Страшная усадьба (Избранные рассказы) - Городецкий Сергей Митрофанович - Страница 32

Метели — Снегуркины тетки, Вьюги, — Снегуркины бабки, Иней, — Снегуркин дядя, подходили прощаться к Морозу.

— Не свистите, пожалуйста, так жалобно, — сказал Мороз Метелям, — а то я расплачусь!

Но Метели не могли не свистеть жалобно: такой уж был у них голос! Ходить, по правде сказать, они тоже не умели, а умели только плясать. Довольно смешное было это прощанье! Снегурки смеялись в кулачок на своих теток.

Потом подходили Вьюги прощаться.

Мороз им тоже сказал:

— Не войте так печально! Я чувствую, что я расплачусь.

Бабки-Вьюги закрутились, завертелись и завыли. Они очень любили Мороза, и не хотелось им покидать его дворца. Тетки-Метели не могли удержаться и второй раз принялись прощаться. Такой свист, такой вой подняли во дворце Мороза, что мужики, которые за десять верст от этого места проезжали на реку лед ломать, высунулись из воротников и сказали:

— Ну и здорово воет!

— Ну и ладно свистит!

А мужики знают толк в свисте метельном и вое вьюжном и не похвалят зря.

В конце концов, Дед-Мороз не выдержал и заплакал. Тотчас ледяные сосульки из слез намерзли у него на глазах. Чем больше он плакал, тем длиннее становились сосульки. Когда они уперлись в пол, Мороз сказал:

— Довольно плакать!

Отломил сосульки от глаз и приставил к стенке.

Тётки-Метели и бабки-Вьюги примолкли, легли на лавки. Опять заиграла печальная музыка. Пришло время прощаться с дочками-Снегурками.

Ночь кончалась, луна ходила за деревьями и выбирала место, куда б поудобнее закатиться.

Сказал Мороз:

— Дочки мои, Снегурки! Прощайте, милые! Прощайте, дорогие! Кончается зима, сейчас приедет Солнце, и я подарю вас ему. Смотрите, как будете таять, выбирайте ямку покруглее, чтобы лужица была, как маленькое озеро. Были вы мне дочками веселыми, послушными и резвыми! Дай Бог, чтоб на будущую зиму такие же родились. Прощайте, спасибо вам! Очень грустно мне расставаться с вами, но ничего не поделаешь, такая у меня судьба! Подходите, поцелую вас в последний раз.

Низко наклоняя милые свои головки, подходили Снегурки прощаться с отцом. Тихо бились в них ледяные сердечки. Страшно и приятно было думать, что скоро придется им таять. Ноженьки и рученьки ломило, не хотелось ни бегать, ни резвиться.

— Батюшка-Мороз, прощай! — говорила каждая из них с тоскою.

Только у младшей, у седьмой, не было тоски в сердце. Ей не хотелось таять, ей хотелось жить и летом.

Когда кончилось прощанье с дочками, она выбежала из двери в лес. От луны был виден только краешек. Вдруг услыхала она скрип полозьев.

«Это что за гости? — подумала она. — Уж не люди ли?»

Подъезжало несколько саней, рядом шли мужики с ломами.

— Здравствуйте! — сказал передний мужик Снегурочке, высовываясь из воротника. — Нет ли у вас тут речки?

— Нет! — ответила Снегурочка. — А зачем вам?

— Едем лед ломать, да заблудились. А скоро весна, боимся, что не успеем наколоть. Мы народ богатый, мясо едим, студень варим. Непременно надо ледники набить.

— Речки у нас нет, а льду сколько угодно! — сказала Снегурочка.

Мужики рассмеялись:

— Ишь ты! Маленькая, а шутливая! Где ж это у вас лед намерзает, коли воды нет?

— У нас дворец ледяной, — ответила Снегурочка, — можно отломить, все равно скоро таять начнет.

— Вот так чудеса! — сказали мужики.

Снегурка отвела мужиков к задней стенке дворца и сказала:

— Берите, сколько надо!

— Ну и лед! — дивились мужики. — Как обтесан! Какой крепкий! Какой гладкий!

Один мужик с бородой посмотрел на Снегурку, вздохнул и сказал:

— Шустрая девчонка! У меня такая же была, да утонула!..

— Нечего вздыхать, работай! — ответили ему другие.

Светлело все сильнее и сильнее. Солнце, видимо, торопилось и гнало своих коней, не жалея. Золотой ковер разостлался по небу, чтоб лучше было Солнцу ехать. Алые цветы раскидались по ковру. Вдруг вылетела из-за края земли первая жар-птица и запела. Огневые лучи от хвоста ее потянулись по всему лесу.

Из дворца одна за другой выходили Снегурки. Теперь они казались совсем голубыми. Тихо они шли. А сзади, громко вздыхая, шел Мороз.

— Родные мои! Милые! — шептал он. — Каждый год одно и то же! Только вырастишь, только полюбить успеешь, — как надо расставаться! Что за несчастная моя судьба! Уж лучше б я простым мужиком родился, а не Морозом.

— Не горюй! — говорит ему брат его Иней, поддерживая под руку. — У людей еще хуже бывает, ты за год не очень привыкаешь, а там по многу лет живут и потом умирают. Каково хоронить-то, подумай! Не горюй! Солнце не любит. Вон уж едет оно.

— Здравствуй, Солнце! — закричали слабенькими голосенками Снегурки.

На блестящей колеснице вылетело Солнце из-за горы. Кони его совсем заморились и стали. Теплом пахнуло на землю.

— Здравствуй, милая! Подойди, я тебя поцелую! — сказало Солнце первой Снегурке.

У Снегурки подкосились ножки. Она сделала шаг навстречу Солнцу, увидала перед собой ямку, шагнула в нее, и больше не могла идти. Горячо поцеловало ее Солнце. Светлой, прозрачной водой наполнилась ямка. Не стало Снегурки.

— Здравствуй, милая, — опять сказало Солнце. И вторая Снегурка растаяла.

Самая младшая, седьмая, увидала это и ручками всплеснула.

«Не хочу таять!» — подумала она и убежала, спряталась во дворце, в самый угол забилась.

Сидит, дрожит и слышит вдруг: стучат в стену. Проломилась стена, вывалился кусок.

— Ну и лед! — сказал бородатый мужик, просовываясь в дырку. — Едем: хватит на все лето.

Снегурка увидала ледоломщиков и попросила:

— Возьмите меня с собой.

— И вправду! — согласился бородатый мужик. — Возьму тебя в дочки. Вот жена-то обрадуется! Да и что тебе тут делать? Лес, я вижу, заколдованный, а ты дитя Божие.

— Нет, это простой лес, — сказала Снегурка, — тут Мороз живет.

Мужики только усмехнулись ей в ответ. Уложили лед на санки, подстегнули лошадей и умчались под гору в поля, к жилью человеческому.

А Солнце все целовало Снегурок, одну за другой.

Снежок кругом таял, журчали ручьи. Вместо шести Снегурок стояло шесть круглых лужиц. Из Египта летели журавлиные стаи.

Прилетела первая стая, опустилась, напилась из одной лужицы. «Вот вкусная-то вода!»

Прилетела другая стая, выпила вторую лужицу.

И еще, и еще летят. Прилетела седьмая стая — все лужицы выпиты.

Нечего пить журавлям, а пить с дороги очень хочется! Кинулись журавли к Солнцу: напои! А Солнце говорит:

— Семь было Снегурок, семь должно быть лужиц.

А журавли кричат:

— Шесть лужиц!

Журавли никогда не лгут, им даже новорожденных детей в старину разносить давали.

«Куда ж девалась седьмая Снегурка?» — думает Солнце.

Время к полдню. Залетело Солнце повыше, оглянуло всю землю и видит: далеко-далеко едут полем мужики, на санях у них лед, на одной льдине сидит Снегурка.

Солнце выпустило из себя Луч подлиннее и велело ему:

— Догони!

Живо догнал солнечный Луч мужиков и уселся у Снегурки на плече.

Разомлела Снегурка.

Говорит ей Луч:

— Ты как смела ослушаться Солнца?

Отвечает Снегурка:

— Я мужику дочкой быть хочу, а таять не хочу! Ни за что не хочу! Ай! не пригревай так горячо, все плечо размокло!

— Вот тебе и «не хочу»! Пригрею — и растаешь! — говорит Луч.