нет, это я вырвал из себя эти лживые слова и выдал их ему, как правду. Чувствую себя последней тварью, но искренне надеюсь, что поступаю правильно.

Отставляет чашку и молча встаёт. Уже от самой двери слышу безразличное:

 — Спокойной ночи.

Дверь закрылась за ним, а я цепляю взглядом его куртку, забытую на стуле. Перегибаюсь через стол, стараясь не замараться в кофейной луже, и тяну её к себе. Прячу лицо в прохладной ткани, вдыхая его запах, и впервые за долгие годы глаза щиплет от не пролитых слёз.

* * *

Майя находилась в моей комнате. Хотя, как раз её мне меньше всего сейчас хотелось видеть.

В облегающем бордовом костюме, с довольно строгой юбкой до колена и при полном параде. А я уже успел забыть, что моя половинка сегодня собиралась на какую-то закрытую вечеринку.

 — На тебе лица нет, — смотрит на меня через зеркало, продолжая поправлять причёску.  — Устал, — начинаю стягивать с себя свитер и брюки, горячая ванна сейчас была бы очень кстати.  — На работе проблемы?  — Немного.  — Знала бы, что такой уставший, осталась бы у себя сегодня… — но в противовес своим словам улыбается соблазнительно.  — Ой, ли… Осталась бы она.

Бросаю вещи на скомканную постель, напоминающую о том, чем мы тут занимались, всего какой-то час назад. Нужно наверное бельё поменять… Хотя, к чёрту бельё…

 — Эмиль вернулся? — аккуратно красит губы, смешно вытягивая их в трубочку.  — Да. Приехал на такси. Был у какого-то друга, — побыстрее бы она уже ушла.  — Май, ты бы не отпускал его вот так, непонятно к кому и непонятно куда. Ещё и такси это, мало ли что. За что Геннадий зарплату получает, если все на такси ездят.  — Перестань. Парень и так тише некуда в последнее время. Ну съездил на такси.  — Он-то тише, да вот в водителях всяких таких не уверена. Не забывай, до восемнадцати хотя бы он дожить обязан. А там…  — Хорошо, я попрошу его ездить только с водителем, — перебиваю на полуслове. «Ну же, уходи давай»  — Только проси не так, как в последний раз…

 — Май!!!

 — Что Май?! Да ты как привидение тут ходишь, с тех пор, как поимел этого засранца. Понимаю переживаешь, что на мальчиков потянуло…  — Майя!  — Хватит себя изводить! Он забыл и ты забудь.  — Сомневаюсь, что он забыл.  — Ну и похер! Главное делает вид, что забыл, и у него это получается, в отличие от тебя. А ты всё никак не простишь себе эту мелочь. Я тебя не узнаю, Май. «Я сам себя не узнаю с некоторых пор»…  — Слушай, я не в настроении это обсуждать, — трусы летят на пол и я голышом направляюсь к ванной комнате.  — Да ты в последнее время, вообще не в настроении, как ни глянь. И мне очень не нравится то, что с тобой происходит, — поднимает с кресла рядом тёмно-коричневое пальто и перебрасывает через локоть. — Ты меня любишь, Май?..  — Люблю родная, ты же знаешь, — замираю на пороге и устало ей улыбаюсь.  — А его?.. Надеюсь я успел спрятать гримасу боли, промелькнувшую на моём лице, от её вопроса.  — Он просто мой младший брат. Наш брат.

Майя ещё несколько секунд вглядывается в моё лицо и наконец-то облегчённо вздыхает.

 — Ну ладно… — подходит и, едва касаясь, целует меня в губы, оставляя после себя привкус помады. — Буду только завтра, так что у тебя есть время отоспаться… Эта работа тебя угробит… Скорее бы ему восемнадцать стукнуло, тогда всем будет легче дышать и жить.

Майя уходит, а я продолжаю подпирать косяк двери между комнатой и ванной, в чём мать родила. И только когда замерзаю так, что по телу неприятно расползаются мурашки, вспоминаю о том, что надо бы добраться до горячей воды.

* * *

Уже битый час в кровати, а сон всё не идёт. В голове сплошная каша из противоречивых мыслей, и мысли эти как всегда о нём. Нас разделяет всего лишь стена, и мелкий наверное уже давно спит, вот только в моей голове всё никак не уляжется.