Второй легион (ЛП) - Швартц Ричард - Страница 46

— У неё шрамы от ударов плетью, — сказала тихо Поппет.

Я кивнул.

— Наблюдай за Варошем. Если он сделает что-то необычное, я хочу об этом узнать. Не знаю, как его чувство справедливости будет здесь принято.

Сама еда была действительно исключительного качества и состояла из многочисленных блюд. Каждого блюда подавали понемногу, но все были отличные на вкус. Вопреки его обещанию, в погребе хозяина постоялого двора не оказалось ни Ортентальского вина, ни Фиоренцкого, но вино было достаточно хорошим, хотя и немного приторным.

Сладости предлагались параллельно на небольших серебряных подносах, и они были то, что произвело на меня больше всего впечатления. Мне всё время приходилось спрашивать, что я ем, и о большинстве вещей я ещё никогда не слышал. Засахаренные фрукты, медовая выпечка такая сладкая, что от неё сводило зубы, но всё же я никак не мог остановиться и продолжал есть. А под конец груши, покрытые нежной сладкой субстанцией, которая была так хороша на вкус, что я смог бы съесть целую дюжину. Серафина знала, что это. Субстанцию называли шоколадом, слово, которое я постараюсь запомнить. Если коротко — это было впечатляющие пиршество.

После еды я быстро устал, и не только я чувствовал себя так. Учитывая напряжение последних дней, чистая кровать была для нас по-настоящему желанной. Комнаты, в которые нас отвёл молчаливый Золам, были обставлены не менее пышно, чем комната для приёма гостей. Там была широкая кровать, шкафы, стол и буфет, а также два стула из розового дерева. Фонарь, который зажёг для нас Золам, был с запахом и наполнил комнату ароматом роз.

За толстыми стенами силу бури почти не было слышно, но, казалось, что она уже утихает.

Хозяин постоялого двора уверил нас, что «небесный ветер» скоро пройдёт мимо; он сказал, что бури здесь обычно короткие, зато очень сильные.

Я попросил Вароша зайти ко мне в комнату, прежде чем мы ляжем спать.

— С девушками здесь плохо обращаются, — объявил Варош, не успев войти. — Я не могу просто проигнорировать это.

— Вы должны, — ответил я тихо. — Это не наша страна и не наше право. Мы гости под его крышей.

— Это неправильно, — настаивал он.

— Вы почувствуете себя лучше, если я скажу, что я согласен с вами? Но это не наша задача.

— Как вы можете молчать об этом, сэр Хавальд?

— Это просто. Я сразу думаю о том, что случится с нашими женщинами, если Талак завоюет город.

Варош одно мгновение стоял, затем глубоко вздохнул.

— Я не буду ничего предпринимать.

— Благодарю вас, Варош. Мы уедим, как только сможем. Желаю вам спокойной ночи.

— Сэра Лиандра, сэр Хавальд, вам тоже хорошей ночи, — он уже зевал, когда повернулся, чтобы уйти. Это было заразительно. Я зевнул так сильно, что побоялся вывихнуть челюсть, разделся, помылся и упал рядом с Лиандрой, которая уже спала, на кровать. Постель была удобной и тёплой. Когда я потянулся в последний раз, я сонно подумал, что ещё никогда в жизни не чувствовал себя таким усталым. Я закрыл глаза и заснул.

18. Сила слов

Кровать внезапно стала ужасно холодной и неудобной, и мне недоставало близости Лиандры. Я повернулся к ней, и что-то холодное и твёрдое с громким звоном потянуло меня назад.

Я не лежал, а полусидел, прислонившись спиной к холодному камню, руки вытянуты над головой и обхвачены холодным, твёрдым металлом. В кандалах. Меня заковали в кандалы! Это был не сон. Кроме того, я был голым, каким меня создали боги.

— О, вы проснулись? — услышал я незнакомый голос. Рядом со мной зазвенели цепи, и я повернул лицо в этом направлении.

— Что… что случилось?

— Возможно, мне стоит представиться. Я Армин ди Басра, флейтист, акробат и сердцеед. Я родом из далёкого Янаса, где растут самые сладкие финики и где своим домом могут назвать самые красивые девушки. Я бы поклонился, — зазвенели цепи, — но нахожусь в том же неприятном положении, что и вы. Словно собака, прикованный цепью к стене.

— Я Хавальд.

— Там, где вам не хватает понимания, кажется вы скупы и в словах. Что ж, Хавальд, добро пожаловать в первый ад Сольтара — зал ожидания.

Я попытался выпрямиться, но был всё ещё слаб, а голова тяжёлой. Мир закружился, и на одно мгновение я был благодарен за то, что меня держат цепи.

— Вы можете сказать мне, что случилось?

— Нет ничего проще! Хотя я заперт здесь уже много дней, но острота моего ума и остроумие языка убедят вас в том, что я, Армин ди Басра, обладаю тем знанием, которое вам нужно.

— Янош! Варош! — крикнул я. Молчание. — Лиандра! Зиглинда! Натилия! Зокора?

— Это имена ваших богов? Зовите их ещё громче, и тогда случится чудо, дверь в нашу камеру откроется! Видите, я обладаю даром пророчества!

Действительно я услышал, как открылась дверь, и ко мне приблизились тяжёлые шаги.

— Какая собака лает здесь на весь дом? — выкрикнул хриплый голос.

— Не я, о, хозяин цепей и дубинки. Это чужеземец, в нужде он умолял о помощи своих богов. Пощадите его, он не знал, что для него лучше и…

— Закрой свою пасть, в противном случае я тебе её заткну!

— Как пожелаете, о Властелин Угроз.

— Я предупреждаю вас…, - начал я.

Затем что-то тяжёлое ударило меня по голове.

Когда я пришёл в себя в этот раз, я знал, что нахожусь не в постели, а всё ещё прикован к стене. Возле меня кто-то тихо храпел. Я поискал ногой, нащупал пальцами костлявую голень и толкнул.

— Что? Это вы! — выкрикнул Армин. — О, как же грубо! Вырвать меня из сладкого сна, где я был у груди девственницы! У вас совсем нет манер? Разве недостаточно того, что я, словно собака, заключён здесь. Нужно ещё делить мою клетку с паршивым псом, который ничего не понимает в этикете?

— Вы всегда так много говорите? — спросил я.

— Он спрашивает, всегда ли я так много говорю! Так скажите, почему бы и нет? Зачем мне класть слова на весы, словно скупой торговец взвешивает свои товары? Слов у меня много, это единственное богатое сокровище, которое у меня осталось. Чьё время я трачу в пустую, ваше что ли? Поверьте, у вас нет времени слушать мои хорошо сформулированные слова и … Ай!

Я нечаянно ещё раз его толкнул.

— Вы хотите теперь развязать со мной, Армином ди Басра, ссору? И всё должно закончиться рукопашной или скорее ногопашной, со мной, единственным другом, который у вас будет в этой печальной резиденции? О, боги, вы желаете ещё усугубить бремя моей судьбы, и теперь я должен отражать тяжёлые пинки, я, кого судьба уже и так достаточно отпинала?

О, боги. Я глубоко вздохнул. Это ещё станет весёленьким дельцем. Голова гудела, глаза болели, и в них двоилось. Я выпрямился, забыв пока про Армина и заморгал.

Да, я что-то видел! Не очень много, но это была не темнота моей слепоты, а мрак подвала, в который попадало немного света через щель в двери. Картина принимала всё более резкие очертания, когда двойное изображение исчезло. Я снова мог видеть!

— Спасибо! — выдохнул я.

Боги услышали мои молитвы.

— У него не только нет манер, теперь он ещё и с ума сошёл. Или ты благодаришь меня за урок учтивости?

Я повернулся к нему. В полумраке его было плохо видно, я смог различить только, что он маленький и изящный, голова выбрита, за исключение косы на макушке, а также он носил козлиную бородку. Он казался ещё более жалким, чем я, выглядел прямо-таки истощённым. Если у него и был хотя бы ещё один грамм жира, то это скрывалось от моих глаз.

— Я извиняюсь, Армин, — промолвил я, продолжая осматриваться.

Три стены были построены из больших, прямоугольных серых камней. Под соломой у моих ног я увидел эти гладкие каменные плиты, какие до сих пор можно было встретить в подвалах всех дорожных станций. Без сомнения, я находился в подвале станции, ведь я уже многие из них повидал. Я предположил, что этот располагается под комнатой для гостей. Железные цепи были старыми и ржавыми, но всё ещё крепкими и хорошо прикреплены к камню позади меня. Стена впереди была, видимо, возведена позже, и в ней находилась прочная, усиленная железом деревянная дверь.