Кошка, которая гуляет сама по себе (СИ) - "Lady Raven" - Страница 39

Я пару секунд молча собираюсь с мыслями, чтобы выдавить из себя кульминацию всей этой мерзкой истории.

— В один из таких разгульных вечеров я поругалась со своим парнем и поехала ночевать в родительский дом. Я была уверена, что мама дома и мне ничего сегодня не грозит. Мы кое-как общались ещё в тот момент. Но, её там не оказалось. Я была, как всегда под шофе, завалилась на кровать прямо в платье и туфлях. И уже почти засыпала, когда в комнату беззвучно зашёл отчим… Щёлкнул замок. Я не успела опомниться, как он схватил меня за руки и связал их сзади поясом от своего велюрового халата. Заткнул рот носовым платком и после… мучал до самого утра. Всё случилось, так как он и обещал: отымел как хотел и куда хотел.

Лёва сжимает меня ещё сильнее, почти до хруста костей, а я только замечаю, что уже вся зарёванная. Слёзы в какой-то момент полились обжигающими потоками из глаз и теперь их уже не остановить, пока вся эта мерзость не выйдет из меня.

— Когда он уходил утром, сказал, чтобы я и дальше держала рот на замке, потому что мелкой, гулящей шлюшке всё равно никто не поверит и вообще он может купить молчание и мнение любого человека на земле. Я опять просидела в ванной несколько часов, а когда выползла наружу из своей спальни, столкнулась с мамой. Она, оказывается, приехала рано утром и она была не в духе. И я была не в форме, поэтому накинулась на неё с криками и обвинениями в том, что она привела в наш дом чудовище. Я пыталась ей сказать о том, что произошло этой ночью и о той его попытке, которая закончилась неудачей.

После этих слов, плотина сдерживающая мою истерику ломается к чертям. Я начинаю ужасно рыдать, с искажающей черты лица гримасой, и некрасиво размазывая сопли по щекам. Меня колотит. Из моей груди вырываются страшные стоны и сдавленные крики, будто это и не мой голос вовсе, будто это предсмертная агония какого-нибудь дикого, огромного зверя. А Лев, лишь сильнее вдавливает меня в своё тело, будто хочет забрать всю боль, которая сейчас меня мучает, себе. И гладит по голове, как маленькую девочку. Вдоволь наревевшись, я делаю рванный выдох и вытираю кулаком слёзы, из-за которых картинка перед глазами превратилась в одно смазанное, мутное пятно, продолжаю уже спокойнее:

— Она мне не поверила… Назвала неблагодарной засранкой и потаскухой. И со всей дури вмазала ладонью по щеке. С тех пор, я и не живу дома. Я превратилась в бродячую Кошку, которая однажды прибилась к двери твоего дома, Лев.

А дальше, мы сидим с ним вот так в обнимку, в полной тишине очень долго. Мне кажется, я наконец, отпустила свою боль и моя душевная рана начинает медленно, но уверенно затягиваться.

Кажется, мы просидели в обнимку до самого вечера, потому что очнулись, когда на улице уже темнело. Всё это время мы не сказали друг другу не единого слова и совершенно не чувствовали какого-либо дискомфорта. Мне не нужны были слова, его мощную и полную поддержку я ощущала и без этого. Теперь я больше не сражаюсь в одиночку со своими страхами и легко смогу их победить.

Лёва первым вышел из этого зачарованного состояния.

— Катюш, прости меня за всё! За то, что поверил в слова этого выродка. За то, что машину расфигачил. За то, что слетел с катушек. Хотя, по поводу машины мне ни черта не жаль, если честно.

— И мне. Тебе не за что извиняться, зато теперь ты знаешь правду и спасибо, что позволил — вот так вот исповедаться. Отпустишь мне мои грехи? — Говорю я и наконец, позволяю себе поднять голову и заглянуть ему в глаза.

А там… столько нежности, страсти и огня! Хочу утонуть в них. Он сгребает мои волосы в охапку, прижимается губами ко лбу, очень крепко до лёгкой боли и с надрывом говорит:

— Думал, сдохну без тебя.

И я поняла: отпускает. Тянусь к его губам, потому что сейчас нуждаюсь в его поцелуях и ласках, как никогда. Я очень-очень скучала.

— Катюша, я люблю тебя, буду любить всегда. И любил бы, даже если бы ты, оказалась самой последней распутницей на этой земле, — шепчет он, покрывая мою зарёванную, перемазанную поплывшей косметикой мордашку, невесомыми поцелуями.

И становится так хорошо-хорошо и уютно, что я даже позволяю себе немного улыбнуться и шепчу ему:

— Пойдём в душ? Мне точно нужно умыться, кажется, я сейчас похожа на взъерошенную панду.

— Очень милую и симпатичную панду, — добавляет он с улыбкой. Поднимается и подхватывает меня на руки.

— Слушай, это нормально вообще, что мы так часто занимаемся сексом в душе? — В шутку интересуюсь я.

— Ну, будем считать, что это у нас такой фетиш, — хихикает в ответ этот гад.

Лев

Я весь вечер, как могу, отвлекаю Катю от ужасных мыслей и воспоминаний, которые ей пришлось пережить во время своей исповеди. Она улыбается и смеётся над моими шутками, но в глубине её карих глазок всё ещё таится печаль.

Вызываюсь приготовить для нас ужин. Кошка немного удивляется, хитро приговаривает: "Ну-ну!" И оставляет меня наедине с кастрюлями и сковородками. Я предупреждаю сразу, что мои кулинарные способности зарыты очень глубоко, копать надо очень долго. Но, буду стараться от души. Катя идёт созвониться с подругой, которая её потеряла на день и волнуется так, что телефон уже дымится от неотвеченных звонков и смс.

Чем же мне удивить мою Кошку? Начнём с малого: омлет для первого раза — подойдёт. Я раскрошил два яйца в миску в перемешку со скорлупой, потом исправился. Разлил молоко по всей кухонной стойке, чуть не спалил сковороду, но всё-таки сделал это! На вид: вроде ничего получилось.

— Я пришла на вкусный запах еды, — мурлычет Катя, когда появляется в дверях кухни.

— Прошу! — Довольно улыбаюсь я, приглашая её к столу.

Кошка оценивает масштаб беспорядка, который я устроил в процессе готовки.

— Ух, как после войны! — Шутит она и переключается на результат, — Слушай, очень аппетитно на вид!

— Да, впервые консистенция у меня вышла нужной. Не угли и на дохлую медузу не похоже.

Она сосредоточенно закусывает губу и пробует кусочек. А потом, я наблюдаю, как её глаза резко округляются и она начинает громко хохотать, так, что не может остановиться очень и очень долго. И этот смех… он, как бальзам на душу; он, как дивная музыка. Такой звонкий и теперь, чувствую, что искренний.

— Что-о? — Спрашиваю я и не могу сдержать глупую улыбку.

— Лёва, ты перепутал сахар с солью, — еле внятно говорит она и захлёбывается новой порцией смеха.

А мне просто становится теплее и легче на сердце от того, что я смогу заставить её забыть все те ужасы, которые ей пришлось пережить. А о том, что сахар с солью перепутал специально — я конечно промолчу.

Катя всё-таки приготовила и накормила нас нормальной едой. Это занятие тоже входило в мои планы, но я честно выступил в роли её су-шефа.

Вечер незаметно подошёл к своему концу и мы легли спать пораньше. Потому что, кому-то завтра на работу с утра вместе с солнышком просыпаться и выгребать придётся от парней по первое число за свой загул. Да и события сегодняшнего дня, хочется скорее пережить. А утро: оно всегда мудренее и чище. Котёнок мирно сопит на моём плече и я очень надеюсь, что роль клоуна сегодня мне удалась. Потому что, глубоко в своём сознании, я разчленяю живьём мерзкую скотину в лице её отчима. Просто убить его — будет мало. И я обязательно ему отомщу, не оставлю в покое, не прощу!

Всю ночь мне снились не самые приятные сны, где я тысячу раз убивал отчима Кати самыми разными способами и настроение у меня утром оказалось соответствующим. А она, будто читала мои мысли. Когда я уже был за дверью, выскочила за мной и схватила за рукав, заставляя обернуться.

— Лёва, спасибо за то, что выслушал вчера и помог справиться с этими неприятными воспоминаниями, но… ты же не станешь делать никаких глупостей? — Спрашивает Кошка, проникновенно заглядывая мне в глаза. Как будто хочет рассмотреть в них ответ.