Амазонка бросает вызов (СИ) - "AlmaZa" - Страница 21

Выйдя из подъезда, я наткнулась на Сынён, стоявшую возле тёмной машины (механически я прочла номер, запомнила его, марку автомобиля) с мужчиной, который не обнимал её за талию, не целовал, ничего не делал, просто стоял чуть сутуло рядом, но было ясно, что это «тот самый». Я попыталась обойти их незаметно, но не вышло. Сестра окликнула меня и я, вынужденная остановиться, стала исследовать мужчину. Высокий, в теле худощавый, но лицо как будто припухшее от излишних возлияний. Я не могла сказать, что сразу бы определила в нём алкоголика, если бы не знала от Сынён, что он превышает нормы, но что-то было в его виде хронически не проспавшееся. Монохромный шарф болотного цвета сигнализировал о творческом потенциале, чёрная растянутая кофта висела на нём свободно, зрительно делая его худее, чем он был. Длинные, как у художников в творческом запое, волосы были чернющими, вроде бы опрятными, но не сказать, что уложенными под стать богачу. Вообще, если бы не дорогая машина, его проще было бы принять за разорившегося хозяина галереи, а не преуспевающего бизнесмена.

- Чонён, познакомься, это мой Гынсок.

- Очень приятно, - я привычно протянула ладонь. Гынсок даже не опустил к ней взгляда, уставившись на всю меня сразу. Я подождала и, поняв, что рукопожатия не будет, убрала руку в карман.

- Творческая личность не может быть чьей-то, мы принадлежим всему человечеству. Наш разум – проводник идей времени, и мы служим ему, не имея права присваивать или отдавать кому-то. Почему ты выглядишь, как томбой? – хмуро спросил он меня, не сделав паузы после отповеди о своей свободе. Спросил так, что я ощутила себя на экзамене, и при неверном ответе вылечу к чертям из учебного заведения.

- Я…

- Ты лесбиянка? – сузив глаза, въедливо впился он в меня чёрными глазами.

- Нет, я… - Вот уж не знала, что не только в школе нарвусь на подобное. Впрочем, человек поколения постарше даже вернее подвержен непониманию современной молодёжи, хотя Сынён была права, стариком он не был, лет тридцать – тридцать пять, где-то в этих рамках.

- Хорошо, терпеть не могу всю эту модернизированную, искажённую, противоестественную чушь. Женщина должна быть женщиной, любить мужчину, мужчина должен любить женщину. Всё просто, слишком просто, поэтому от скуки люди придумывают себе извращённые, позорные вещи, не для того, чтобы найти нечто лучшее, а для того, чтобы найти новое. Без оснований, без причин. Новизна – самоцель нездорового сознания… - Я покивала, видя, что меня уже не замечают, и ретировалась в сторону магазина, отмечая влюблённые и восхищенные глаза Сынён. Ей в самом деле по приколу этот переклиненный тип? Сумасбродный, эгоистичный псих – вот моё первое впечатление о её кавалере.

За углом я столкнулась с Джуниором, идущим уже из магазина, судя по пакету с продуктами в его руке.

- Привет, Чонён! Как дела? – улыбнулся он.

- Если я задержу масло, которое попросила принести Чжихё, она расстроится. Пошли до магазина? По пути расскажу. – И без лишних вопросов, хотя только что там побывал, Джуниор поплёлся со мной обратно. – Я сегодня опять видела Югёма с Чжунэ. Они уже не разлей вода стали, похоже.

- Ну и плюнь. Пусть дружат, кому они доставляют этим неприятности?

- Югёму это рано или поздно выйдет боком, я уверена. Чжунэ притащил его в центр боевых искусств, чтобы сделать из него бойца получше. Для чего ему это надо? Мне кажется, что Югём ему нужен для каких-то грязных дел, или он его телохранителем своим сделать хочет, а это опасно. Не находишь ничего подозрительного?

- Нахожу. Что ты сама делала в центре боевых искусств? – Открыв было рот, я хлопнула губами и, подняв палец, опустила его.

- Только никому… - «не говори» чуть не попросила я, но вовремя вспомнила, что Чжинён в таких просьбах не нуждался. Он не скажет. – Я хочу превзойти Югёма, навалять ему и остановить их с Чжунэ беспредел.

- Чонён, успокойся. Если человек ввязывается в неприятности, ему и так когда-нибудь наваляют. Куда ты лезешь? – Мы вошли в магазинчик, я сделала покупку, что заняло десять секунд, и мы вышли.

- Я лезу в жизнь Югёма, потому что он мой друг, и я считаю законным делать это. На что иначе друзья?

- А тебе бы понравилось, делай так мы с Югёмом?

- Не знаю, может, я бы сначала обиделась, что вы считаете меня недостаточно знающей, что я делаю – как изначально и сделал Югём, - но если бы вы настаивали, наверное, задумалась бы. Вдруг что-то не так на самом деле? Если бы ты поддержал меня и попробовал повлиять на Югёма…

- Я постараюсь разобраться в ситуации, и если там замечу что-то неладное, то вмешаюсь, но не раньше.

- Ты такой инертный, Джуниор!

- Это плохо? – Чжинён был слишком интеллигентен. Его родители – оба инженеры, оба работали в «Самсунге», куда должен был отправиться и Чжинён после окончания университета. Хорошая зарплата, стабильный график, всё распланировано, всё предсказуемо, всё правильно. И так уже поколении в десятом, наверное. Поэтому у Джуниора в крови быть правильным и не совершать поступков, выбивающих из колеи.

- Может, и не плохо, - пожала я плечами. – Попахивает равнодушием, отсутствие заботы о друге.

- Я забочусь о Югёме, Чонён, мне не всё равно на него, правда!

- Время покажет, - отвернулась я, подходя к подъезду. Сынён и Гынсока уже не было.

- Я узнаю, что хочет от него Чжунэ, хорошо? Узнаю, и мы решим, что делать дальше. Идёт?

- Идёт, - радуясь, что завоёвываю Чжинёна на свою сторону, и что Югём не обретёт, скорее всего, в его лице поддержку своей меняющейся жизни, я поблагодарила его за компанию и вернулась домой.

Мы ужинали вчетвером, с Намджуном. Сынён рассказывала, какой умный и гениальный у неё ухажёр, а я воздерживалась от комментариев. Для старшей сестры, не закончившей ни один вуз, человек с двумя высшими был верхом мечтаний и интеллекта. Я так не думала, что ум – это бумажки в обложке с государственным штампом. Но я и не могла сказать, что впечатление от Гынсока было однозначно неприятным. Чувак с припиздью, таких в наше время каждый второй. В его глазах, видимо, с припиздью я, так что всё в порядке.

- Он, по-моему, излишне нервный, - только и заметила я.

- Просто замученный делами. Ты не представляешь, что такое умственный труд! Это тебе не коробки перекладывать на складе – руки устали, отдохнули, и продолжаешь дальше. Ум – это сложная система. Импульсы из мозга посылаются во весь организм, и если он перенапрягается, то всё тело способно потерять функциональность.

- Так, всё-таки я был прав? – захихикал Намджун. – Спиртное расфункционировало некоторые его части?

- Вот не нашёл мне жениха среди друзей, - поджала губы Сынён, - не остри теперь! Стоит Гынсоку немного выпить, как он расслабляется и становится добрым и ласковым.

- Но на «немного» он не останавливается? – уточнила я.

- Всё, я молчу! – надулась сестра. Мы с Чжихё насмешливо переглянулись, набив полные рты и стараясь не смеяться. У меня в кармане зажужжал мобильник и я, не отрываясь от еды, вызволила его из карманного плена, чтобы взглянуть на экран. Входящий вызов: «Урод Чжунэ». Пережеванные пигоди полетели по столу, я закашлялась так, что обдала и свою, и чужие тарелки кусками теста с мясом из своего рта.

- Что такое, Чонён, что случилось? – подскочила Чжихё, спеша спасать меня.

- Ничего, ничего! – поднялась и я, приходя в себя и стараясь не задохнуться. – Просто подавилась! Подавилась!

С красным лицом, слезящимися от кашля глазами и саднящим горлом, по которому чуть не целиком прошёлся уголок пигоди, я ворвалась в ванную, включив воду и подняв трубку.

- Алло?

- Привет, буддистка. – Господи, за что ты награждаешь самых низменных своих тварей такими голосами?

- Я не буддистка.

- Как, твой бугай ещё не обратил тебя в свою веру?

- Тебе чего надо?

- Ты дома? Выйди поговорить, я сейчас подъеду.

- С чего мне к тебе выходить?