Абхазские сказки - Бгажба Хухут Соломонович - Страница 1

Предисловие

Богата и живописна Абхазия. Высокие горы с белоснежными вершинами уходят в облака, скалистые хребты изрыты глубокими ущельями; в глубине их клокочут бурные потоки. Склоны гор покрыты густыми лесами, а внизу у берега моря радует глаз роскошная субтропическая растительность.

Природа края и ее щедроты очаровывают каждого, кому случается посетить этот уголок земли. Но эти же естественные богатства делали Абхазию лакомым куском для многих незваных пришельцев. История страны хранит не мало страниц, повествующих о чужеземных нашествиях и вторжениях.

В течение ряда веков чужеземные завоеватели (греки, римляне, генуэзцы, а позже турецкие колонизаторы) не раз опустошали города и села Абхазии. Однако, несмотря на бесправие, эксплуатацию, насилие, абхазский народ свято хранил свою национальную самобытность, родной язык, обычаи, верования.

При этом огромным подспорьем народной памяти служил фольклор — изустное словесное творчество, заменявшее абхазскому народу литературу до момента возникновения абхазской письменности и продолжавшее позже бытовать в передаче сказителей.

Известный русский фольклорист проф. Н. П. Андреев, изучая абхазский сказочный эпос, пришел к выводу, что «абхазские сказки и по своей интернациональной основе и по своему национальному характеру представляют значительный интерес. Они свидетельствуют о больших творческих силах абхазского народа в области художественного слова».

Великий русский писатель А. М. Горький писал, обращаясь к молодым абхазским литераторам: «Очень советую, — займитесь изучением народной устной поэзии, собирайте и записывайте абхазские песни, сказки, легенды… И это может много дать не только вам персонально, а и ознакомить многих людей с прошлым Абхазии».

Этой-то цели, то есть ознакомлению широких кругов советских читателей с прошлым Абхазии, с неповторимо своеобразными чертами образного мышления абхазского народа, и призван служить настоящий сборник.

В начале книги помещены образцы из героического эпоса, предания и легенды, за ними идут волшебные сказки, сказки о животных и, наконец, обличительные, сатирические рассказы.

Нартские сказания и сказания об Абрскиле составляют героический цикл. Предания о заключенном в пещере и прикованном к скале герое-богоборце Абрскиле, абхазском Прометее, в различных вариантах известны многим кавказским народам. Творцы абхазского народного эпоса, мечтая о том времени, когда народ обретет свободу, сделали Абрскила бессмертным.

Одним из значительных циклов абхазского эпоса является цикл нартских сказаний. Он не был известен дореволюционным собирателям, хотя и представляет замечательное явление эпического творчества.

Рассказы о нартах, героях-богатырях, являются специфическим кавказским жанром, хотя в них используются и традиционные фольклорные мотивы, в том числе и сказочные, известные за пределами Кавказа. В нартских сказаниях нет достаточно ясных указаний на конкретные исторические события, которые могли бы лежать в их основе. Рассказы эти имеют нередко фантастический характер; вероятно, они возникли еще на очень ранних ступенях развития народа и отражают его общие представления о героизме, отличаясь этим от собственно исторических преданий. В абхазском нартском цикле сказаний много преданий о богатыре Сасрыкве, о его чудесном рождении, детстве, о похищении им огня, об одолении стихии и других чудесных подвигах. Сасрыква безупречный богатырь, на и он не всемогущ. Во встрече пахаря и Сасрыквы читатель может увидеть, как явно торжествует трудовое начало пахаря-землепашца.

Огромной привлекательной силой наделены могучие образы вечно юной матери нартов — Сатаней Гуаши, нартского кузнеца Айнара, руки которого служили клещами и молотом, колено — наковальней, а также Гунды Прекрасной — несравненной красавицы со светящимся мизинцем.

К числу преданий, образно передающих нам события, подлинный смысл которых затерян в седой древности, относится сказание об ацанах. Частично сюда же можно отнести и рассказ о лекаре Лукмане, где речь идет о давно минувших временах и о происходивших тогда якобы событиях.

Характерны мифологические сказания, связанные с ранним обожествлением сил природы (такие как «Пастух и дочь Ажвейпша», «Охотник Смел и его сын»), в которых рисуется образ божества охоты и покровителя дичи — Ажвейпша. К таким же мифологическим преданиям следует отнести сказание о Солнце и Месяце, как о живых существах («О том, как разлучилось Солнце с Месяцем»). Своеобразны легенды, рассказывающие о величественных явлениях горной природы, например, «Рождение озера Рица».

В абхазских волшебных сказках, как и в сказках других народов, мы видим чудесных героев, чудесные существа (драконов, великанов), чудесные события (превращения, воскрешения, путешествие в иной мир и пр.), чудесные предметы (ковер-самолет, молоток-атамскуагу и пр.). Эти сказочные «чудеса» являются отражением древних верований, образным воплощением сил природы.

В абхазских волшебных сказках, несмотря на общность со сказками-различных народов, можно увидеть и не мало специфических черт, при-дающих им особый колорит. Характерны, например, упоминаемые в разных сюжетах состязания в меткой стрельбе, разного рода набеги, джигитовка, скачки, прикосновение к груди женщины как знак усыновления и т. д. Нередко дается изображение охоты, подробности охотничьего быта (герой заманивает во двор князя кабана или оленя; костный мозг является излюбленным лакомством, которым кормят самых любимых людей, обычно девушек-красавиц и др.).

Образы фантастических сказок в какой-то мере отражают и реальную действительность. В этих образах мы нередко видим торжество представителей трудового народа: крестьянина-бедняка, батрака, пастуха, охотника, сироты («Хянчкут — сын Лагу», «Джамхух — сын оленя», «Три брата и князь», «Старик и птичка»). Эти народные герои преодолевают всякого рода препятствия, защищают простых людей от злых сил и притеснителей. Герои абхазских сказок — это борцы за справедливость, они обладают большой физической силой, житейской мудростью и находчивостью.

Сказочные герои подчиняют себе волшебные силы и с их помощью становятся непобедимыми. В волшебных сказках ярко выражена народная мечта о лучшей доле, о свободной жизни без господ и угнетателей. Волшебные сказки абхазцев свидетельствуют о мудрости народа, о богатстве его фантазии, мечтах и стремлениях.

В образе животных и их поступках народ воспевает трудолюбие («Пеструшка и мышь»), остроумно высмеивает разные пороки и слабости — жадность, трусость, глупость, неблагодарность.

Очень популярны в народе бытовые, сатирические рассказы, в которых проявляются народный юмор, едкий сарказм, бичующий всевозможных угнетателей абхазского народа: князей, дворян, богачей, представителей духовенства. В этих сказках ярко выражен социальный гнет и социальный протест. Простой крестьянский сын Каршв выступает сметливым, ловким, изобретательным и, в конечном итоге, становится победителем князя («Спесивый Нахарбей»); необычайную мудрость проявляют дочери бедняков («Мудрая сноха», «Судья и дочь бедняка»); батрак одерживает победу над богачом («Спинодрал», «Богач и пастушок»). В общем в этих рассказах мы видим народ — с его обычаями, моральными устоями, с его смехом и гневом. Здесь явственно проступают и реалистические элементы.

Чрезвычайно лаконичные, небольшие новеллы, бытовавшие и по сей день бытующие в толще народа, являющиеся частью его культурного обихода, описывают те или другие жизненные происшествия, поступки людей, в которых сказываются достойные размышления или подражания черты характера и взгляды. Поведение человека в ответственные моменты жизни, в столкновениях с личным врагом, в отношениях с другом, женой, с родственником и т. д. — составляет содержание любой из этих коротеньких историй. При этом характерно то, что поведение человека рассматривается всегда с точки зрения благородства человеческих проявлений. Темы воинской доблести, терпеливости в страданиях, храбрости, выдержки, необходимой суровости и сдержанности в быту, высокого взаимного уважения в дружбе, как и во вражде, в отношении к женщине, проходят, раскрываются в новеллах чрезвычайно выпукло. При всей их поучительности мы не находим в них морализующих сентенций, и это отличает абхазские новеллы от нравоучительных притч.