Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" - Страница 48

Едва я захлопнула дверцу за собой, как «порш» сорвался и упылил. Хорошо, что лето и сухо, будь осень и лужи, меня бы обдало с головы до ног. Но на дворе стоял июнь. Гадкий, жаркий, душный и горячий июнь, чёрт бы его побрал! И видеть четвёртый день на календаре этот месяц было напряжно. Я пересекла дорогу и уже поднималась в подъезд, когда услышала за спиной:

- Чонён! – Я обернулась и увидела Джуниора. Что-то внутри меня сжалось, хотя я не подала никакого вида.

Поскольку я остановилась, показывая, что жду и не иду домой, Чжинён спешно подошёл ко мне. Всё, что я успела подумать и предположить, на его лице отразилось без слов. Он всё видел, он бог его знает чего нафантазировал.

- Привет, - поздоровалась для начала я. Джуниор был настолько в эмоциях от увиденного, что не смог ответить. А эмоции он привык сдерживать, такой был у него характер, поэтому тяжело было наблюдать все его домыслы и воображаемые откровения в глазах, не срывающиеся с языка. – Ты меня ждал для чего-то?

- Я увидел днём… как ты садилась к нему в машину… - сказал, наконец, мой друг. – Я думал, что мне показалось, я же узнал машину… Это не могла быть ты… Но дома тебя не оказалось, Сынён сказала, что ты ушла гулять. Я забеспокоился и написал тебе…

- А потом пришёл караулить? – нахмурилась я.

- Нет, мы решили пройтись с Югёмом. Он звонил Чжунэ, но тот не поднял. Югём ушёл домой, а я остался здесь. – На лице Джуниора отразилось неуместное, как по мне, страдание, будто он застал монахиню за ритуалом поклонения Дьяволу. Что такого случилось по его мнению? – Чонён, где вы с ним были?

Мне не понравилось то, чем окрашивалась интонация Чжинёна. Это была не дружеская забота – это была ревность.

- Да так, в баскетбол съездили поиграть, - пожала я плечами. Если я скажу «были на вечеринке», Джуниор напомнит мне мои же слова о том, как Чжунэ развращает Югёма. И как я объясню, что светский раут от Лоттэ кардинально отличается от клубных дискотек?

- В баскетбол? – опешил Чжинён. – Это звучит слишком надуманно, но мне не хочется говорить, что ты врёшь.

- Я и не вру. Зачем мне врать? Я не твоя девушка, чтобы оправдываться, а как другу я тебе говорю всё, как есть. – Моя резкость и обычная уверенность подействовали на Джуниора, он поверил, опустил напряженные плечи.

- Зачем ты с ним проводила время, Чонён? Ты же сама говорила, что он плохой, и что от таких надо держаться подальше. Разве это были не твои слова?

- Я от них и не отказываюсь. Но я делаю это ради Югёма. Пока я динамлю этого типа, я точно знаю, что Югём не с ним, не втянут ни в какие грязные дела.

- Я же просил тебя не делать этого! Не втягиваться, не окунаться, чтобы понять, помнишь? Мы не так давно говорили, Чонён, и вроде ты согласилась с тем, что Югём – взрослый парень, и самостоятельный человек.

- Но я не уверена в его выдержке так, как в своей! Я никогда не пойду на поводу у Чжунэ, а Югём может.

- А я, может, не уверен в твоей! Теперь мне начать дружить с Чжунэ, чтобы заменить вас обоих? – логично предложил Чжинён. Я расстроено на него посмотрела. Я чувствовала, что где-то он прав, очень прав, но никак не могла выкрутиться, чтобы обосновать свою правоту. Я не верю на слово Югёму, потому что вижу со стороны, как он идёт по наклонной, а Джуниор не хочет верить моим обещаниям, может, ему со стороны тоже что-то виднее? И не является ли сегодняшний поцелуй доказательством чего-то? Того, что я тоже куда-то склоняюсь.

- Джуниор, не беспокойся обо мне, ты же знаешь, я могу за себя постоять.

- Я беспокоился о тебе и буду беспокоиться. Скажи мне только, что ты не станешь больше кататься с Чжунэ? – Я загнанно на него воззрилась. Я… разве и смогла бы, даже если захотела? Если полчаса назад Чжунэ разочаровался и остыл, то никаких встреч больше и не повторится. Но если он всё-таки позовёт снова? Откажусь ли я? Или продолжу? Ради Югёма. Ради Югёма ли? Господи, неужели мне понравились эти встречи, общение с ним? Да чем это может нравиться?! Мне не нужен богатый любовник и спонсор, в которые набивался Чжунэ. Мне не нужны подачки и подарки, а на что ещё способен этот парень, кроме как сорить деньгами? Мы с ним забавно обмениваемся колкостями, терроризируем нервные системы друг у друга. А ещё у него обезоруживающий голос, который приятно слушать, красивые глаза и губы. Губы, которые вкусно целуются.

- Как я могу такое сказать? Если мне снова предоставят выбор: поехать самой или дать Югёму отправиться с Чжунэ неизвестно куда, я предпочту поехать с ним сама. – Джуниор проницательно посмотрел на меня.

- Потому что тебе этого хочется? – Я ахнула, хотя бы изображая оскорблённость, потому что чувствовала скорее вину и уличенность.

- Ни разу!

- Скажешь, что тебя не привлекает красивый богач на крутой тачке? – Вот теперь я действительно начала обижаться, и Чжинён, вернув позицию моего близкого друга, сам покачал головой: - Прости, я знаю, что ты не такая как все. Тачками тебя не приманишь. Да только зачем же тогда тебе всё это?

- Я же сказала – это ради Югёма.

- Тогда… - Я хотела что-нибудь вставить, ощутив подвох и приближающийся крах чего-то, но не успела, в этот раз сообразил быстрее Джуниор. – Давай начнём встречаться, Чонён?

- Что?! – округлила я глаза.

- Будь моей девушкой, пожалуйста. Если тебе не нравится Чжунэ, прошу, позволь мне за тобой ухаживать?

- Джуниор, мы друзья, ты не забыл? – судорожно разглядывала я стены, кирпичи подъезда, домофонную дверь.

- Это никак не испортит нашей дружбы. В отношениях дружба обязательно должна присутствовать…

- Джуниор, давай сделаем вид, что я ничего не слышала, а ты ничего не говорил, а?

- Нет, я не хочу делать никакого вида, ответь, пожалуйста.

- Я не могу ответить, я не хочу никаких отношений… - Я не хочу никаких отношений с Чжинёном, но я не могу так и бросить ему в лицо. – Мне они ни к чему.

- Я не стану досаждать тебе со свиданиями, или ещё чем-то. Ничего сильно не изменится, если ты не готова, и не хочешь…

- Если ничего не изменится, то нет смысла и называть старые вещи новыми именами, - отвертелась я. – Прости, я действительно устала и хочу спать, спокойной ночи, Джуниор!

Я трусливо ретировалась, буквально сбежав. Я всеми силами развивала в себе храбрость, но здесь оказалась, говоря современным и грубым языком того мальчишеского окружения, в котором выросла и продолжаю вращаться, редкостным ссыклом. Начиная понимать, чего хочу, определяясь с симпатиями, я не научилась делать откровенных признаний близким людям. Как я скажу Джуниору, что люблю его как брата? То есть, такое я ему говорила, он знает это, но чтобы уклониться от отношений, нужно сказать ему, что я не хочу его, как мужчину. Не хочу так, как Чжунэ. Или Чонгука. Те возбуждали меня, притягивали. Пусть даже причиной был элемент неизвестности и новизны, но всё-таки это приносило свои плоды. А Чжинёна я знала много-много лет, и разглядеть в нём заново того, кого надо полюбить или возжелать, когда полжизни воспринимаешь его как нечто само собой разумеющееся и не вызывающее в душе страстей – это сложно.

В смятении, я не сразу поняла, что дома, в столь поздний час, нет Чжихё, а Сынён, наша вечная ночная гулёна, наоборот на месте. Решив, что отвлеченный разговор помог бы мне успокоиться и забыть о всяких там представителях противоположного пола, я присела возле сестры.

- А где Чжихё?

- Намджун с приятелем заехал, чтобы перевезти некоторые её вещи, и они отбыли на свою новую квартиру, а потом, сказали, поедут где-нибудь гулять, завтра же выходной, никуда не вставать, вот и хватают романтику. – С приятелем? Кто бы это мог быть? Чимин уехал по работе, тогда Хосок? Или тут был Чонгук? Может, он потому обо мне и вспомнил, что Намджун взял его с собой потаскать тяжести?

- А ты чего дома сидишь?

- Мешаю что ли? – огрызнулась, вспыхнув накопленной досадой Сынён, но тут же остыла, вздохнув: - Пока ещё не нашла никого, чтобы строить личную жизнь.