Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир - Страница 13

Свои вернисажи он устраивает в коридорах общежития, а однажды развесил в аудитории университета, где нам втемяшивали теорию и практику партийно-советской печати. Валяние дурака всегда заканчивается для него хвостами, после чего нашему старосте приходится подключаться к компании по спасению местного Пикассо от голодной смерти.

В окно неожиданно влетает знакомый женский голос. Я не верю ушам. Выходит Наташка в самом деле видела Милену. Смотрю вниз. Во дворе никого нет.

- Куда смотришь? – смех раздается над головой...

- Милена! – ору я как полоумный, еще не найдя ее взглядом. Переворачиваюсь на спину. Она машет из окна своей комнаты. Я не ошибся, она здесь. Это мое спасение.

- Иди, забери свой дипломат.

Я совсем не бабник, правда женские умопомрачительные детали производили на меня впечатление, но я никак не мог зацепиться хотя бы за одну, пока не встретил в коридоре общежития эту южанку и не почувствовал, что у меня наконец-то, где-то что-то шевельнулось по-настоящему. На мой ошеломленный взгляд она ответила улыбкой, в которую я не сразу поверил. На другой день попытался заговорить с ней о чем-то совершенно беспредметном. Она внимательно посмотрела мне в лицо, участие в словоблудии не приняла, но и не послала куда подальше... Хотя в ее взгляде не было ничего обещающего, но глаза ее застряли в моей памяти.

Тем утром я проспал начало лекции в университете и, решив уже не торопиться, отправился на кухню, сварить кофе. Все были на занятиях, и я не предполагал, что кого-нибудь встречу, потому из одежды натянул на себя лишь тренировки. Выспался я превосходно, правда, перед утром меня стали доставать эротические сновидения. В таком состоянии и вывалился на кухню, где, как продолжение сна, встретил ту самую, которая только что заставляла меня стонать в подушку. На ней был не полностью застегнутый, черный атласный халатик, обтягивающий ее классную фигуру. Увидев меня Милена остановилась, ее щеки слегка порозовели, наверное, от моего безумного взгляда. Впервые я тогда не испытал неловкости оттого, что мои желания так, по-наглому, выпирают.… Не знаю, преследовали ли и ее неостывшие желания, но мы шагнули навстречу друг другу. Глаза ее заблестели еще больше, губы дрогнули, движением руки она задела застегнутые пуговицы… врата в рай распахнулись. Удержать рвущееся из тренировок непослушание у меня уже не было сил …

Мы подумали о том, что на кухню в любую минуту мог войти кто-нибудь из праздношатающихся или из обслуги, только когда на горелке от ее кофейника осталась одна ручка.

Расстались мы так же молча, только на прощание Милена чмокнула меня в щеку. Может быть, в знак благодарности за доставленное удовольствие. Может быть за то, что я, хоть и не без ее помощи, справился с задачей. Но я понял это как то, что она не придает большого значения случившемуся. Так, мимолетный приятный эпизод. Меня это устраивало, поскольку в ином раскладе я рисковал провалиться в болото непредсказуемых от-ношений, которого опасался.

Самым ценным в нашей связи было то, что, если меня начинали доставать мысли о другой, я всегда мог спрятаться под ее юбкой и не застрять там.

Милена в комнате одна. Она встречает меня с еще не просохшими после душа волосами, пахнущая какими-то незнакомыми приятными духами, в своем неотразимом атласном халатике и, похоже, без нижнего белья под ним.

- Так ты не уехала?

- Изменились обстоятельства. Решила задержаться.

- И это ты угнала такси?

- Я вижу, ты даром времени не теряешь! – не отвечает она на мой глупый вопрос и протягивает мне мою пропажу.

- Что ты имеешь в виду? – прикидываюсь я валенком.

Милена фыркает.

- Да это так, просто знакомая, - в наглую вру я. Оказывается, иногда к этому приходится прибегать.

- Да?!

Пухлые губы Милены растягиваются в язвительную улыбку. Это меня озадачивает. Что-то новенькое.

- Она из той деревни, где я служу, - поясняю я, по-прежнему не понимая, зачем ей это нужно.

Видимо последняя информация ей, на самом деле неинтересна, потому что она не реагирует на нее. Да и действительно, какая разница, из какой она деревни. Я усаживаюсь на тумбочку, между спинками двух кроватей.

- Дай мне сигаретку, - неожиданно просит она.

Я достаю из дипломата сигареты и протягиваю ей пачку.

- Ты говоришь неправду. Интуиция женщину редко подводит.

Это мне уже совсем не нравится. Она никогда не интересовалась, есть ли у меня кто. Я считал, что ей это и неинтересно. Так же как и мне не приходило в голову, что не с одним мной она оказывается наедине на кухне …

- Не из-за этой ли девчонки ты ушел с дневного?

- Я тогда ее и не знал, - выкладываю я на этот раз чистую правду.

Она подходит ко мне вплотную и внимательно смотрит в лицо своими черными, блестящими глазами.. Она красивее и женственнее Наташки, уже по этой причине находиться с ней в одной комнате опасно, но в этой опасности как раз мое спасение. Она тот самый противовес, который должен помочь мне выдержать экзамен, на который я по глупости подписался. Притягиваю ее голову, целую в мягкие, влажные губы.

- Ты вне конкуренции, - шепчу я ей на ушко, но чувствую что-то неладное.

Вижу ее глаза и не узнаю их. Обычно излучающее мягкий призыв и готовность они теперь заряжены чем-то колючим то ли укором, то ли насмешкой. Этого мне только не хватало! Похоже, рушится тот самый баланс, на котором держались наши несложные отношения.…

- Я тебя не узнаю. Неужели, в самом деле,… ревнуешь? – все еще не верю я и притягиваю ее к себе плотнее. Под тонкой тканью халатика чувствую ее упругое тело и бор-мочу, что зря она выдумывает всякие глупости, что я безумно хочу только ее. По ходу не слишком убедительного монолога подталкиваю ее к кровати. По ситуации мне достаточно подтолкнуть ее и она опрокинется на постель. Еще одно движение и пуговицы разлетятся по сторонам.… Думаю, что на распахнутом халатике она не сопротивлялась бы, и это, наверняка, доставило бы ей удовольствие. Говорят, что большинство женщин, настоящее удовольствие получают только в капитуляции перед грубой силой. Но, я потенциально не способен к насилию и в этом моя слабость. Сопротивление женщины, даже если я догадываюсь, что это театр, парализует меня.

- Может быть, тебе со мной, не очень…, – бормочу я в замешательстве.

- Да нет…Сейчас придет Катя.

- Миленочка…, мурлычу я словно кот, которого пообещали погладить.

- Ночью я буду одна, Она уезжает в деревню, - добавляет Милена и теперь голос ее звучит уже совсем не как у следователя на допросе. А в глазах проявляется то самое долгожданное, зовущее ....

Как подтверждение ее слов за моей спиной щелкает замок двери и из-за шкафа закрывающего видимость высыпают канапушки соседки. Она из вундеркиндов, совсем соплюха и по виду тянет разве что на семиклассницу. Катя собирает в свой рюкзачок ка-кие-то тряпки, потом мельком взглядывает на нас.

- А че вы дома? Сегодня такой обалденный вечер. Тепло и дождя нет.

Ребенок явно не понимает, чем мы здесь могли бы заняться…

В ответ я бормочу, что сейчас не до прогулок и что я зашел только затем, чтобы за-брать конспекты.

У двери оглядываюсь. Катя стоит ко мне спиной, а Милена провожает меня взглядом. Я улыбаюсь ей и киваю. Она на секунду прикрывает глаза. Договор подписан.

Опускаясь по лестнице, я пытаюсь проанализировать ситуацию. Несмотря на полученные гарантии скорой встречи, я понимаю, что наши отношения осложняются. Отчего все-таки она встала на дыбы? …Темперамент? Она же итальянка, хоть и наполовину. Даже когда меня разыскивает, орет из окна на всю улицу.…Наверное уже весь университет знает, что мы с ней…И в то же время в постели она будто умирает…Иногда, правда, что-то шепчет. Будто бредит.

А может быть ей действительно неприятно было видеть меня с другой? По тому самому примитивному принципу, когда ненужная вещь, попадая в чужие руки, вдруг становится дорогой. Скорее всего, она и наше такси перехватила у подъезда, чтобы толком разглядеть Наташку. Захотелось посмотреть поближе на возможную соперницу? Обычное женское любопытство. И еще тщеславие. И ничего больше. Я пытаюсь представить, как Милена садится в такси с кем-нибудь…ну, предположим, с Женькой,… Конечно, я вряд ли смог держать у их постели свечку, а вот так, на улице, ну да ради бога!… Значит здесь что-то не то…