Все реки петляют (СИ) - Калашников Сергей Александрович - Страница 65

В этой ситуации нас интересовала не выручка от противозаконной операции, а добрые отношения с человеком, способным быстро и негласно подогнать целый обоз. В конце лета Гиппинг обмелел — при нашей осадке туда соваться рискованно, поэтому до дома добрались посуху. А на шхуне остались только Рисовальщица, которой почему-то не очень хотелось домой, и Кэти с Консуэллой, матушка которых нынче не в поместье, а в городе Амстердаме.

Скажете слабая команда? Сёстры Корн, между прочим, дважды не в качестве пассажиров пересекли Атлантику и принимали участие в трёх морских сражениях. А Рисовальщица просто широка в кости — крепкая девушка. Только физического труда не любит, как и грязной работы. Не так, чтобы уходила в отказ, но уклоняется по-возможности. Да и задача у девочек несложная — спуститься по Оруэллу до места, где в него впадает эстуарий соседней реки Стор. И в этом самом Сторе встать на якорь у северного берега. Да и подождать весточки. Места там немноголюдные, а мимо Гарвича они пройдут ещё в темноте. Младшенькая-то вполне нормальный штурман, хоть и малявка. А Консуэллка не только с котлами и поварёшками ладит — за матроса действует уверенно.

Школа продолжала работать — нынче мамки здешние ребятишек сами привели, потому что новый пастор воды не мутил и лишними глупостями головы прихожан не забивал. Так что, может быть, моя паранойя и могла бы, наконец, приутихнуть.

"Лишняя предосторожность не помешает" — в ответ на эту мысль подумала Софи, и присела за заднюю парту в классе, где вёл урок Гарри Смит. Да, уже наступил сентябрь, и занятия начались.

Сначала новички запоминали буквы, из которых складывается слово "Том". Потом на арифметике прошли первые цифры, а на природоведении опытным путём убедились в том, что при нагревании тела расширяются — всё шло по разработанному мной и проверенному в течение многих лет учебному плану. Мы заторопились к затону с вышкой — там сейчас самое важное для нас — лодки.

Две штуки оказались полностью готовыми — двенадцатиметровой длины плоскодонки с гребными колёсами сзади. Остроносая и тупоносая. При ширине корпуса в семь футов, то есть два метра и десять сантиметров, они до смешного мелко сидели в воде, чуточку приопустив корму. Такое впечатление, будто мои Эдисоны перебдели в вопросе лёгкости конструкции.

Третья лодка, на которой испытывали водомёт, тоже приведена во вполне приличное состояние — устав бороться с разрушением прохода вала через борт из сухого пространства в воду, парни поступили грубо и не по-европейски. Вал, приводящий в действие крыльчатки обоих центробежных насосов закрепили в "мокром" пространстве, а вращение на него передали через шестерню сверху. То есть ведущая шестерня оказалась на две трети над водой вместе со своей осью. Нагородили, в общем.

Ума не приложу, долго ли такое сооружение прослужит, но пока оно бегает, не протекает и не ломается. Довели до ума мотор с трёхдюймовым поршнем — он получился компактным и неожиданно мощным, потому, наверное, что "полюбил" более высокие обороты, чем его шестидюймовый предок. Хотя объём — всего триста пятьдесят кубиков. С вариатором, как я и думал, ничего путёвого не вышло, но попытки продолжаются.

Химики не порадовали меня успехами с полиэтиленом — он по-прежнему рыхлый. Зато показали прорезиненную верёвку. Она не намокает, но стала плохо завязываться. А развязываться совсем не желает. Вообще-то я не особенно вникал в здешние дела — время поджимало. Нам ведь нужно в Архангельск — зима не за горами.

— Гарри, Билл, — обратился я к самым авторитетным ребятам. — Пришло время перебираться в места, где наши умения будут востребованы настолько, что, потрудившись, мы окажемся состоятельными людьми с устойчивым положением в обществе.

— Туда, где по улицам ходят медведи? — улыбнулся Билл.

— Уже не ходят, — ответил я. — При батюшке ныне здравствующего царя это запретили. Так же, как всякое другое увеселение. Менестрелей тамошних и трубадуров бродячих прогнали отовсюду, а музыкальные инструменты поломали или сожгли, — при этих словах я почувствовал, как внутри нашего сознания вздрогнула Софочка. Она не то, чтобы страстная меломанка, но струны гитары иногда пощипывает и под нос мурлычет.

— То есть медведи в Московии для потехи? — потребовал уточнения Билл.

— В города их приводили тамошние актёры — скоморохи. Не диких, конечно, а обученных танцам. Но сейчас этого ничего больше нет. Так что бояться медведей не стоит — они не дурные, чтобы соваться к людям, где их непременно убьют. На медведей, между прочим, охотятся.

— А что, сразу всем нужно уезжать? — поинтересовался младший Смит.

— Нет, поэтапно переберёмся. Вам с Биллом школу беречь и учебный процесс обеспечивать. Брату твоему старшему тоже здесь быть при отце и за гвоздильным производством присматривать. А средний уже, считай, вылетел из родительского гнезда. Аптекаря я бы тоже пока тут оставил — где он ещё найдёт такую лабораторию и доступ к книгам, если не под крылышком у сэра Исаака? А вот Майкла Коллинза очень хочу пригласить в Архангельск прямо сейчас, первым же рейсом.

Мы поочерёдно перебрали по именам наших старших, тех что от основания школы за партой или наковальней — ещё двух парней решили позвать. И двоих не самых старших. Вообще-то не так уж много кадров успел я наковать. До уровня мастера околовсяческих наук человек пятнадцать доросло, но у многих здесь начаты работы, бросать которые, не окончив — как-то не по-нашему, не по-бразильски. А эти юноши свои замыслы уже осуществили — фонарь Ратьера для ночных перемаргиваний морзянкой, компас масляный, прожектор керосиновый с отражателем — не только разработаны и изготовлены в образцах, но и наделаны в некотором количестве для практического применения. Даже с применением нашлифованных дядей Эдиком линз собраны новые экземпляры артиллерийского дальномера, где снова реализован принцип совмещения изображений посредством зеркал. И угломер использован конструкции Ивана… не его одного, потому что элементы коллективного творчества в среде школяров расцвели махровым цветом. Оно обычно, если кучей навалиться, куда быстрее получается, да и веселее… пока не взыграли в ком-нибудь амбиции.

Отвлёкся. Так вот, в этой немудрёной оптике имеются перекрестья из тонких чёрточек, как в оптическом прицеле — по ним точнее выходит совмещение изображений. Сам-то я не додумался бы до такого — ребята без моих подсказок сообразили. Впереди теодолит и нивелир, но это уже не здесь, а на новом месте. Ну и анероид сделали со стрелкой, да откалибровали по ртутному барометру. Сам-то ртутный барометр у нас давно. Аптекарь его сделал почти сразу, как научился выдувать стеклянные трубки. Вещь тривиальная, вот и не упоминал о нём — не к слову было.

— Профессор! — отозвал меня Гарри в химический сарай и подвёл к наковаленке. Добыл из кармана бумажный пакетик и осторожно высыпал из него буквально несколько крупинок. — Только не пугайся, — предупредил он, и стукнул молотком. Ох и грохнуло!

— Аптекарь нахимичил? — спросил я почти не сомневаясь в ответе.

— Не так, чтобы совсем уж сам. То есть сэр Исаак продолжает испытывать разные способы получения золота из всякого там разного, давая нашему товарищу поручения провести тот или иной опыт. Аптекарь не говорит ему, что это невозможно, а просто проводит эксперименты и потом изучает результаты. Все формулы, какие ты подсказала, он уже проверил и реакции провёл. Но тут же всё время что-то новое. А алхимики всерьёз подозревают, что золото должно получаться или из ртути, из-за её блеска, или из свинца из-за его плотности.

Ртуть удалось растворить в азотной кислоте. А то, что получилось, Аптекарь перегонял вместе со спиртом. И вот у него такое выделилось.

— А на удар он всё "такое" проверяет? — удивился я.

— Ты же сама предупреждала, что может получиться нитроглицерин, от которого добра не жди. Поэтому всё твёрдое или жидкое обязательно проходит через наковальню. Крошечка, или капелька. Но нитроглицерина не получилось. Ну и, конечно, трезвонить о таком веществе мы не стали.