Линия Периферии (СИ) - "Klot Veil" - Страница 49

— Ты, — пока морпех занимался дверью, Дэвис старался вытянуть побольше времени, — чего ты добиваешься?

— Того же, чего и все остальные. Я хочу изменить мир.

— Изменить мир? — с сарказмом произнёс ЦРУшник. — Размахивая ядерной дубинкой?

— Как тебя зовут, коллега?

В этот момент морпех закончил сканирование помещения внутри и установил пластид на замок служебной двери, готовый к прорыву.

Сделав несколько знаков, солдат сообщил, что помещение пусто, и никаких термических или химических процессов внутри не наблюдается, и командир дал добро на детонацию заряда.

— Дэвис, — произнёс он в рацию, — меня зовут Дэвис.

В следующую секунду дверь отлетела внутрь, и весь отряд ворвался в помещение охраны, напичканное отключёнными экранами с камерами слежения.

Внутри валялись трупы нескольких охранников с перерезанным горлом, а также боец антитеррористической группы в легкоузнаваемом бронежилете, также — с разорванной глоткой.

В воздухе стоял жуткий смрад, словно тела провалялись здесь уже несколько дней. Тем не менее, железистый запах крови отчётливо смешивался с витавшим в атмосфере порохом, что указывало на относительно недавнюю перестрелку. Один из охранников валялся прямо на панели со множеством переключателей, отвечавших за внутренние коммуникации базы, со срезанной половиной головы. Что бы за дерьмо тут не произошло — подготовиться к нему явно не успели.

— Видишь ли, Дэвис, — вновь объявился на глухой частоте Вархем, — достойные мечты недостижимы практически всегда. Это и делает их такими прекрасными. В текущем состоянии, наша цивилизация обречена. Что станет с миром через пятьдесят лет, когда у большинства ядерных держав, сохраняющих собственную экономику за счёт экспорта энергоресурсов, закончится нефть? Что станет через сто лет, когда она начнёт заканчиваться по всей планете? Что станет через четыреста, когда мы выкачаем последнее ископаемое топливо? Мир болен, Дэвис, он давно сидит на игле, и грядущая ломка грозит уничтожить всё то, что успело создать человечество. Мы разрушаем себя не первый год. Это должно прекратиться. Человечество, бесспорно, подготовится, но те, кто планирует пройти через весь этот ад, не станут церемониться с миллиардами своих, плодящихся как кролики, собратьев. И это создаст столько неизвестных переменных, что за пределы земного шара мы уже можем никогда и не выйти. Как ты можешь так просто мириться с этим?

— Всё очень хорошо, — Дэвис, планируя вытянуть побольше информации из потенциального противника, всё же решил ответить, — но с чего ты взял, что являешься более компетентным, чем всё остальное человечество, Вархем? С чего ты взял, что в состоянии всё за всех решить? Ты достаточно разумен, чтобы понимать, где заканчивается голос разума, и начинается мания величия. Грубой силой ты ничего не изменишь.

— О, я и не говорю, что считаю себя абсолютно праведным. У меня есть план, и я собираюсь попытать с ним удачи. Этот риск более, чем оправдан.

— И ты, конечно, станешь во главе того, что останется с исполнением твоего замысла?

— Каждый должен небольшую личную мотивацию, разве не так, офицер? — рассмеялся тот. — Изменить баланс энергетических сил планеты раньше времени и заставить человечество посмотреть в небо, избежав тотального хаоса при этом — достаточно непростая задача. Но нет иного метода лечения тяжело наркозависимого в окружении острых и колющих предметов, кроме принуждённого прохождения через душераздирающую ломку в смирительной рубашке. Вы прекрасно знаете, что лжёте себе, Дэвис. Кому, как не американцу, понимать, что мир как раз-таки и разговаривает исключительно на языке грубой силы, покрытой всей этой дипломатической чепухой? В современном мире меч и щит сменились ресурсами, торговлей, ОМП сдерживания и рычагами влияния, связанными с ними. Но суть всегда оставалась и останется той же. Моя миссия слишком важна, Дэвис, и я согласен на неё даже ценой своей жизни. Как солдат солдату, я салютую вам, но не могу позволить вмешаться в процесс. Я не надеюсь, что в вашем сердце найдётся место прощению после этого, но я о нём всё равно попрошу.

— Сзади! — внезапно воскликнул один из морпехов, и сквозь него тут же прошло нечто вроде массивной рыбной сети, смазанной сильнодействующей кислотой. Форма бойца задымилась, и в следующую секунду, сопровождающийся шипением с жутковатым характерным хлюпаньем, тот буквально развалился на части.

Дэвис схватился за оружие и резко развернулся, застыв на месте.

Перед ними, агрессивно перебирая передними лапами, стоял фантастических объёмов пятиметровый арахнид. Так это всё-таки была паутина, а не рыболовная сеть.

— Мать твою, — только и смог тот произнести, рефлекторно снимая пистолеты с предохранителей, — ОТКРЫТЬ ОГОНЬ!

Заиграли винтовки, но арахнид, быстро сообразив то, что враг тоже способен на дальнобойную атаку, выставил вперёд свой чёрный панцирь, отбивая поток свинца. Тогда морпехи дали дружный залп из подствольных гранатомётов, и паука разнесло на множество фрагментов.

Что ж, в конце концов, им противостоял не искусственный интеллект.

Но, как оказалось, до исхода сражения было ещё далеко. Хотя панцирь арахнида оказался раздроблен, а оторванные конечности повпивались в стены и потолок, окрашивая их тёмно-синими пятнами — большая часть туловища оставалась целой. И когда та подозрительно завибрировала, всех присутствующих захлестнуло крайне нехорошее предчувствие.

— Отступаем! — скомандовал Дэвис, бросаясь назад, к лестнице служебного выхода.

И это, как ни странно, оказалось чертовски верным и своевременным решением — как только отряд, оставив за собой несколько зажигательных гранат, набрал темп — шевелящуюся тушу арахнида прорвало изнутри, и из неё вырвалось несколько десятков значительно меньших, но не менее агрессивных пауков. Такого зрелища было достаточно, чтобы надолго обеспечить арахнофобией любого, наблюдавшего за всем этим.

Взорвались гранаты, и административное помещение заполнилось очищающим огнём. Загоревшиеся арахниды, пронзительно пища, задёргались в агонии, но пламя зацепило далеко не всех — несколько пауков, набирая в разы превышавшую человеческую скорость, набросились на одного из отстреливающихся морпехов, всадив тому жало в шею. Боец, задёргавшись в конвульсиях, повалился на пол, и буквально через несколько секунд из него полезли новые и новые, ещё меньшие версии пауков-переростков.

Дэвис почувствовал лёгкое головокружение — всё происходящее напоминало какой-то съехавший с ограничителей кошмар. Люди его отряда тренировались годами, и способны были выживать в таком свинцовом аду, который обычный человек способен увидеть только на экране. Но несмотря на это, те падали один за другим — бойцам не давали и шанса проявить свои навыки.

Пришлось использовать все оставшиеся гранаты, чтобы избавиться от паучьего нашествия, но их численность уже успела сократиться до четырёх человек, в то время как Вархем оставался за пределами досягаемости.

Как только они достигли лестничного пролёта, отряд встретила новая неожиданность — нечто, что окончательно заставляло отбросить анализ адекватности происходящего. Два морпеха, встреченные взмахами рунических мечей, прямо на бегу лишились головы. То, как их, внезапно загоревшиеся обезглавленные тела бежали ещё несколько секунд, прежде чем упасть, вынудило перейти на высший уровень адреналина даже сдержанного и холодного Дэвиса. То, с чем он столкнулся, было не антитеррористической операцией — это было какой-то ёбаной психоделикой.

Встретившие их силуэты были чем-то вроде запертых в доспехи энергетических сгустков. Дизайн обмундирования выглядел достаточно странно — броня определённо была напичкана электроникой, но, как и мечи, вся её поверхность светилась рунами.

Но сейчас было не время для того, чтобы размышлять. Перед ним был враг — пешка агрессора, загородившая путь, и с ним требовалось разобраться в лучших американских традициях.

Пули опустошённых магазинов «глоков» не нанесли противнику особого вреда, но он стрелял не для этого — он стрелял, чтобы не позволить противнику провести контратаку. И пока один из «рыцарей» тщетно пытался справиться с инерцией и поднять меч, Дэвис уже отталкивался от его нагрудного доспеха, бросая лимонку туда, где находилось отверстие для прозрачной и нематериальной шеи противника. Перед этим он потянул того за руку, разворачивая в сторону второй светящейся фигуры, и «рыцарь» пошатнулся назад, сближаясь вплотную со своим соратником, сдерживающим огонь трёх уцелевших солдат.