Платье невесты - Сокол Лена - Страница 6

– И ты, что, не могла отказаться?

– Милая, я бы не выдержала еще одной операции на носу.

– Таня, но как… – Девушка поспешила запить рассказ подруги коньяком.

– Я собрала вещи только, когда поняла, что это будет повторяться регулярно. – Она достала помаду, зеркальце и поправила макияж. – Знала, что от такого, как Боссик, уйти невозможно, но все-таки решила попробовать. Взяла сына, выбрала подходящий момент и решилась на побег. Меня остановили прямо у калитки. – Она сморщилась, как от удара. – Гребаная домработница сдала. Отобрали ребенка, чемодан, пнули под зад и выкинули за ворота.

– Бедная…

– Да уж. Во всех смыслах. Выла под забором, стучалась, кидалась на его машину, когда он вернулся, а потом поняла, что все бесполезно. Меня к ребенку больше не подпустят. Попробовала попроситься обратно – не пустил. Тогда продала все цацки, которые на мне были: колье, кольцо, цепочку, серьги с рубинами, сняла хату и дала себе слово, что не успокоюсь, пока не заберу у него сына.

– Но как ты справляешься?

– Потихоньку.

– Нашла работу? – Маруся еще раз оглядела ее с головы до ног.

Танечка опустошила еще один бокал.

– Что-то вроде того. – Она достала из сумочки смартфон. – Обслуживаю фетишистов. Между прочим, это прибыльно.

– А что ты делаешь?

Татьяна огляделась по сторонам, затем наклонилась на стол и шепнула:

– Продаю им необходимое.

– Что? – Лицо Маруси вытянулось от удивления.

– Вот смотри. – Она развернула к ней свой гаджет. – Здесь моя анкета. Фото, параметры, видео. Закрытый файл только для тех, кто в теме. Желающие просматривают мои данные, заходят в чат и договариваются о стоимости.

– Не поняла. Это что, проституция?

– С ума сошла?! – Цыкнула на нее Таня. – Я продаю им свои трусики.

– Трусики?

– Да. Клиент назначает мне встречу. Я люблю людные места, так безопаснее. Неизвестно, какой шизик тебе попадется, поэтому нужно всегда быть осторожной.

– И ты что, несешь им свои трусы?

– Нет же, глупая. Трусики на мне.

– На тебе?

– Да. Сейчас у меня тоже назначена встреча. Через пять минут я удалюсь в уборную, сниму с себя белье и передам клиенту.

– И… сколько он тебе заплатит?

– Как повезет. – Танечка пожала плечами. – Понюхать – сто баксов. Со следами естественных выделений или мочи – двести. Скрипоции или менструальные пятна – триста и выше.

– Скри… что?

– Господи. – Танечка презрительно зыркнула на нее и цокнула языком. – Скрипоции. Засохший кал. Его следы на трусиках очень ценятся у этих извращенцев.

Марусю замутило.

– А что они с ним делают?

– С бельем? Нюхают, трогают, разумеется. Хранят у себя. – Танечка глянула на часы. – Ох, мне пора. Жди здесь.

Она встала и с видом победительницы направилась в уборную. Едва ее фигура скрылась за поворотом, из-за одного из столиков поднялся молодой, хорошо одетый мужчина и отправился следом.

Ужин никак не лез в горло девушке после подробностей, которые она узнала о сделке между Таней и этим господином. Через минуту оба вернулись из туалета. Подруга села на место, а мужчина рассчитался и спешно покинул ресторан. Левой руки из кармана он не вынимал, у него там явно лежало что-то очень ценное.

И, вообще, выглядел Танькин клиент немного взбудоражено и нервно. Наверное, ему не терпелось скорее сесть в свой автомобиль, достать заветные трусы, приникнуть к ним носом и глубоко вдохнуть аромат.

Вот чудак. А ведь симпатичный, высокий, стройный. И не подумаешь, что с головой не все в порядке. Выйди за такого замуж, потом вернешься однажды домой раньше времени и застанешь его нюхающим твое исподнее над корзиной для белья в ванной.

Боже, упаси.

– А почему нельзя было устроиться по специальности? – Спросила Маруся подругу уже в такси по дороге на съемную квартиру.

– Куда? Кем? Переводчицей? – Отмахнулась Таня кожаной перчаткой. – Или училкой в какой-нибудь задрипанный колледж? Или хуже того – к школярам. Спасибо, ни за что.

– Зато приличная работа… – Сказала девушка и запнулась, наткнувшись на язвительный Танькин взгляд.

– Мне нужны приличные деньги, а это не одно и то же.

Подруга расплатилась с таксистом. Автомобиль остановился у высотки в спальном районе на окраине города. Это место больше напоминало глубинку, из которой приехала Маруся, поэтому девушке здесь показалось уютнее, чем в центре.

– Тот, кто однажды пожил в нищете, меня поймет. – Таня подтолкнула ее к подъезду. – Самое страшное чувство, это когда ты стоишь в магазине, считаешь последние деньги и гадаешь, сколько тебе сегодня не хватит на хлеб. А теперь у меня сын. И я хочу его вернуть. Поэтому не боюсь запачкаться.

Еще вчера Маруся могла, накинув пуховик прямо на голое тело, пойти в магазин за шампанским для себя и Зварского, а сегодня она уже была голозадой в прямом смысле этого слова – без жилья и средств к существованию. Потому прекрасно понимала подругу.

Ян и веселые попойки у него на квартире были в прошлом, ровно как и страстные ночи на узком диванчике в его мастерской – об этом девушка даже не хотела вспоминать.

– А ты почему за полгода в городе так никуда и не устроилась? – Спросила Танечка, распахивая дверь в старую однушку.

Она включила свет, и перед ними предстала унылая типовая квартирка со скудной обстановкой и советским вытертым добела паркетом.

– Потому что возомнила себя музой. – Вздохнула Маруся, поставив сумку на пол и скинув обувь. Пальцы ног все еще ломило от холода. – Я же не знала, что у музы короткий срок годности. Уж лучше быть простой смертной.

– Ты не переживай. Я помогу тебе устроиться. – Заверила подруга, принимая ее одежду. – Нас теперь двое. На фетишистах далеко не уедешь, но мы могли бы зарабатывать в видео-чате.

– Это как? – Теперь от теплого воздуха у Маруси кружилась голова.

Таня толкнула ногой ее ботинки подальше в сторону.

– Поставим веб-камеру, зарегистрируемся в системе анонимных видео-чатов. Это такой сервис видео-сообщений. Мужчина хочет развлечься, заходит на сайт, совершает что-то вроде звонка, ты включаешь камеру. Говоришь с ним, показываешь себя, раздеваешься. Делаешь всякие штуки, которые он просит. Потрогать себя например, что-то показать ему.

– Нет, нет, ни за что!

Подруга потянула ее за собой на кухню:

– Да не переживай ты. Это в первый раз страшно. Там же главное не это, а дольше держать его на связи, пока денежки капают. Научишься тянуть время, разводить на разговоры, может, и не придется раздеваться совсем. – Она сама явно не верила тому, что говорила. – И тело у тебя красивое, не грех показать.

Маруся села на табурет и закрыла ладонями горящие щеки:

– Ты прости, Танюш. Я, наверное, не смогу. И пойду лучше, ладно?

– Брось. – Татьяна открыла холодильник. Внутри лежали кусочек колбасы, йогурт и бутылка колы. Она достала газировку и поставила на стол. Из настенного шкафчика добыла бутылку дешевого виски и соорудила им обеим по коктейлю. Села, прихлебнула и устало произнесла: – Не буду я тебя заставлять. Сама вижу, что ничего из тебя не выйдет. Но я не злюсь. Ты пей-пей, а то заболеешь. А денег на лекарства у меня нет, все по максимуму откладываю на адвоката.

– Спасибо, Тань…

Подруга улыбнулась, обнажив оплаченные Боссиком белоснежные винировые накладки на зубах.

– Но и в беде тебя не брошу. – Осушив до дна бокал, уверенно сказала Татьяна. – Знаю, где нужны работники вроде тебя. Место приличное.

– А что сама не устроишься?

Танечка нахмурилась:

– Принеси-подай совсем не мое. Скорее, твое.

– Хорошо. – Маруся хряпнула коктейля и шмыгнула носом. – Я сейчас даже полы мыть согласна, пока что-то нормальное не найду. Все лучше, чем обратно на улицу.

Два пьяных звонка около полуночи решили проблему с поисками работы.

– Возьмешь? – Промурлыкала кому-то Танька.