Ом Свасти (СИ) - Дай Андрей - Страница 25

• Предыдущая
• 25/42
• Следующая

– Так ты не... – обрадовалась вдруг довольно смазливая девица. – Ты грабитель?

Мне не пришлось ей отвечать. И это хорошо. Иначе выдал бы все известные ругательства, и мы с ней, конечно же, не познакомились.

Скрытая за картиной дверца на пожарную лестницу хлопнула, и в зал вбежали четверо негров с автоматами. И они так старательно шумели, что немедленно привлекли внимание. Четыреста два недоумевающих глаза словно прожектора.

– Вы будете убивать меня прямо здесь? – прокашлявшись, поинтересовался я.

– Квахери, физи, – ткнул в меня толстенным пальцем с розовым ногтем угольно-черный негр. Квартет убийц поднял стволы оружия к потолку и спокойно удалился.

– Полиция! – пискнул чей-то слабый женский голос.

– Все в порядке! – громко провозгласил я. – Они сейчас усядутся в автобусы, и вернуться на окраины. Вмешательства органов правопорядка не требуется...

– А ты кто такой? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Лейтенант Бертран Кастр, батальон «Иэри-Двофф».

– Командос, – авторитетно пояснил окружающим старик в мундире генерала.

– Я видел ваши действия, юноша, – продолжил генерал. – И считаю, что они выше всяческих похвал. У меня еще есть друзья в Генеральном Штабе, и я думаю, что смогу ходатайствовать о награждении.

– Служу Свободе, – тупо выкрикнул я и отдал генералу честь. Толпа сытых богатеев взорвалась аплодисментами. Я чувствовал себя полным кретином и ярость продолжавшая бурлить в жилах, предлагала энергично прекратить этот цирк. Кто-то внутри толкал руки сжаться в кулаки и врезать старой развалине по седым бакенбардам. И удержали меня только поколения аристократов, гены воспитанности и культуры, которую прославленные командоры древности везли на своих утлых каравеллах стадам дикарей. Я разжал руки, глубоко вздохнул и улыбнулся. Стало легче.

– Я думаю, мистер Джехроуд, – важно развернул тушу генерал к мужчине, который был хозяином или виновником вечеринки. – Лейтенант может остаться?

Меня даже стало это забавлять. Овсяные хлопья, которыми в детстве закармливала мать, назывались «Завтрак дядюшки Джехроуд». Быть может, это всего лишь совпадение, но возможность провести вечер в компании с дядюшкой – овсяные хлопья искренне смешила. Еще не хватало, чтобы я забился в истерике, когда самое смешное было уже позади.

– Прошу меня извинить, сэр, – едва сдерживаясь, возразил я. – Мне нужно идти. Служба, сэр.

– Папа! – воскликнула девушка, на которую наткнулся, ввалившись пять минут назад в зал. – Я хочу, чтобы он остался!

Было заметно, что представительного вида «дядюшка» растерялся, но его спас генерал.

– Лейтенант, я приказываю вам остаться!

– Есть, сэр! – щелкнул я каблуками. – Мне необходимо привести себя в порядок.

Я передумал. Меня заинтересовала эта девушка, знал, что заинтересовал ее, и намерен был слегка пустить ей пыль в глаза. Но для этого был нужен брошенный на 41-м этаже багаж. Я прекрасно знал об эффекте, который производит на слабый пол черный парадный мундир командос.

– Пройдемте, – сухо проговорил служащий отеля. Почему-то он считал себя стоящим на более высокой ступеньке социальной лестницы. Когда вышли из зала, я решил уравнять позиции.

– Слушай, мальчик, – вальяжно сказал я, протягивая стокредитовую купюру. – Сбегай на сорок первый этаж. Там моя сумка лежит, у двери на пожарную лестницу. Принесешь, получишь еще столько же.

– Банк ограбил? – ехидно усмехнулся лакей.

– Маскарад... – невнятно ответил я и добавил:

– Не уложишься в пять минут – вторую половину не получишь!

Получил вещи спустя три минуты и сорок три секунды.

– Ого! – воскликнул слуга и почтительно открыл передо мной дверь в зал.

Я решительно шагнул вперед. На голове у меня, лихо сдвинутый на бок, сидел черный берет с эмблемой батальона – череп в шутовском колпаке и кинжал. Еще одна такая же эмблема украшала левое плечо. Черные погоны с крохотными серебряными звездочками. На груди планки высших наград государства. Я выглядел более чем блестяще. Пузатый генерал рядом со мной выглядел просто старым чучелом.

– Отлично, – щелкнула языком та самая девушка, увидев меня в новом обличии. – Благодаря тебе в моду войдет военный стиль. У какого кутюрье ты одеваешься?

– У мистера АДС, – оскалился я.

– У тебя есть чувство юмора, – с самым серьезным выражением лица констатировала она. – Пойдем, я познакомлю тебя со своими друзьями.

– Может быть, сначала познакомимся сами? – удивился я.

– Ты что? Ввалился сюда и даже не поинтересовался, как меня зовут? – недоверчиво протянула девушка. – Конечно же, мое имя Джана Джехроуд.

– Бертран Кастр.

– Ну и что? Ты удовлетворен? Только потеряли время... Пошли.

Мне требовалось время или водка для того, чтобы осознать новое положение, в котором оказался. Поймал себя на мысли, что мне нравилась эта девушка, нравилось ее общество... Доже появилось искушение вернуться к нормальной, добропорядочной жизни и мостиком к этому могла оказаться смазливая Джана Джехроуд.

Первым же другом Джаны, к которому она меня подвела, оказался совершеннейший кретин. Его лицо было густо покрыто какой-то жирной мазью, волосы покрывал прозрачный капюшон, а на руках плотно сидели, такие же прозрачные, перчатки.

– Это Диксон Маатес, – махнула на него рукой девушка. – Он дизайнер мужской одежды... Впрочем, ты это конечно знаешь...

– Очень приятно, – покривил я душей и протянул руку. – Бертран Кастр.

– Без тактильных* контактов, – процедил сквозь зубы дизайнер и брезгливо скривил губы.

Я не успел ничего ответить этому странному человеку. Джана уже, ухватив меня за локоть, утащила к другому приятелю. На этот раз, другом оказалась искусно накрашенная женщина, кстати не лишенная привлекательности.

– Это Маша Цилль, – притронувшись кончиками пальцев к тыльной стороне ладони девушки, объявила Джана. – Она играет Лапуту в сериале «Месяц страстной любви на пляжах Норильска». Фильм идет уже третий год, с неизменным успехом... Но ты это, конечно же, знаешь...

– Бертран Кастр, – кивнул я, ожидая очередного подвоха.

– Мне откуда-то знакомо ваше лицо, – приятным голосом вдруг заявила Маша. – Вы не снимались в галовидении?

– Нет, Маша, – ответила за меня Джана. – Видишь ли, он убийца. А убийц в галовидении не показывают.

– Как это мило, – равнодушно улыбнулась галозвезда.

– Времена меняются, – светски заметил я, задетый за живое замечаниями Джаны. – Впрочем, ты, конечно же, это знаешь...

Джана уничтожающе на меня взглянула, но промолчала и повела знакомить с другими состоятельными и знаменитыми оболтусами.

– У тебя странные друзья... – поделился я наблюдениями, когда девушка закончила демонстрацию этой коллекции уродов и извращенцев.

– Называй ее не «вы», быдло, – тут же взвизгнул невесть откуда взявшийся Диксон Маатес.

– ... Особенно вот это чучело, – продолжал я, как ни в чем небывало, подавив в себе желание, размазать ублюдка по ковру. Джана весело засмеялась и я, естественно, приписал это своему остроумию.

– Мужлан! – привлекая внимание всех, закричал дизайнер. – Выкиньте его вон!

– Пойдем, солдатик, – дипломатично сказала дочь производителя хлопьев. – Составишь мне компанию. Я отправляюсь домой.

Пока мы с девушкой пробирались к выходу, я неожиданно обнаружил, что мнение человека из их круга очень много значит для толпы богатых людей. Джана любезно раскланивалась с каждым встречным, называя их по именам, и они более или менее искренне отвечали. Я шествовал следом, отставая не более чем на шаг, но мне во внимании теперь было отказано. Даже старый генерал высокомерно фыркнул и повернулся спиной. Лишь Маша Цилль не посчитала для себя зазорным заговорить.

– Я вспомнила, – улыбнувшись, сказала она. – Вы, кажется, снимались в какой-то рекламе. Вот только, не помню в какой...

– У Вас замечательная память, мадемуазель, – пытаясь расслабиться и не обращать внимание на колкие взгляды великосветского стада, в полголоса произнес я. – Это была реклама армии. Я играл супергероя.

• Предыдущая
• 25/42
• Следующая