Иль (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 141

Окончательно выбившись из сил, Аяна просто жила, с ужасом слушая очередные новости, где разоблачали адмирала-предателя.

В один из таких дней в ее комнату зашел отец. Она не ожидала его визита в дом Карбоне. Искренняя радость отразилась на ее лице, но при виде глаз Бруно она вся сжалась. Нехорошие предчувствия, как тени, стали выползать из углов в ее светлый мир.

– Дочка, – присаживаясь, сухо произнес Бруно, – нам нужно поговорить. – Он давно приготовил эту речь, но ждал. Всему свое время. Аяне нужно было время, чтобы видеть, как все люди Земли осуждают предательства адмирала. – Все, что говорят о твоем муже – правда. Я это знал давно, но не говорил тебе.

Слова отца убивали. Теперь Аяна понимала, почему он и мама так отчужденно держались с ней. Они все знали.

– Нет, это неправда! Ты ведь знаешь Кавура. Он не такой, как про него говорят. Он честный, благородный, отважный, порядочный! Он никогда не предаст императора.

– Ты очень наивна. Пришло время тебе узнать правду о твоем муже, – Бруно не хотел щадить дочь. Только так он мог спасти свое доброе имя, навсегда избавившись от всего, что связывает их с Карбоне. – Твой муж обманывал тебя. Он не любил тебя.

– Неправда! – сердце бешено колотилось в груди, как будто хотело вырваться наружу и улететь из этого ада.

– Твой муж любит мужчин. Я разговаривал с его любовником. У него их много.

– Нет! – сердце остановилось и, пропустив удар, болезненно заныло. Аяна прижала руки к груди.

– Это еще не все, что ты должна знать о Кавуре. Он был на пиратской Джоконде со своим любовником капитаном, когда их корабль захватил лайнер, на котором летел Иларис, – видя, как побледнела Аяна, Бруно продолжил: – Он соблазнил Илариса, а потом бросил его, улетев на Землю. Твой брат погиб в страшных мучениях, развлекая команду пиратского корабля.

Оседая на пол, Аяна еще пыталась дышать.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я летал на планету Торус и там встречался с капитаном Джоконды – Атаго. За правду о Кавуре я заплатил много денег. Он показал мне ее. Кавура и Илариса, как…

– Папа… мне больно… у меня кажется начались роды.

– Очень хорошо. Пора избавиться от этого ребенка. Если он не издохнет при родах, то его отправят на далекую планету, где ему и место. Об этом я уже распорядился. А ты, как только поправишься, выйдешь замуж. Жениха я тебе уже подобрал. Лишь так мы сможем вернуть роду Инфарио его место при дворе императора, – видя то, как дочь корчится от болезненных спазмов на полу, он приподнял ее подбородок. Смотря ей в глаза, Бруно произнес: – Все, что я сказал, уже решено. Когда будешь вспоминать Кавура, вспоминай о том, что он не любил тебя, он врал тебе, врал мне, врал всем, врал императору. Теперь ты знаешь, какой твой муж.

Выйдя из комнаты, Бруно вызвал помощь. Сам же спокойно поехал домой, так как все уже решил, осталось лишь действовать по плану. Изменник Карбоне был в тюрьме, он сам за верность приближен к императору, а инцидент с неудачной женитьбой вскоре удастся замять, выдав дочь повторно замуж.

Боль внутри не перекрывала боль в душе. Аяна хотела кричать, но лишь хрипы слетали с ее губ. Вся ее краткая жизнь с Кавуром проносилась перед ней, но только теперь, узнав правду о муже, все виделось в ином свете. Теперь-то она понимала его сдержанность в отношениях с ней. Она ведь это чувствовала, но оправдывала его занятностью, ответственностью возложенных на него обязательств. А все дело было в том, что он ее не любил. Как же он мог спать с ней, когда до этого спал с ее братом?! От такой мысли ей было невыносимо больно. Как он мог смотреть ей в глаза, целовать ее, когда все то же он делал с Иларисом?! Мысль о страшной смерти брата разрывала сознание. Как он мог бросить Илариса? Почему он не спас его? Зачем оставил на пиратском корабле? Как же это подло!

За все это Аяна возненавидела Кавура. Она ненавидела этого ребенка внутри нее, который причинял ей боль. Ее отец принял правильное решение, она выйдет замуж за другого, чтобы навсегда вычеркнуть из памяти того, кто насмехался над ней и ее братом.

========== Глава 51 ==========

Сфера, внутри которой находился Кавур, была его камерой заключения. Современная тюрьма, пройдя трансформации через века, превратилась в то, в чем сейчас был заключен Кавур. Шары с внутренним диаметром четыре на четыре метра. Внутри них были белые стены, сквозь которые шел свет и более ничего. Свет был ярким, причем он не изменял свою яркость ни днем, ни ночью. В сферах вообще не было времени, только по выдаче пищи можно было ориентироваться о его течении. Из стены начинала вытекать желтая масса. Это и была еда. Причем, поскольку сфера перекатывалась, так как была круглой, то откуда начнет течь эта масса, не было известно. Она просто начинала стекать по поверхности сферы, и ее нужно было есть. Если этим не питаться, то не будет естественных отходов и тогда питание станут давать принудительно. Зная, какие порядки царят в тюрьмах императора, Кавур ел. Лучше самому есть, давясь безвкусной, но питательной биомассой, чем получить трубку в живот и принудительную ее заливку. Приходилось слизывать со стены кашеобразную жижу. Унизительно… Хотя все в этой тюрьме было унизительным. Заключенные в сферах содержались голыми. Все естественные нужды они справляли себе под ноги. В определенное время сверху сферы начинала течь вода, а под ногами пол становился пористым. В эти поры смывались нечистоты, а вода омывала тело заключенного. Ее же и пили, подставляя лицо под струи. Затем вода прекращала течь, и сфера опять становилась стерильно белой с ярким освещением. В ней не было мебели. Спать на полукруглом полу было неудобно, но организм брал свое и даже в этом ярком свете Кавур проваливался в сон.

Было еще то, что сводило постепенно с ума пленников сфер. Сферы перекатывались, если перемещать свой вес по ним. Как шары, они катались в пространстве, которое пленнику внутри не было видно. Сферы натыкались друг на друга, отталкиваясь, катясь в другую сторону, а человек в них бултыхался внутри, пытаясь зафиксировать свое тело. Иногда движение сфер активизировалось. Это означало что, кто-то сходит с ума. Когда нахождение внутри шара становилось невыносимым, заключенный пытался вырваться. Его сфера катилась, ударяясь о другие. Такое происходило регулярно. Самое страшное, что звуки внешнего мира внутрь сферы не поникали, там была всегда идеальная тишина. Безумие сфер – безумие пленника внутри. Потом все стихало. Или заключенный находил в себе силы смирить себя, или он сходил с ума.

Вот такая участь ждала и Кавура. Тюрьма Тао стала верхом совершенства развития человечества. Понимая все это, Кавур пытался сохранить свой разум от безумия. Хотя он знал, что над ним должен быть сначала суд. Его не могут вот так просто навсегда заключить в такую сферу. Он слишком на виду, его нельзя убрать, как обычно поступают с теми, кто подрывает устои общества. Прилюдно линчевать изменника и предателя – это то, что возвысит Тао в глазах людей. Но суда все не было и не было. Думая об этом, Кавур мог лишь одним объяснить, почему до сих пор его не осудили на глазах всего человечества. Нужен обвинитель, тот, кто будучи с ним рядом все это время, раскроет всю правду о нем. Таким обвинителем должен стать Римус Дэй. А суда все не было и не было… Неужели Римус отказывается давать против него показания?

«Глупый мальчишка! Это не спасет меня и погубит тебя!».

Кавур всегда чувствовал в Римусе это юношеское геройство. Только сейчас все было по-взрослому и это геройство уже никому не нужно. Его все равно осудят. Зачем Римус подвергает свою жизнь смертельной опасности?

Ответ приходил только один – ради их дружбы…

Глупое, никому не нужное благородство, от которого у Кавура на глазах проступали слезы. Этот поступок Римуса вызывал у него восхищение и безумное сожаление, что он не в силах образумить Дэя. Понимание, что сейчас творят с Римусом, чтобы заставить его подчиниться, убивало Кавура. Он молил небо о том, чтобы Римус возненавидел его. Тогда Дэй выживет. А сам он готов принять неизбежность.