Все реки петляют (СИ) - Калашников Сергей Александрович - Страница 83

— Софья Алексеевна не поручала мне рассказывать тебе об этом. Не могу же я самовольничать! Но ты же царь! Можешь сам спросить её об этом письмом. Или лично. Да хоть бы приказать ей сюда явиться и доложить.

— Эй! Чернил и бумаги! — крикнул в пространство будущий император. Вскоре затребованное было доставлено и юноша собственноручно написал записку.

"Софья! Повелеваю тибе явитца ко мне. Пётр."

— Дозволь, государь, я перебелю. А то бумага тебе попалась неровная, буквы показывает неправильно.

— Да, перепиши, — и через несколько минут: — Почему так долго? А ну, дай прочту! — Пётр схватил бумагу не дав чернилам просохнуть.

— "Любезная сестрица моя Софьюшка! Мы столь давно не встречались, что я стал беспокоен, здорова ли ты? Не откажи, порадуй брата твоего встревоженного столь долгой неизвестностью, навести меня в селе Преображенском, а то я так занят изучением премудростей военных, что времени приехать к тебе не имею." Хм, — Пётр глянул на меня слегка ошалевшим взглядом. — Неладно выходит. А раньше ещё более неладно было. Коня! — Крикнул он снова в пустое пространство.

— Бюджет посмотришь, когда вернёшься? — ехидно напомнила Софи.

— Ладно, — вдруг остановил свой порыв наш венценосный собеседник. — Показывай, чего там. И объясняй.

— Я, Ваше Величество, государственным делам не обучена, — с ехидством в мыслях отбрила Софи. — Это сестрице твоей батюшка ваш Алексей Михайлович, царство ему небесное, мог что-то растолковывать, а мои родители простые дворяне.

Пётр смотрел на Софи злым взглядом и о чём-то напряжённо размышлял. Не привык он, видимо, к тому, чтобы ему перечили. К тому же девка перед ним. Пусть и одетая в мужское платье и при шпаге, но с косичкой, перекинутой на грудь через плечо. Дерзкая и самоуверенная.

— Ладно, ступай, — справился с гневом будущий император.

— Фрейлины мои Софья и Лиза, — представила нас с Рисовальщицей царевна. — Не пристало самодержице российской не иметь при себе того, что при других дворах заведено.

А теперь, бояре, подумаем о делах Крымских. В этом году трудами Леонтия Романовича Неплюева были сожжены татарские крепостицы по Днепру и разгромлены орды, их защищавшие. В то время, когда главное наше войско оттягивало на себя основные силы неприятеля на подступах к Перекопу, турецкие войска, опасаясь нас, остались под Стамбулом и не пошли ни на Австрию, ни на Польшу.

Таким образом, получение на вечные времена Смоленска и Киева мы перед союзниками отработали и вдобавок к этому приобрели Очаков. А нынче намерены строить линию укреплений по реке Самаре…

Я слушал выступление царевны, явно подготовленное канцлером Голицыным, и с удивлением понимал — не хочет Василий Васильевич брать этот полуостров. Засушливый по большей части, населённый чуждыми по духу и вере людьми, привыкшими жить с добычи. Уязвимый с воды. Это при полном отсутствии у России флота. Да такой "довесок" сейчас и с приплатой не надобен. Его нынче не завоёвывать нужно, а отсечь, как слепой отросток, отгородившись от татарских набегов.

Однако, долг перед союзниками по антитурецкой коалиции — Австрией и Польшей — вынуждает имитировать нападение, пугать турок и отвлекать их от экспансии на север.

Вообще-то ввязываться в большую политику ни я, ни Софи не собираемся. Так что, спасибо за политинформацию. А уже завтра при царевне останется лишь одна фрейлина. Потому что вторая теперь имеет официальное положение в обществе и располагает значительными полномочиями. Фрейлина Корн "и людишки ея" исполняют волю самодержицы. И "препятствий им не чинить". Что же касается Лизы, так теперь её судьба в её руках. Девица она неглупая и невредная. Да и образование какое-никакое успела получить. И, мне кажется, сама о себе полагает, что она по-прежнему остаётся в нашей команде. Ведь ещё там, под Ипсвичем, не уходила из школы. То есть ей было комфортно в нашей несколько шебутной компании.

Сейчас же она имеет задачу намекнуть Петру, что его "потешные" вооружены настоящими ружьями и вполне могут уже через годик, пока основное войско будет отвлекать внимание турок и татар, нависая над Перекопом, взять изгоном Азов. Если нагрянут внезапно. Только маме об этом рассказывать не надо — не пустит.

А у меня новая забота — чугун. Царевна желает пушки. Придётся поторопиться, чтобы к началу навигации быть свободной. Благо, этот самый чугун выплавляют в Туле.

Зимники — великое благо для России. Несколько тонн чугуна из Тулы доставили прямиком в Котлас. Туда же из Архангельска на санях привезли огнеупорный кирпич, из которого сложили горн. Топили его конденсатом от берёзовых дров, подавая через форсунки. И воздух подавали. Сначала только в пламя, а уже потом и сквозь расплав прокачивали, чтобы получить воздушно-конверторную сталь.

Дальше — по накатанной. Ударом бронзовой пики вытягивали ствол черырёхфунтовки стандартного веса в пятьдесят шесть килограммов. Наглухо заделывали казённик, сверлили запальное отверстие и горячей посадкой ставили обруч с цапфами. Наши опытные мастера теперь "выездные" а решаемая задача для них тривиальна. А тот факт, что главного пушкаря отец забрал с собой на Ямайку не значит, что без него некому провести давно отработанные операции. Процесс привычно разложили на этапы, основное оборудование привезено из Англии. Бери и делай.

Показали готовые орудия мастеру, прибывшему для приёмки из Пушкарского приказа, или с Пушкарского двора — по мне — одна контора. Дали пострелять хоть ядрами, хоть картечью. Всё прошло гладко — система привычная, калибр стандартный — восемьдесят четыре миллиметра. Единственное отличие — ствол заметно легче и может заржаветь, если его не беречь от воды. Так это не великий недостаток — сняли с лафета и уложили в добротный ящик, который прилагается. Лафет тоже. И тележка для огненного припаса, выполненная в стиле артиллерийского передка, возимого одной лошадкой. Да, компактная мобильная артсистема, развернуть и свернуть которую может даже один канонир.

Так что фирма веников не вяжет.

На основном направлении дела у нас тоже наладились — закончилась нехватка мотористов. Поэтому нашлось предназначение даже разъездному катеру катамаранного типа. Его оборудовали как передвижную астрономическую обсерваторию. Нужны точные координаты хотя бы самых важных городов, стоящих по рекам. А то у нас одни карты не бьются с другими. Вся география расползается. Всего пять точек достоверно определены. Пятая — Котлас.

Почему именно он? Отсюда в четыре стороны ведут длинные реки, и леса вокруг много. Именно он на долгие века будет главным материалом для постройки судов.

— Дык… эта… Джонатановна! Кто теперь здеся главный? Я, или этот твой Дальновязов?

— Ты, Сила Андреич. Билл при тебе начальником производства будет. Ты ж погляди, как он уверенно мастерами командует!

— То-то и оно, что командует, меня не спросясь.

— Радовался бы, что помощник у тебя распорядительный. Но, если не люб он тебе, заберу его в Архангельск. Мне он там самой до зареза нужен, да ради твоего удобства я его оттуда скрепя сердце отпустила.

— Погоди забирать. Я энто… тоже сердце скреплю. А можно мне дёготь продать? Новые-то шпалы для волока уже им пропитали. Бочки в сарай не умещаются, а энтот, Тимоха, всё гонит его и гонит.

— Продавай, — дело в том, что мои Кулибины здесь в Котласе склепали вакуумную камеру. Фиговенькую, если честно, но разрежение до пятой части атмосферы выдерживающую. Заталкивают туда трёхметровые бруски, час откачивают, а потом через трубку запускают туда дёготь, который обезгаженные и обезвоженные древесные поры всасывают, как губка. Даже с причмокиванием. Вообще-то технология разрабатывалась для скоростной просушки корабельного леса, но повреждения структуры волокон, происходящие при быстрой откачке воздуха, ухудшали прочность пиломатериалов. Зато для шпал этот вариант показался мне приемлемым. Их ведь в двадцатом веке тоже чем-то похожим пропитывали. Каким-то креозотом, пахнущим сходно.