Иль (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 152

– Я позову Медору.

– Нет, не надо, – Иль перехватил его руку, не дав подняться, – она с Римусом. Там ее место. Да и мне она уже не поможет. Просто побудь со мной.

– Хорошо.

Выполняя приказ того, кто им управляет, Мун все же знал, что это не приказ. Просьба… Он не подчиняется просьбам. Но его совершенная программа давно дала сбой с этим человеком. И сейчас, сидя рядом с заснувшим юношей, он думал о том, что в его действиях слишком много нелогичного. Он знал, что его разум запрограммирован на саморазвитие при определенных обстоятельствах. Он всегда считал, что это развитие наступит, когда он будет служить тому, кто будет приказывать ему убивать. Тогда его программа включится, начав самосовершенствование. Но все происходило по-другому, а программа включилась давно, еще тогда, когда этот человек освобождал его из-под завала. Уже тогда он мог убить его, но программа ставила блок. Теперь этих блоков было слишком много. Его разум менялся, он сам менялся, становясь другим.

========== Глава 54 ==========

Оставшись один, Кавур налил себе еще вина. Смотря на рубиновую жидкость в цилиндре, он медлил. Разговор с Иларисом прокручивался как в замедленной записи. Его слова, ответы Иля, их взгляды, дыхание. Не выдерживая более этого, Кавур бросил цилиндр в стену. Вино, выплеснувшись, стекало по светлой поверхности кровавыми потеками. Было мерзко на душе, настолько мерзко, что хотелось выть. Казалось, из глубины души идет этот крик, который должен вырваться наружу. Иларис был тем единственным ценным в его жизни, что у него осталось. Но он сам оттолкнул его, возведя пропасть между ними. Теперь он один. Совсем один в этой мертвой вселенной с мириадами мертвых звезд.

Вот только по-другому поступить он не мог. И дело даже не в том, что у Илариса теперь есть Фроз. Фроз всего лишь соперник, и не более. Он готов побороться с ним за сердце Иля, но не сейчас. Сначала он должен стать прежним, обрести себя, стать равным капитану Илю. А для этого нужно начать все с нуля. Может, это ему удастся, собрав на планете, куда его высадят наемников, и с их помощью захватить корабль. Тогда, по крайней мере, он станет равным Иларису. Сейчас же он изгой. Потерявший все, и как же больно слышать от того, кого любишь, предложение быть с ним в роли его любовника. Быть в его каюте, пока капитан управляет Катарсисом. Это последняя грань падения, которую ему предложил Иларис. Слышать его слова было слишком унизительно. Теперь же пропасть между ними стала нереальных размеров. Ее уже не преодолеть, да и не сможет он быть при капитане Иле никем. Значит, он начнет все заново, и если судьба будет милостива, то он обретет себя нового или погибнет.

Нервно меряя шагами пространство каюты, Кавур наконец подошел к проекции и заказал крепкий алкоголь. Несмотря на статус пленника этого корабля, в выборе еды и напитков его не ограничили. Есть он не хотел. Он хотел напиться, причем так, чтобы забыть все, забыть себя прежнего, забыть свою жизнь, которую уже не вернуть, забыть всех, кто был ему дорог. Теперь он никто и ничто – изгой, беглый заключенный, а его мечта обрести себя - захватив корабль, стать капитаном, - всего лишь мечта.

***

Время в полете текло медленно, как будто став вязким и тягучим. Иларис смотрел на данные о перемещении корабля, видя, что расстояние между ним и Фрозом сокращается, но так неспешно, как будто время издевалось над ним. Он так и лежал в каюте, не выходя из нее. Чен регулярно появлялся на связи, давая отчет о происходящем. Иль слушал его, отдавал распоряжения, в душе будучи благодарным ему за то, что Чен может вот так все взвалить на себя. Беспокоясь о Медоре и Римусе, он получал о них информацию, из которой следовало, что Римус пребывал в сладком сне забвения, а Медора была подле него. Правда, она порывалась прийти к Илю, но он врал, что с ним все в порядке, и она верила, оставаясь подле Дэя.

А с ним было давно не все в порядке. Кашель с кровью прошел, осталась слабость и опустошение. Поэтому он и пребывал у себя, практически не вставая с кровати. Одно его радовало, что с ним в каюте был Мун. Он как статуя стоял у стены. Но глядя на него, Иларис чувствовал себя не одиноким, а еще Катарсис, который разговаривал с ним, обещая вечную жизнь.

О Кавуре он тоже получал информацию, она была нерадостна. Все это время Кавур пил. Иль не хотел ограничивать его в алкоголе. Это неправильно, Кавур должен сам решить, что он делает, и тот решал, напиваясь каждый лунный день.

Смотря на уснувшего за столом Кавура, Иль не осуждал его. Кавур потерял все: родителей, семью, положение в обществе, адмиральские погоны. Такое тяжело пережить. Как же Иларис жалел о том, что тот не дал ему возможность быть с ним рядом. Как же он хотел быть рядом с Кавуром, чтоб поддержать его, помочь все это пережить и жить дальше. Но все пошло не так. Кавур воспринял все его душевные порывы как насмехательство над собой. Их любовь давно умерла. У него осталась любовь к Кавуру, но это взаимное чувство, а вот взаимности уже и нет.

Сон приносил восстановление тела и души. Иларис, опустошенный всем произошедшим, проваливался в сон, где был он и Кавур, но это был лишь сон…

***

Сообщение о приближении к кораблям акел пробудило Илариса. Нужно было встать, привести себя в порядок и выйти из каюты. Если бы это нужно было ему, он не нашел бы сил встать, но это надо было сделать ради Медоры и Римуса. Только ради них Иль заставил себя опять быть сильным.

После разговора с Илем Фроз, отдав распоряжение, попытался включиться в обычный ритм жизни. Но происходило что-то странное и непонятное ему. Он постоянно проверял данные о передвижении Катарсиса в пространстве и время его прибытия к его кораблям. Именно изменение времени вносило в его состояние то, что программа поясняла, как ожидание. Он ждал встречи с Илем. Хотя раньше любое событие было лишь событием, которое должно было произойти в плановый отрезок времени. Он никогда не ждал ничего и никого. Это чувство было ему незнакомым. И самое основное в этом было то, что «ожидание» – это чувство. Оно проявилось у него, при отсутствии всех чувств. Фроз опять путался в себе, в том, что с ним происходит, но желание проверять, насколько сокращается расстояние между их кораблями, не проходило.

Он ожидал прилета капитана Иля с человеком, которому мог помочь. Видя данные о повреждениях человека, Фроз отметил, что у того очень искусно забирали боль. Неужели люди тоже питаются болью? Но ведь они несовершенны и не могут питаться эмоциями. Хотя все возможно… Все же расу людей они еще недостаточно изучили.

Показания, возникшие в воздухе, возвестили о стыковке космобота. Внутри у Фроза возникло то, что не смогла объяснить программа. Когда двери открылись и из них вышел капитан Иль, Фроз хотел сделать шаг вперед, но остался стоять. За капитаном выплыли носилки, на которых лежал человек, а далее он увидел сельфиду. Живую сельфиду. Легенды о них появлялись в пространстве информационного поля, но подтверждения о живых сельфидах не поступало.

Девушка тоже увидела его, замерев, а затем догнала носилки, остановившись рядом с ними.

Проследив за взглядом Фроза, Иль увидел, что он смотрит на Медору. Он не хотел брать Медору с собой, но как запретить ей не быть с любимым? Хотя Иль не знал, как акелы отреагируют на сельфиду. Судя по напряженной паузе – не очень хорошо.

– Фроз, – закрывая собой Медору, Иль шагнул вперед, – это Римус Дэй, – он указал на носилки, – ему нужна помощь, а это Медора, – видя, что все молчат, а напряжение нарастает, он пояснил, – они любят друг друга.

Далее произошло непонятное для Иля. Его как будто плотным воздухом оттеснило в сторону и там зафиксировало так, что он не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Фроз, все это время не спускавший взгляда с девушки, приблизился к ней. Медора сделала шаг ему навстречу, и все замерли.

Иларис увидел, как Медора и Фроз смотрят друг другу в глаза. Казалось, они общались, но мысленно, без помощи слов. Волосы девушки стали медленно подниматься, образуя вокруг нее серебристое свечение своими тонкими длинными прядями.