Ермак. Начало (СИ) - Валериев Игорь - Страница 17

     Так что неуважаемые господа демократы вспомните, кем были ваши предки в царской России. И если вы из крестьян и пролетариев, то с вероятностью в сто процентов можно было бы предположить, что ждал вас в конце XIX века каторжный труд по 14-16 часов в сутки без выходных и проходных. И за радость было бы пропустить граненый стакан водочки под горбушку чёрного хлеба, а не омары с шампанским вкушать.

     Эти мысли, кстати, были основным камнем преткновения в рассуждениях о возможных изменениях истории этого мира из-за моих действий. В том моём мире при советской власти я получил бесплатное среднее образование и высшее военное, дослужился до подполковника, а мой отец до полковника. Таким образом, мы из простых казаков, мой прадед был простым донским казаком с небольшим земельным наделом в Старочеркасске, но большой семьей, при Советской власти выслужились по местным меркам в дворяне и в 'ваше высокоблагородия'. Отец, дослужившись до полковника, по Табелю о рангах вообще получил бы потомственное дворянство, после чего я весь в белом - дворянин Аленин, мля, с родовым гербом в виде АК-103 в окружении пяти гранат Ф-1 на фоне цвета 'хаки'! Три раза ха-ха-ха!

     А если мои подвижки в этом мире приведут к тому, что не будет революций и не будет СССР? Тогда в будущем миллионы молодых ребят из простых семей не получат образования, не станут учителями, инженерами, врачами, офицерами. Хотя не будет братоубийственной Гражданской войны и гибели миллионов на пути к 'светлому будущему'. Тем более, потом-то опять придём к неподконтрольным правительственным чиновникам, олигархам, опять будет разделение на 'господ жизни' и 'быдло'. Кто-то будет за свежими устрицами на завтрак за полмира личный самолёт гонять, а кто-то будет ломать голову, где взять денег хотя бы на буханку хлеба, чтобы детей накормить.

     Ладно! Это всё - лирика! Для себя я уже всё решил. Итак, возвращаемся к первому варианту - я не поступил в Иркутское юнкерское училище и через три года иду на первый срок службы в Амурский полк. Основная задача своей службой показать, что мои навыки и подготовка дают возможность выполнять все поручения более эффективно. Надо будет поставить себя так, чтобы мои сослуживцы захотели научиться от меня новым приемам повышения своей физической и боевой подготовки, ведения разведки, маскировки, захвата 'языков', стрельбы.... А командование полка захотело бы это всё распространить на весь полк, либо хотя бы на сотню, ну хотя бы на один десяток. Э-э-э, всё вилами по воде писано!

     О втором варианте я думал первое время после наказа деда: поступил в Иркутское училище, выпустился офицером, в Амурском полку получил полусотню, обучил её, погеройствовал с казачками в Китайском походе, русско-японской войне. Все рыдают от умиления от моих нововведений, отправляют меня в академию Генштаба, чтобы я там всё теоретически обосновал и ввёл в войска повсеместно.

     На самом деле и здесь всё упрётся в военную бюрократию уже на полковом уровне, а может быть и на уровне сотника. При таком раскладе, если разрешит начальство, то смогу организовать обучение полусотни по новым методикам. А потом в боевых действиях доказать эффективность такой подготовки. А дальше опять полный вилаж. Захочет ли командование полка что-то изменять в боевой подготовке казаков или пошлёт меня с моими нововведениями далёким пешим маршрутом. При самом хорошем и мечтательном раскладе, если не в Китайском походе, то во время русско-японской войне кто-то из высокого начальства заметит эффективность действия моих бойцов и захочет применить мои методики в более широком формате. Опять, одни если!

     Ну и третий вариант. Поступил в училище, закончил. Кстати, закончить тоже будет проблематично. Нет, не из-за знаний, а опять же сословных противоречий. Вряд ли я стерплю унижений со стороны более высоко сословных сокурсников. Точно кому-нибудь ряху начищу! А дальше прощай погоны. Из училища точно выпрут. Ладно, будем бить больно, но аккуратно, без телесных повреждений.

     Всё, отступления в сторону. Поступил, закончил, два года в полку и потом... Не знаю пока как, но надо прорваться в Николаевскую академию Генерального штаба. Там во время учёбы как-то выйти на русскую разведку и, зарекомендовав себя, постараться попасть на англо-бурскую войну представителем от Генштаба или под видом волонтёра. Через доклады постараться доказать эффективность бурских засад, снайперского огня, действия малых групп в тылу врага, всё это теоретически и методически обосновать и настаивать на создании экспериментальной диверсионно-разведочной группы, хотя бы в полусотню казаков. А после обучения обкатать её на боевых выходах в Китайском походе. А дальше как Бог даст!

     В этом варианте без высокого покровительства нельзя. А на настоящий момент из всех покровителей у меня - атаман Селевёрстов. Хотя и это уже не мало. Тем более дядя Пётр, как я его сейчас называю, подтвердил, что он о моём поступлении в Иркутское военное училище действительно разговаривал с наказным атаманом в Благовещенске. При этом наказным атаманом, оказывается, является военный губернатор Амурской области генерал-майор Беневский, который обещал посодействовать моему поступлению, если всё будет хорошо. Вот такие вот планы - одни если, да каки!

     Но в любом случае надо приучать окружающих к моей нестандартности и прущих из меня нововведений в военной подготовке. Это я и начал делать почти три года назад. Мои мысли вернулись к событиям после смерти деда Афанасия.

     Деда хоронила вся станица. Из других станиц также много казаков приехало. Я даже и не знал, что Афанасий Васильевич пользовался таким почётом и уважением среди амурских казаков.

     После похорон, казаки с кладбища потянулись в трактир Савина, где накрыли столы для помина за счёт казны Черняевской сотни. Меня как единственного оставшегося родственника посадили за общий стол с казаками. Потом пошли поминальные речи. Много хорошего я услышал о деде Афанасии. Краем уха слышал, как жалеют меня казаки, рассуждая, что же делать теперь сироте. Об этом я тоже думал, так как не представлял теперь своего статуса. Что мне можно, а что нельзя по российским и казачьим законам.

     В самом конце поминок из-за стола поднялся атаман Селевёрстов и заявил, что он берёт меня в свою семью до моего совершеннолетия, так как никого из родственников у меня здесь нет, и он обязан мне спасением от смерти своего сына Романа. Казаки за столом одобрительно загомонили. Потом поднялся Савин и объявил, что за спасение от хунхузов его Ворона с лучшим косяком, он даёт мне в награду недавно родившегося жеребёнка от Ворона и Ласки, которая считалась лучшей кобылой в его табуне. После такого заявления гомон казаков поднялся до небес. Некоторые стали подходить и хлопать меня по плечам, поздравляя с таким богатым подарком. Мне ничего не оставалось делать, как подняться и благодарить Ивана Митрофановича. Подарок действительно был царским. А если жеребёнок пойдёт в отца, то такому коню будут завидовать все казаки. Савин всё потомство от Ворона продавал за очень большие деньги. Простому казаку такого коня было не купить.

     Потом поминки закончились, и я вместе с Селевёрстовым вышли из трактира на улицу.

     - Что казак дальше делать будешь? - спросил меня атаман, положив руку на плечо и разворачивая к себе лицом.

     - До зимы, ещё месяца полтора, продолжу табун у Савина пасти. А дальше посмотрим, Пётр Никодимович.

     - Зови меня теперь дядя Пётр или дядько Петро, я же тебя к себе в семью взял, - Селевёрстов поправил фуражку на голове. - Жить у меня будешь или у себя?

     - У себя, дядя Петро. Запасы продуктов есть пока. Готовить я умею. Одежды много осталось. Обслужить себя я смогу. Да и не хочется родной дом оставлять без пригляда. Нежилой дом быстро рушится.

     - А не забоишься один то в пади?

     - А чего бояться. Мой дом - моя крепость!