Властелин Огня - Вязовский Алексей - Страница 30

В местном законодательстве имелась одна очень важная статья: из Ирута «выдачи нет» — совсем как у нас когда-то с Дона, поэтому публика здесь проживала своеобразная. Со всех княжеств сюда стекались авантюристы всех мастей и торгаши, ищущие быстрого и легкого заработка, скучающие аристократы и прочие богачи, желающие потратить свои деньги с наибольшим шиком. И желательно на удовольствия, в большинстве княжеств запрещенные или осуждаемые церковью и общественной моралью. Здесь же находили себе приют дезертиры, лица, скрывающиеся от кредиторов или разгневанных родственников жертв. Ну и те, кто стремился избежать привлечения к суду за разные преступления. Про наемников и прочих «джентльменов удачи» уже и говорить нечего.

Но при этом при всем Ирут как-то умудрился не превратиться исключительно в криминальную столицу Светлых земель. Да, здесь всем заправляли гильдии, но гильдии воров или наемных убийц в городе далеко не на первых ролях. Самое интересное, что Ирут еще умудрялся оставаться и законодателем местной моды. Количество лавок с добротной одеждой и обувью с лихвой перекрывало общее количество игральных домов, борделей и притонов, а товары, произведенные в мастерских вольного города, славились высоким качеством и отменным вкусом. Быть одетым из Ирута — в этом мире означало примерно то же, что у нас из Парижа или Милана. Именно здесь, в Ируте, мужчины-аристократы ввели в моду носить длинные волосы. Сначала низкие хвосты, завязанные темной шелковой лентой, а потом и косы — в подражание утонченным эльфам.

Но лично меня порадовала другая местная мода — скрывать лицо под шелковой маской. Это давало мне прекрасную возможность, как только разрядятся амулеты с личинами, спрятать от людских глаз свою обезображенную шрамами физиономию. Так же как и в Венеции, начало этому положили карнавалы, которые здесь проходили два раза год — в самый длинный и самый короткий день года. По словам барона, веселиться в Ируте умели и отдавались этому со всей душой, различные фестивали еще и приносили городу и горожанам неплохой доход. На ирутские карнавалы съезжалась публика из всех княжеств. Причем летний должен был состояться буквально на днях. Короче, наше пребывание в Ируте обещало быть нескучным и познавательным. Осталось только прояснить финансовый вопрос.

— Олаф, а у нас с тобой много денег?

— Пока есть. Немного осталось из тех, что ваш отец давал в дорогу, да еще и Эримус нам подкинул.

— То есть на приличный постоялый двор и новую одежду хватит?

— Хватит. О деньгах, княжич, не думайте, у нас еще банковский вексель на черный день припрятан.

— А как мы будем выбирать, где остановиться?

— И за это не беспокойтесь, знаю я одно место. Только вот…

— Что еще?

— Капитан нас хочет высадить в самой восточной части Ирута. Видите те скалы? Это Сестры. За ними — самый плохой район Ирута, Дорч. Там обосновались гильдии убийц и воров. Людоловы промышляют прямо на улицах…

— Я переговорю с капитаном. — Энергия меня просто переполняла, и я решил быстро убедить местного босса изменить планы.

Увы, контрабандист отказался идти в порт. Там его знали и очень сильно ждали. Местные стражники. Более того, акваторию Ирута патрулировали галеры, и капитан хотел избавиться от нас как можно быстрее. Быстренько высадить ночью на берег и успеть уплыть подальше до рассвета.

Делать было нечего, поэтому на отчаянно текущей лодке мы уже за полночь оказались на берегу. До ближайших хижин было всего полкилометра, которые мы отмахали весьма скоро. Я даже не запыхался.

— Может, лучше переночевать на берегу? — шепотом поинтересовался я у Олафа.

— Рано утром местные выходят собирать крабов, — тихо ответил мне горбун. — Мигом сообщат гильдейским. А так, глядишь, по темноте проскочим.

— Начинается суд! Всем встать. — Пристав, роль которого исполнял Валдис, стукнул об пол массивным посохом с серебряным серпом наверху.

В каминный зал вошел Сирил в серой мантии, расшитой черными солнцами, и уселся за единственный стол. Все остальные сидели на длинных скамьях слева от судьи. Эвета толкнула в бок Марту. Обе женщины встали. За ними со скамей поднялись все ученицы Ордена Молчащих и несколько магов, живущих в замке. Справа от стола судьи, подвешенный на дыбе, висел Тарс. Толстяк был весь исполосован кнутом, но не сломлен. Его свинячьи глазки глядели прямо, лицо кривила презрительная ухмылка. Похоже, он совсем не чувствовал боли.

— Начинается суд. Всем сесть. — Сирил положил руку на багровый кристалл на подставке, что стоял перед ним на столе. — Клянусь судить честно и беспристрастно. Во имя Инферно, да сбудется воля Аша.

Кристалл полыхнул, принимая клятву судьи.

Все присутствующие, кроме Марты и Тарса, дунули на правую ладонь, символически развеивая пепел предков. Эвета еще раз толкнула девушку в бок. Марта послушно повторила жест.

— На предварительном следствии Лорд Тарс отказался давать показания и проходить проверку на кристалле Истины, но отрицал все обвинения. — Судья взглянул на бумаги, что лежали у него на столе. — Поэтому настоящий суд призван установить правду и покарать виновных. Все присутствующие могут давать свои пояснения — устно и письменно, суд их учтет при вынесении приговора.

— Ваша светлость… — Тарс покачнулся на дыбе. — Вы не можете меня судить и быть одновременно свидетелем.

— Протест отклонен, — покачал Сирил головой. — Я дал клятву на камне. Кто будет вас защищать? Вы сами? Отлично. Лорд Валдис, примите присягу и изложите обстоятельства дела.

Пока Темный Лорд клялся на багровом камне и рассказывал о том, как застал Тарса, пытавшегося изнасиловать ученицу из Ордена Молчащих, Марта размышляла о происходящем на ее глазах суде. В деревне, где она жила, никаких законов не было. Староста устанавливал повинности и распределял по дворам оброки. Иногда в Горшки приезжал местный барон Хубер и чинил разбирательства. Но это никак не походило на суд — никаких защитников, свидетелей… Люди барона просто хватали должников по его приказу и били их батогами до тех пор, пока они не указывали, где спрятаны деньги. Тяжбы насчет земли разбирал обычно староста, только никакой правды сыскать у него было нельзя.

— Таким образом, темный маг Тарс нарушил закон Владыки нашего о неприкосновенности Молчащих и должен быть четвертован, — закончил Валдис выступать и сел на скамью.

— Потерпевшая будет давать показания? — Сирил посмотрел на Эвету.

— Марта еще не прошла Большой инициации. Если только суд устроят ее письменные показания… — пожала плечами ведьма.

— Ты подтверждаешь то, что было изложено Лордом Валдисом? — повернулся судья к Марте.

Та лишь кивнула. Тарс в ответ засмеялся:

— Это что-то новенькое. Немой свидетель. Сирил, заканчивайте этот фарс — Владыка будет недоволен. Я на следующей декаде должен передать ему десять тысяч гранов энергии, собранных в Светлых землях. Давайте забудем эту историю. Я даже готов принести извинения девчонке. Она все не так поняла.

Толстяк был уверен в себе. Улыбнулся Валдису, нагло подмигнул Марте.

— Отлично. Второй пункт обвинения. При обыске покоев Тарса у него была найдена пыльца голубого лотоса. За хранение и употребление пыльцы законами Владыки назначено сдирание кожи. Живьем.

Сирил выложил на стол коричневый мешочек на завязке. Потряс им.

— Подтверждаю, что тут присутствуют остатки ауры Тарса. — Старик еще раз положил руку на кристалл, и тот ответил багровой вспышкой.

— Это все ложь! — Лицо толстяка сморщилось от страха и пошло пятнами. — Этот мешок мне подкинули, чтобы опорочить перед Владыкой! Это все Лимс, сволочь такая! Он всегда мне завидовал. Моему таланту, источнику силы… — В конце голос Тарса сорвался на визг.

— У тебя есть что сказать по существу обвинений? — Сирил откинулся назад в кресле, посмотрел в потолок. — Может быть, какие-нибудь свидетели? Тарс, еще не поздно поклясться на кристалле в своей невиновности.

Толстяк сник, опустил голову. Его тело словно маятник тихонько покачивалось на веревке.