Стеклянные дома - Пенни Луиза - Страница 13
- Предыдущая
- 13/22
- Следующая
Когда все устроились, Матео положил на сосновый кофейный столик стопку бумаг.
Гамаш заметил, что это в основном статьи из испанских газет.
– Вы можете мне сказать, о чем тут написано?
– Прошу прощения. – Матео перебрал бумаги. – Я хотел положить вот это наверх.
Розовый цвет, тут не ошибешься: «Файнэншл таймс».
Автором статьи на первой странице был Матео Биссонетт. Гамаш обратил внимание на дату.
Восемнадцать месяцев назад.
Статья сопровождалась фотографией. На ней был изображен мужчина в цилиндре и фраке, с портфелем, на котором виднелась какая-то надпись. Мужчина выглядел щеголеватым и в то же время потрепанным.
Гамаш надел очки и вместе с Рейн-Мари и Мирной склонился над изображением.
– Что написано на портфеле? – спросила Мирна.
– Cobrador del Frac, – ответил Матео. – Сборщик долгов во фраке. Кобрадор.
Гамаш начал читать статью, но остановился и посмотрел на Матео поверх своих полукруглых очков:
– Продолжайте.
– Мои родители живут в Мадриде. Года полтора назад отец переправил мне по электронной почте эту статью. – Матео перебрал распечатки и нашел статью из другой газеты. – Он всегда ищет что-нибудь, что может заинтересовать меня. Как вы знаете, я журналист-фрилансер.
Гамаш кивнул и углубился в испанскую статью, в которой тоже была фотография коллектора во фраке и цилиндре.
– Я предложил идею разным изданиям, и «Файнэншл таймс» купила у меня эту историю. Так что я отправился в Испанию и провел там кое-какое расследование. Сборщик долгов во фраке – типичный испанский феномен, и число этих людей выросло с финансовым кризисом.
– Этот человек – коллектор? – уточнила Рейн-Мари.
– Oui.
– Да, вид у них куда более приятный, чем у коллекторов в Северной Америке, – заметила Мирна.
– Они не такие, какими кажутся, – возразил Матео. – Нисколько не цивилизованные и не обходительные. Это скорее маскировка, чем костюм.
– И что же они маскируют? – спросил Гамаш.
– То, что собирают, – ответил Матео. – Коллекторское агентство в Канаде может изъять у вас машину, дом, мебель. Сборщик долгов во фраке забирает нечто совершенно иное.
– Что? – спросил Арман.
– Вашу репутацию. Ваше доброе имя.
– Как он это делает? – спросила Рейн-Мари.
– Его нанимают для слежки за должником. Он всегда держится на расстоянии, никогда не заговаривает с объектом слежки, но всегда присутствует.
– Всегда? – переспросила она, видя, как встревоженно нахмурился Арман.
– Всегда, – сказала Леа. – Он стоит у вашего дома, следует за вами на работу. Ждет, когда вы оттуда выйдете. Если вы идете в ресторан или на вечеринку, он рядом.
– Но зачем? – удивилась Рейн-Мари. – Наверняка есть более легкие способы взыскания долгов. Письмо адвоката? Суд?
– На это уходит много времени, к тому же испанские суды завалены исками с начала депрессии, – сказал Матео. – Прежде чем вам вернут долг, могут пройти годы. Людям сходили с рук немыслимые поступки: они банкротили клиентов, партнеров, супругов, почти не сомневаясь, что никто не может заставить их вернуть долг. Сколько всяких афер провернули. Пока кто-то не вспомнил…
Он посмотрел на фотографию человека в цилиндре и фраке. И только теперь Гамаш заметил человека в толпе, на некотором расстоянии впереди, спешащего, но оглядывающегося назад. Воплощение зарождающегося страха.
А сборщик долгов во фраке шел следом. С неподвижным, бесстрастным лицом. Безжалостным.
Толпа расступалась, пропуская его.
– Он заставляет людей платить долги, угрожая позором, – сказал Матео. – На самом деле это выглядит ужасно. Поначалу кажется комичным, но потом мороз по коже. Недавно в Мадриде я сидел в ресторане с родителями. Приятный ресторан. Льняные скатерти, столовое серебро. Приглушенные тона. В таком месте удобно обделывать тайные делишки. А перед рестораном стоял кобрадор. Его пытались прогнать сначала метрдотель, потом владелец ресторана. Даже толкали его. Но он не сдвинулся с места. Стоял со своим портфелем. Смотрел в окно.
– Вы поняли, на кого он смотрел? – спросила Рейн-Мари.
– Поначалу – нет, но тот человек выдал себя. Заволновался, разозлился. Вышел наружу и стал орать на него. Но кобрадор никак не реагировал. А когда человек покинул ресторан, тот безмолвно пошел следом. Не могу вам точно сказать почему, но это наводит ужас. Я почти посочувствовал тому типу.
– Не надо им сочувствовать, – сказала Леа. – Они заслужили то, что получают. К услугам кобрадора прибегают только в самых крайних случаях. Человек должен совершить что-то из ряда вон, чтобы на него напустили кобрадора.
– И любой может его нанять? – спросила Мирна. – В смысле, откуда известно, что существует долг? Может, наниматель просто хочет унизить кого-то.
– Компания проверяет, – ответил Матео. – Какие-то злоупотребления, несомненно, есть, но по большей части, если вас преследует кобрадор, для этого есть веская причина.
– Арман? – спросила Рейн-Мари.
Он покачал головой, прищурившись:
– Это похоже на самоуправство. Брать правосудие в свои руки. Осуждать кого-то.
– Но тут нет насилия, – сказала Леа.
– О, насилие есть, – возразил Гамаш и ткнул пальцем в испуганное лицо на фотографии. – Пусть и не физическое.
Матео кивнул:
– Дело в том, что действует это очень эффективно. Люди почти всегда отдают долг, причем быстро. И нужно учитывать, что преследуются не невинные люди. Это ведь не первичное действие, а реакция. Люди обращаются к кобрадору, когда все другие средства исчерпаны.
– И что же? – спросил Гамаш, глядя на Матео. – Вы хотите пригласить в Квебек кобрадора? И хотите узнать у меня, будет ли это законно?
Матео и Леа уставились на Гамаша, потом Матео рассмеялся:
– Да нет, конечно. Просто мы с Леа подумали, что вот это, – он показал в окно, – сборщик долгов.
– Коллектор? – переспросил Гамаш и ощутил легкий трепет. Словно слабая дрожь перед землетрясением.
Леа, широко раскрыв глаза, быстро переводила взгляд с Армана на Рейн-Мари, с Рейн-Мари на Мирну и снова на Гамаша. Искала в них хоть малейший намек на оживление. Или на согласие. Или на что угодно. Но их лица были почти совершенно непроницаемы. Такие же невыразительные, как и у существа на лугу.
Арман откинулся на спинку кресла и открыл рот, но снова закрыл его, а Рейн-Мари повернулась и посмотрела на Мирну.
Наконец Арман наклонился к Матео, который в свою очередь подался к нему.
– Вы понимаете, что это… – Арман кивнул в сторону деревенского луга, – ничуть не похоже на фигуры на фотографиях.
– Понимаю, – сказал Матео. – Но когда я собирал материалы для статьи в Испании, до меня дошли слухи кое о чем другом. Более старом, уходящем в столетия назад. – Он тоже взглянул в окно и сразу отвернулся, словно смотреть на это существо слишком долго было ошибкой. – О предшественнике современного кобрадора. Я слышал разговоры, будто это существо все еще живо, обитает в отдаленных деревнях. В горах. Однако я не смог найти ни его, ни кого-нибудь, кто его нанимал.
– И этот древний кобрадор другой? – спросила Рейн-Мари.
– Он тоже коллектор, но взыскивает другие долги.
– Другие по величине долга? – уточнил Гамаш.
– По типу долга. Один долг – финансовый, часто губительный, – сказал Матео, глядя на фотографию в газете.
– Другой долг – нравственный, – сказала Леа.
Матео кивнул:
– Пожилой мужчина, с которым я говорил в деревне у Гранады, видел одного такого, но только однажды, еще мальчишкой, и издалека. Кобрадор шел за старухой. Они исчезли за углом, и больше он его никогда не видел. Под запись он говорить не захотел, но показал мне вот это.
Матео извлек из кармана мутную фотокопию мутной фотографии.
– Он сделал этот снимок своей камерой «Кодак-Брауни».
На фотографии была узкая крутая улочка, стены домов подступали к самой дороге. Снимок запечатлел лошадь с телегой. А вдали на углу – что-то еще.
Гамаш снова надел очки и поднес газету к самым глазам. Потом передал ее Рейн-Мари.
- Предыдущая
- 13/22
- Следующая