Её звали Никто (СИ) - SMIR LERA - Страница 18

— Стойте, — закричал я. Ребята обернулись, — вы чего творите?

— Имениннице помогаем, не видишь что-ли? — ответила за всех Саша, и переставила горящую свечку с одного места на другое. — Заждались мы тебя, Катя, заждались.

Катя молча кивнула и, улыбаясь, подошла к торту. Ребята как тараканы разбежались по своим местам и заняли выжидательную позицию.

— Задувай скорее, — нервно проговорил Игорь.

Катя набрала в лёгкие побольше воздуха и разом задула все свечи. Одноклассники радостно зааплодировали и начали стучать вилками по тарелкам. Зинчук быстро начала нарезать торт. Ненасытные люди вновь приступили к еде, а вот мне почему-то есть не хотелось. Что-то было не так, но я не понимал, что именно. Катенька как всегда весело улыбалась и даже слова не сказала Саше с Игорем, не сказала она ничего и ребятам, которые вели себя по-хозяйски в её отсутствие. Я немного поковырял вилкой торт, а потом отдал свой кусок Толику. Именинница начала понемногу убирать со стола посуду, а ребятам для развлечения достала «Монополию». Одноклассники вмиг оживились и ушли играть в соседнюю комнату. Я решил помочь Кате и собрал остатки грязной посуды. Придя на кухню, Катю я там не увидел, только гора немытых тарелок стояла в раковине. Я хотел сам начать мыть посуду, но решил сходить перед этим в туалет. Дверь была незаперта, я потянул её на себя и увидел там Катю. Она так испугалась, что предмет, который до этого был у неё в руке, выскользнул и упал в раковину. Я чувствовал себя неловко до тех пор, пока в глаза мне не бросилась длинная красная полоса на запястье у Кати. В моей голове всё сошлось, и страх захватил меня. Я уверенно переступил через порог и закрыл дверь на щеколду. В раковине лежало лезвие. Я взял его в руки и быстро выбросил в мусорное ведро.

— Идиотка ты, Катерина, — я насильно схватил её руку и промыл рану водой. — Если убивать себя собираешься, в первую очередь надо дверь закрыть, чтоб никто не спас!

— Лёша, не оставляй меня одну! — захлёбываясь слезами, прошептала она и обняла меня со всех сил. — Мне так страшно и больно, что больше сил нету!

Она была такой слабой, что еле держалась на ногах, всем телом повиснув на мне.

— Рассказывай, — я опустился и сел на махровый коврик, усадив рядом с собой Катю, — зачем это сделала?

— Не могу я так больше, не могу! — самую малость успокоившись, слёзы с новой силой полились из её глаз. Я бы поражён, ведь никогда Катю даже просто серьёзной не видел, какие уж слёзы! — Если начну рассказывать, то это будет очень долго.

— А куда нам спешить? — я налил в стакан воды и отдал его Кате. — Рассказывай, всё-всё мне рассказывай, а я послушаю и, обещаю, никому не скажу.

Немного отдышавшись и выпив воды, она заговорила.

— Раз так, то скажи мне, Алексей, тебе нравится, чем занимается наш класс?

— О чём ты?

— Ты умный парень, ты понял, о чём я.

«Неужели, она про Веронику решила поговорить? И это в такой момент?».

— Да, Лёша, я про историю с Никто, — подтвердила мои догадки Катя. — Так вот ответь мне, тебе нравится, что мы с ней делаем? Ты согласен с тем, в чём мы её обвиняем? Тебе её жаль?

Я задумался. Конечно-же я был против всего, что делали одноклассники с Вероникой, но признаться хоть кому-то из них в этом я не мог. Я не знал, можно ли доверять Кате.

— Ты выдал себя, — Катя прервала мои размышления, — согласный с нами не задумываясь ответил бы мне прямо сейчас, но ты промолчал, а значит ты думал, можно ли мне верить. Я понимаю, мы не слишком хорошо друг друга знаем, но поверь, то, что ты увидел здесь, теперь является пожизненным гарантом моей честности перед тобой. Я так же, как и ты, против травли Никто.

Мне казалось, что всё это происходит не со мной. Но нет, из соседней комнаты слышались знакомые возбуждённые голоса, смех и шум. Одноклассники играли в Монополию и даже не подозревали, что их подруга чуть не вскрыла вены прямо у них по носом.

— Я их ненавижу, — продолжила Катя, кивнув в сторону двери, — всем сердцем презираю и всё равно продолжаю быть с ними. Почему они так любят делать всем людям больно? Почему?! Мы ведь совсем маленькими ещё были, когда Яна умерла, нам хотелось справедливости. У нас был не самый дружный класс, а Серёжа очень умно придумал, как объединить всех нас и сделать себя лидером. Всем нравилась эта игра в мстителей, но сейчас мы выросли, и игра превратилась в жестокий бой на смерть. Ты мне не поверишь, но среди нас есть люди, которые тоже больше не хотят мести для Вероники. Юля и Артём со мной заодно, раньше и Сомова была на нашей стороне, но в последнее время Игорь с ней что-то плохое делает, она больше не общается с нами. Селяева тоже никогда Веронику лично не унижала, но она всегда идёт за Шуваловым, поэтому её в расчёт можно не брать.

— Получается на стороне Вероники четыре человека? Это, конечно, мало, но не сравнить с тем, что воевать в одиночку. Так почему же вы не можете в открытую сказать всем «Стоп»?

Катя очень странно усмехнулась и покосилась на свой шрам. Страшная борозда распухла и побелела, зато кожа вокруг покрылась красными пятнами.

— Страх заставляет людей делать ужасные вещи. Даже если у нас и получилось бы, ребята не смогут жить нормально, они уже привыкли, что у них есть человек, виновный во всех их проблемах, человек, которого всегда можно наказать за свои неудачи. Если сумеем спасти и оправдать Веронику, они найдут новую жертву и всё начнётся сначала. А жертвой может быть кто угодно: и ты, и я, да и вообще любой из нас. Им никого не жаль, понимаешь, никого, кроме себя.

— Так ведь и ты себя жалеешь!

— Ты думаешь, смог бы человек, не понимающий этого, наложить на себя руки? Я не хочу себя жалеть, я не хочу бояться боли, поэтому и делаю это.

Голова шла кругом от её слов. Образ счастливой девочки разбился прямо на глазах. Самая весёлая одноклассница рыдала у меня на коленях и до боли сжимала мою руку, оставляя вмятины от ногтей на коже. Катя будто хотела отдать мне всю свою боль, только вот я не был уверен, сумею ли вместить её в себе. Выдержу ли я то, что она носит на сердце? Змейкой заползла в голову другая мысль. А что, если все они врут и притворяются? Безо всяких сомнений это было так, все они играют, вот только для кого? Этого я не знал.

— Ты очень храбрая девочка, — проговорил я, успокаивая Катю, — я благодарен тебе, что ты поговорила со мной. Пообещай мне, что не будешь больше заниматься глупостями, хорошо?

— Хорошо, — она утёрла остатки слёз и наклонилась ко мне. Её удивительной красоты карие глаза смотрели на меня и будто искрились лучиками. Мне вдруг захотелось сделать одну очень необдуманную глупость, и я бы сделал её, если бы не открылась дверь. Нас застукал Гордеев. Он, увидев нас на полу в такой близости, впал в ступор, а Катя шумно выдохнула и положила голову мне на плечо. Её волосы так приятно пахли, что мне совсем не хотелось, чтобы она уходила.

— Чем вы тут занимаетесь? — в голосе Толика я уловил непривычную для него интонацию — это была ревность. Вот это новости!

— Надо определённо починить замок у этой двери, — прошептала мне Катя и усмехнулась, — потому что и до твоего прихода я точно её закрывала.

— Эта дверь спасла тебе жизнь, дурочка, — я улыбнулся и обнял её, забыв напрочь про Толика, одноклассников и прочие проблемы. Катя имела удивительную способность передавать душевное тепло и свет через объятия. Этим она мне очень нравилась. На Гордеева, не знавшего всей ситуации, наше поведение действовало крайне раздражающе. Он силился что-то сказать нам, но с красноречием у него явно были проблемы, поэтому он не нашёл ничего лучше, чем позвать на помощь.

— Серый, — жалобно, но в то же время требовательно застонал он, — здесь люди с детством сейчас попрощаются! Серый, останови их сейчас же!

Не дождавшись ответа, Толя сам побежал за подмогой и начал в красках описывать одноклассникам увиденное им зрелище. А мы с Катей просто сидели на полу и смеялись.

— Надо выходить, — прислушиваясь к недоумевающим возгласам из соседней комнаты, сказала Катя, — ты ведь знаешь Толика и его богатое воображение. Через минуту окажется, что мы с тобой пара, а через две, что мы поженимся на следующих выходных.