Солянка по-афгански (СИ) - Афанасьев Игорь Михайлович - Страница 14

Полк занял позиции на краю плоской и широкой площадки, Развернув орудия и пулемёты в сторону мятежного района. Пологие склоны, занесенные снегом, высотой 25–30 метров уходили вниз, в сторону светло коричневых дувалов, находящихся метрах в 400 от нас.

И склоны и позиции полка хорошо простреливали духи.

Я сидел на командирском месте и смотрел в "триплекс" — узкое обзорное окошко вверху, у самого люка. Рассматривал раскинувшийся внизу старинный восточный город, тесно заставленный коробками дувалов.

В башне БМРки мы сидели вшестером.

Один "ветеран", дембель осенник, он давно должен быть дома, но в эти суровые времена дембеля "осенники" уходили домой в феврале.

Два "деда" — отслужившие полтора года, черпак — отслуживший год, я — молодой сержант, в октябре пришедший из учебки и механик-водитель моего призыва.

Деды и ветеран развлекались, доставая меня.

— Кого ты боишься и уважаешь больше "ветерана" или дедов?

Деды убеждали, что больше надо бояться их, потому что мне с ними служить ещё пол года, и когда "ветеран" дембельнётся они меня сгнобят.

Ветеран убеждал, что старый мудрый воин, за несколько недель так достанет молодого, как никакие деды за пол года не смогут.

Обе стороны требовали ответа, и чуть что каждый бил в плечо или спину.

Вот в голове их созрел следующий прикол.

Пули лениво цокали по башне, и ветеран задумчиво произнёс: "Что-то я не пойму, духи обстреливают нас или нет!?"

Деды поняли и сразу же подхватили эту опасную игру.

— Мы тоже ничего не слышим. Может обстрел прекратился!?

Тут же все дружно наехали на меня.

— Ну-ка выгляни! Посмотри, стреляют или нет?

Я упирался изо всех сил, потому что не хотел получать глупое ранение.

— Вы что не слышите, как пули цокают по броне!

Деды стали раздражаться, и угрожающе рычать.

— Ну-ка быстро полез!

Было страшно, но деваться некуда, и открыв люк, полез под пули.

Духи, почуяв движение вероятной мишени, усилили стрельбу.

Мельком выглянул из-за люка, на Старое Газни. Несколько пуль стукнули в люк, и я, захлопнув его, упал вниз, на командирское место.

Деды и ветеран, довольные концертом, спокойно комментировали:

— Ну вот, теперь мы видим, что обстреливают.

Им было всё равно, что меня могут ранить или убить.

Ну, вот обстрел притих, и вперёд пошёл церандой, но на середине склона, духи обстреляли их, и они резво побежали назад.

По полковой связи передали, что "атака" церандоя отбита.

Атаковать будем сами.

Сигнал к атаке — три зелёных "свистка"!

Почти сразу взмыли в небо три зелёных ракеты.

Захлопали десанты, и пехота цепью побежала к дувалам.

По торопливому бегу бойцов, было понятно, что никто останавливаться не собирается, и духи немного постреляв, отступили вглубь города.

Почти сразу подхватив автоматы, полезли сапёры.

Команды штурмовать город наши командиры не отдавали, но старослужащим хотелось, пользуясь, случаем пошмонать. Мы сбежали по склону, и вошли между дувалов. Узкие улочки простреливались, непонятно кем, толи духами, толи нашими, не разберёшь, потому что пули свистели со всех сторон, но слава Богу никого не задели. Где-то в крайних дувалах, кто-то из дедов зацепил большой магнитофон, и послал меня с ним на броню. Не торопясь, я пошёл обратно.

Перестрелка уходила вглубь города, и я спокойно поднимался к своей БМРке.

На самом подходе к ней, увидел, что меня поджидают два офицера. По их требовательным взглядам понял, что это особисты.

Когда подошёл к ним вплотную, они потребовали отдать магнитофон, что я незамедлительно и сделал. Они без комментариев взяли его, и пошли к своему БТРу.

Ну а я полез в свою БМРку и, вглядываясь в очертание города, прислушивался к стрельбе, стараясь угадать, где идёт бой.

Часть колоны, немного вернувшись, стала огибать Старое Газни слева, по дороге Кабул — Кандагар, и дальше по занесённой снегом долине.

Перестрелка вскоре стихла.

Вернулись деды и ветераны, и долго орали на меня за то, что просрал, добытый ими в бою магнитофон.

Начинало смеркаться.

В Старое Газни входил церандой, принимая снова под свой контроль мятежный город.

Нам пора было возвращаться в полк.

Мятежные соседи и нежелающий воевать церандой, ещё не раз подкидывали нам работы.

Для справки: недалеко от окраин Старого Газни находилась вертолётная площадка с вертолётами, охраняемая ротой солдат. Духи никогда не пытались её штурмовать или захватить, и обстреливали только издалека. Несколько раз аэродром обстреливали из миномёта.

В апреле 1985 года, во время миномётного обстрела погиб парень из моего города Пскова, и окончивший мою 10 школу.

Афганистан. Газни. Декабрь 1983 года. Расположение 191 отдельного "экспедиционно-карательного" полка (как мы его в шутку называли, а в каждой шутке, несомненно, есть доля шутки). Нас подняли по тревоге до рассвета, около пяти часов утра. Построение в полном боевом на плацу. Механики-водители побежали в автопарк готовить к выходу технику, а мы в оружейку, где у каждого был наготове боекомплект в вещмешке. Взяли автоматы и вещмешки, свои и механиков водителей и бегом на плац. Выходы по тревоге были отработаны до автоматизма. От подъёма до выезда колонны из части, проходило не более 10 минут.

Когда подбежали к плацу, то большая часть полка уже собралась. Декабрь в горах холодный, много снега, дует сильный, пробирающий до костей ветер. Особенно зябко после сна, настоящий "колотун".

Мы подождали ещё немного в строю, энергично перетаптываясь с ноги на ногу. Наконец-то, высокий со слегка одутловатым лицом, и мягкими носогубными складками, больше похожий на профессора, чем на боевого офицера зам. командира полка подполковник Лев Рохлин, объявил: "Из газнийской тюрьмы сбежало около 200-сот заключённых, из-за измены или халатности надзирателей. Сейчас душманы ведут их в горы, для того чтобы вооружить, и наша задача — перехватить их до того, как они встретятся с банд. формированиями". После этого он подозвал старших офицеров — командиров батальонов и отдельных рот (саперы, танкисты, разведка и т. д.). Выслушав указания Рохлина, старшие офицеры пошли ставить задачи своим командирам рот и взводов.

Рохлин был хорошим боевым офицером, и мы отлично воевали под его командованием. Потом он прославился в 1-ю чеченскую войну. Стал скандально известным политиком, отстаивающим честь русской армии, и был убит собственной женой, которую потом амнистировали, а дело замяли.

Командир сапёрной роты произнёс, для нас, зажигательную речь о том, что враг будет разбит, а сейчас сапёров отправят по 3 человека в роту к пехотинцам. На каждую группу большой железный миноискатель, который давно устарел, т. к. уже применялись итальянские мины в красивых пластиковых корпусах светло-коричневого цвета, из которых мы потом делали симпатичные абажуры, чтобы украсить лампочки в палатке. Несведущий человек ни за чтобы не догадался, что это корпус грозной противотранспортной мины со сложным пневматическим механизмом, позволяющим взрываться мине посередине колонны, а если это гусеничная техника, то посередине машины, чтобы нанести ей максимальные разрушения.