Кошка, которая гуляет сама по себе (СИ) - "Lady Raven" - Страница 35

— Дерзкий, значит, да? — Сцеживает яд мамаша, — Проясню для тебя кое-что: моя дочь золотой ребёнок; я растила её, как принцессу; Катя привыкла жить в комфорте и роскоши с самого детства. А что, можешь дать ей ты?

— А вас, действительно, больше ничего не волнует? Вы не видели её несколько недель. Не хотите спросить, например, как у неё здоровье и настроение, что вообще на душе творится? Как она питается, где живёт? Тепло ли одета сегодня, ведь за окном мороз?

Маманя дёргается от этих слов, как от хорошей оплеухи. И продолжает выговаривать мне уже сквозь зубы:

— Катерина уже давно выросла из того возраста, когда надо за ней сопли подтирать. Она взрослый, самостоятельный человек и прекрасно знает: чего хочет от жизни. Не нужно её недооценивать, Лев.

Я впадаю в полнейший ступор, хочется подойти к ней и хорошенько так встряхнуть, чтобы мозги встали на место. Но конечно, я не позволяю себе такого… и вместо этого, тихо говорю:

— Вы совершенно не знаете свою дочь.

— Ошибаешься. Я как раз её очень хорошо знаю. Именно потому что, мне не безразлична судьба моего неблагодарного ребёнка, я сюда пришла. И спрашиваю ещё раз, кто ты такой?

Наверное, я сейчас должен петь для неё соловьём и нахваливать себя. Рассказать про то, сколько я зарабатываю, а лучше бы ещё и приукрасить. А я делаю всё в точности — да наоборот, чтобы взбесить её окончательно и посмотреть на реакцию.

— Кто я такой? Для вас никто, наверное. Хату эту у друга снимаю за копейки, спасибо товарищу — выручает. Живу от шабашки к шабашке, ремонтными работами занимаюсь. Мы, кстати, с Катюшей у вас в доме познакомились, когда я вам стену у бассейна реставрировал, понравилась работа?

Наблюдаю, как у мамани ползут наверх брови и она с великим трудом и омерзением выдавливает из себя:

— Понравилась.

А я продолжаю добивать её своим рассказом.

— Сам я не местный — лимита, вырос в детдоме, родителей своих не видел и не знаю. Но самое главное, мама, — кажется, её опять дёрнуло от этого обращения, а я сжимаю челюсть на секунду, чтобы задавить прущее на ружу веселье, — Я люблю вашу дочь и хочу от неё детей: троих, а лучше пятерых!

— А ещё прописку и наследство в придачу? — Не говорит — выплёвывает она слова.

— Обойдусь! Будем жить бедно, но честно. В тесноте — да не в обиде: на однушку лет за пять накопим.

На этот раз она всё-таки вскакивает и несёт своё оскорблённое величество на выход. Остаётся только ручкой вслед помахать, да и я ей не соврал, почти…

В дверях она резко тормозит, оборачивается уже не стараясь скрыть презренного выражения на лице, говорит:

— Знай, что мы ещё не договорили!

— Как вы нас нашли? — Отвечаю я вопросом на вопрос. Вдруг, это Кошка решила нас познакомить таким образом, что конечно, маловероятно. А я устроил показательное выступление.

— Бывший молодой человек Кати — Марат, в отличии от вас достойный и воспитанный, попросил обратить внимание на то, что она связалась с некой неблагонадежной личностью.

Сука… Всё-таки придётся разбить ему нос, пальцы сейчас сами собой в кулаки сжались.

— Марату привет! — Говорю я, уже тоже не скрывая своего агрессивного настроя и захлопываю дверь перед её носом.

Ну вот и познакомились…

Я иду в душ и подставляю горячую голову под холодную воду, это немного помогает привести мысли в порядок. Не понимаю: как такую замечательную, весёлую, открытую девчонку, как Катя, могла воспитать такая стерва. Хотя, она же вроде и не занималась её воспитанием. Скажу "маме" спасибо за это, при следующей встрече.

В темпе собираюсь и одеваюсь, все эти семейные разборки порядочно отвлекли и я уже опаздываю на работу. На выходе из подъезда меня тормозит какой-то мужик и представляется Богданом — отчимом Кати. Приехали… вся семейка в сборе.

Он холёный, в дорогом костюме и дизайнерском пальто, с золотыми часами на запястье штук за пятьдесят. Его ботинки блестят так, будто только что с витрины магазина. Мужик изучает меня цепким взглядом холодных, серых глаз.

Разговор он начинает достаточно вежливо, говорит маманя попросила поговорить его со мной по-мужски. В отличии от мамаши не прёт буром, а прощупывает почву. Но, всё равно в какой-то момент своих рассуждений, тонко намекает на то, что мне не хватит денег заплатить даже за маникюр для Кошки. А у неё, мол высокая планка, и она давно привыкшая к шикарной жизни, не станет размениваться по мелочам.

— Катерина, конечно, натура импульсивная, влюбчивая и взбалмошная. Но, поверь мне, парень, каждая блажь, которая время от времени посещает её голову, явление проходящее. Она всегда возвращается домой, к деньгам, к жизни без проблем.

На меня, вдруг, накатывает страшная усталость. Нет сил и абсолютно никакого желания разубеждать его в чём-то и что-либо доказывать.

— Так что, считай я тебя спасаю от будущей сердечной травмы, — продолжает гнуть свою линию отчим Кошки, — Она рано или поздно наиграется в любовь с тобой, так что лучше тебе прямо сейчас собрать её чемодан и отдать мне. Скоро начинаются недели рождественского шоппинга в Милане. Ты знаешь, что Катерина каждый год туда ездит, — зачем-то добавляет он.

— Я уже всё сказал вашей жене. У меня нет желания повторяться, я не отступлюсь от Кати.

Твёрдо и спокойно высказываю своё мнение, собирая остатки нервов в кулак и обхожу его, чтобы продолжить путь по своим делам и забыть этих людей, как неприятное воспоминание.

— Постой! — Чуть громче говорит он, — Я, как мужчина, могу тебя понять. Эта девица плавит мозги с самого первого взгляда. Я и сам болтаюсь уже давно на её крючке.

Эти слова заставляют меня резко затормозить и обернуться. Нас разделяет метров семь и я очень надеюсь, что мне послышалось что-то не то или я неправильно его понял.

— Что ты сказал? — Только и смог я выдавить из себя губами, которые отказываются сейчас шевелиться.

На его лице появляется самодовольная ухмылка и он продолжает:

— Она, конечно, чудо — как хороша. Смотреть — одно удовольствие, а в постели просто дикая кошечка.

— Ты сейчас хочешь сказать, что трахаешь дочку своей жены?

— Я трахаю обоих, по очереди, потому что могу себе это позволить, — говорит он и смотрит на меня таким взглядом, будто я, случайно попавшая пыль, на его дорогущие, сверкающие боты.

У меня пропадает дар речи и сердце пропускает пару ударов. Ну… это всё как-то слишком…

— Она всегда возвращается ко мне под крылышко, потому что очень любит денежки. Как тебе её тачка, оценил? Это я порадовал свою девочку за хорошее поведение. Она умеет быть очень благодарной.

— Её мать в курсе? — Опять с трудом выдавливаю я слова.

— Усердно делает вид, что не в курсе.

Это полный пи…. абзац! Я молча разворачиваюсь и двигаюсь, переставляя ноги на автомате, как робот. В башке извержение мысленного вулкана. Кажется, я сейчас пройду сразу все пять стадий принятия неизбежного. С одной стороны, я не могу поверить в эту херню, которую он сейчас нагородил тут. А с другой, рациональная часть моего мозга твердит о том, как всё это похоже на правду. Эта причина, которую сейчас озвучил её отчим — охереть какая уважительная, чтобы на время пропасть из дома. И ужасное отношение матери к своей дочери тут же логично объясняется. Тачка ценою в сто пятьдесят кусков зелени — отличный подарок для любовницы богача. Молодой, красивой и желанной на столько, что сносит крышу. Я ведь знаю о чём он говорил, я тоже на этом крючке с первой секунды нашей встречи с Кошкой.

Я не слежу за этим Богданом. Мне плевать, если он стоит и наблюдает за моей реакцией. Вообще, мне хочется прописать ему в табло, потому что он грёбанный извращенец, у которого нет понятия, что значит нормальная семья, и судя по всему, нет никаких человеческих принципов и ничего святого. Но, ведь у Кошки был выбор, да? Не спать с отчимом за спиной у матери, не принимать его подачки. И сейчас, больше всего на свете, я хочу посмотреть в её глаза и услышать её мнение насчёт всей этой херни.