Абхазские сказки - Бгажба Хухут Соломонович - Страница 23

— Если ты Джамхух, то я твой верный товарищ, — сказал Остроглаз и присоединился к путникам.

Пошли дальше через леса и горы, через долины и реки. Видят: лежит на дороге человек, приложив ухо к земле, и к чему-то прислушивается.

— Что ты тут делаешь? — спросил его Джамхух.

— Тише ты! — сказал человек и замахал руками. — Ты мешаешь мне слушать. Два муравья под землей ссорятся, а я слушаю, что они говорят, хочу узнать, из-за чего они поспорили.

— Что за удивительный человек! — воскликнул Джамхух. — Мы не слышим, о чем говорят люди в соседней комнате, а он слышит, о чем спорят муравьи под землей.

— Что тут особенного? — сказал незнакомец. — У меня всего-навсего хороший слух. А вот если кто достоин удивления, так это Джамхух — сын оленя.

— Джамхух — сын оленя — это я, но на такое дело не способен!

— Если ты в самом деле Джамхух, то я твой верный товарищ, — сказал Чуткоухий, не дослушав, чем кончится муравьиный спор, вскочил на ноги и присоединился к путникам.

Все шестеро пошли дальше.

Видят: на дереве сидят голуби и между ними какой-то человек. Он ловко и незаметно для голубей менял им перья: выдергивал у одного и прилаживал другому. Джамхух и его товарищи с удивлением смотрели на Ловкача. А тот им сказал:

— Если вы так удивляетесь моей ловкости, то как бы вы поразились, увидев Джамхуха — сына оленя!

— Джамхух — это я, — сказал юноша, — но с таким делом не справлюсь.

— Если ты в самом деле Джамхух, то я стану твоим верным товарищем.

Пошли дальше, а навстречу идет человек и на голове несет целый дом. Увидел он, что путники в изумлении остановились, и говорит им:

— Чего рты разинули? Вам бы показать Джамхуха — сына оленя, вы бы совсем окаменели.

— Я Джамхух — сын оленя, но не только целого дома, — курятника не унесу.

— Если ты в самом деле Джамхух, то я твой верный товарищ, — сказал Силач.

Пошли дальше, прямо на восток, туда, где в замке братьев-адау жила красавица.

Шли они очень долго. И вот, наконец, увидели этот замок. Джамхух и его товарищи подошли к воротам. Смотрят— на зубцах стен торчат человеческие черепа. А в замке, как раз в этот день, все братья-адау были в сборе. Была с ними и сестра.

— Увидел ее Джамхух и глаз не мог отвести — так была она прекрасна.

Старший адау вышел навстречу гостям и говорит:

— Пусть будет счастлив ваш приход, дорогие гости! Кто вы, откуда и куда путь держите?

Джамхух поклонился адау и сказал:

— Привет вам! Я Джамхух — сын оленя, а это мои товарищи, верные мои спутники. Пришел я сватать вашу сестру. Что скажете?

Усмехнулся адау.

— Мы не можем выдать нашу единственную сестру за первого встречного. Покажешь свою силу и ловкость, сестра будет твоей, а не покажешь, — твоя голова будет там, — сказал он, указывая на зубцы стен.

— Ладно, — согласился Джамхух. — Пусть будет по-вашему.

Тут старший великан и говорит:

— Вон во дворе лежит камень. Если расколешь его своим кинжалом, значит, будешь достоин нашей сестры.

Услышала красавица слова брата и жаль ей стало Джамхуха. «Если бы этот юноша имел волосок из моей косы и перед тем, как рубить камень, провел им по лезвию кинжала, он рассек бы этот камень!» — прошептала она, глядя в сторону.

Но ее слова все же уловил Чуткоухий. Он сейчас же передал их Ловкачу, а тот незаметно вытащил волосок из косы девушки и отдал Джамхуху. Юноша выхватил кинжал, провел волоском по лезвию и одним ударом рассек камень до земли.

Опечалились, растерялись адау, не знали, что и сказать. Наконец старший вымолвил:

— Вижу я, что ты и вправду молодец. Не знаю, что братья скажут.

Тогда один из адау спросил:

— А сможет ли Джамхух быть достойным нашим сотрапезником?

Братья зарезали быков и баранов и приготовили из них всякие кушанья. Джамхух и говорит адау:

— Я всегда сначала угощаю дорогих друзей, а потом уже берусь сам за еду.

Но едва сел за стол Объедало, как мигом съел все блюда, приговаривая: «Я только что вошел во вкус, а уже пусто».

Адау только руками развели:

— Вот диво! А покажи-ка теперь, как ты пьешь.

И выкатили бочку вина.

Но тут примостился к ней Опивало. Он одним духом осушил бочку, приговаривая: «Вино неплохое, а вот плохо то, что его маловато».

Задумались адау и решили: «С ним, должно быть, тягаться напрасно… Попробуем еще испытать его товарищей, авось, мы перехитрим их». И сказали Джамхуху:

— Выбери среди своих спутников кого-нибудь, и мы тоже своего человека выставим. Пусть они бегут к морю. Если твой товарищ вернется раньше, мы тебе отдаем сестру.

— Что ж, прекрасно, — согласился Джамхух и сказал Скороходу: — Покажи-ка им свою прыть, братец!

А братья-адау привели какую-то старуху ведьму. Старуха спрятала под передником горсть проса и курицу.

Увидев, с кем ему придется состязаться, Скороход ни мало не задумался. Он, конечно, раньше очутился у моря. Тут подоспела и старуха. Смекнув, что за ним не угнаться, она ему сказала:

— Они там о чем-то спорят, а нам чего загонять себя? — Давай, сынок, отдохнем!

— И правда, — согласился тот и прилег на берегу моря, не догадываясь о кознях старухи.

Ведьма стала гладить его по голове. Прошло немного времени и — Скороход заснул. Тогда она насыпала ему в волосы проса и выпустила курицу, а сама побежала стремглав обратно.

Джамхух с товарищами ждут, что вот-вот появится Скороход, но вместо него вдали показалась старуха. Тогда Чуткоухий приложил ухо к земле и сказал:

— Шагов Скорохода не слышу, он заснул и спит, я слышу его храп.

Остроглаз быстро схватил стрелу, прицелился, выстрелил и отбил краешек от жернова на ногах Скорохода.

— Айт! — вскричал тот и, разогнавшись, очутился на пороге дома адау, когда старуха была лишь у ворот.

Тогда адау решили предложить Джамхуху последнее испытание.

Во дворе замка стоял такой высокий столб, что если взглянуть на его верхушку, шапка с головы валится.

Братья-адау предложили Джамхуху взобраться на столб, держа на голове миску с кипятком, и спуститься, не пролив ни капли.

Поставив миску на голову, Джамхух полез на шест и добрался до его верхушки. Осмотревшись, он увидел, что волки терзают ту олениху, которая его вскормила. Не выдержал Джамхух, заплакал. Слезы покатились по щекам и упали на землю.

А адау решили, что Джамхух пролил воду из миски, и заранее обрадовались своей победе.

Когда Джамхух слез со столба, то объяснил адау, что это была не вода, а его слезы. Они ему не поверили, и Джамхух полез во второй раз с полной миской, долез до верхушки и спустился, не пролив ни капли.

Адау убедились, что они бессильны, и стали думать, как бы погубить витязя.

— Если мы не отравим Джамхуха и его товарищей, — говорили они друг другу, — придется отдать нашу сестру.

Адау снова приготовили много еды, а в блюда, поставленные перед Джамхухом и его друзьями, всыпали отраву. Но их сговор подслушал Чуткоухий и передал обо всем Ловкачу. Тот мигом переставил все кушанья. Те блюда, что стояли перед его спутниками, передвинул к адау, а блюда, стоявшие перед адау, поставил перед своими товарищами. Адау съели отравленную пищу, и настал им конец.

Джамхух хотел вывести красавицу из дворца и взять с собой, но тут подскочил Силач и сказал:

— Зачем брать одну девушку? Лучше взять ее вместе с замком!

Он поставил замок себе на голову, и все отправились восвояси. Дома сыграли пышную свадьбу. Все ели и пили вволю. Даже Объедало и Опивало наелись и напились вдоволь. И весь народ радовался удаче Джамхуха — сына оленя.

Вдова и ласточка