Грани безвременья: Побережье (СИ) - Архангельский Антон - Страница 26

Хелена молча уткнулась взглядом в стол, не решаясь смотреть в глаза сидящему напротив командиру. С ней рядом присела Хизер, что-то шепча на ухо, а она лишь иногда кивала или отрицательно мотала головой.

— Твоей сестре ведь нет пятнадцати? — Ник перевёл взгляд с девчонки обратно на Симона. — Почему она здесь?

— Как ты узнал? — Симон нахмурился, иногда поднимая взгляд.

— Догадался, — Ник пожал плечами.

— Ей тринадцать. Мы были в центре вместе, — Симон немного повернулся к Нику, хотя всё ещё не смотрел ему прямо в глаза.

— Как так вышло? Она младше, и к тому же родственников разлучают, — Ник выдохнул, вспомнив мутные образы своих родных.

— Это я, — Симон склонил голову. — Мы обманули людей из Центра, притворились, что не родственники, чтобы быть вместе, и с возрастом обманули.

— Тебе было восемь, что ты мог сделать?

— Всё придумали наши родители. В резервации, где мы жили, детей было очень мало, и нас забирали в Центр почти насильно. Папа сказал, что если мы останемся вместе, то нам будет проще выжить. Он оказался прав. Мы помним и дом, и родителей, и не озверели за всё это время. А я больше всего на свете не хотел остаться без сестры, — Симон тяжело вздохнул.

— Каково это — хорошо помнить детство и родителей? — Хизер слушала Симона, не отрываясь. — Я совсем ничего не запомнила из детства.

— Хорошо и... И больно, — Симон поднял взгляд на Хизер. — Знать, что они где-то есть, но не иметь возможности увидеться, бояться, что их забрали или убили — это страшно. Иногда я думаю, что лучше бы не помнил.

— Не говори так! — встряла в разговор Хелена, повышая голос. — Мы не для того старались остаться вместе, чтобы сейчас ты говорил такое!

— Хелена... — Симон проводил взглядом вскочившую из-за стола сестру, следя за тем, как она обиженно уходит к пустующему столу в дальнем углу холла.

Её можно было понять — родители, пожалуй, единственное, что стоило помнить из всего, что пережили они за свою недолгую жизнь. Опустошённая резервация с заражённой землёй и совсем малочисленным населением. Симон скучал по родителям — матери с уставшими тёмно-зелёными глазами, отцу, что проводил всё своё время среди грядок, увядающих и дающих так мало плодов. Но почти никто не уходил — было страшно идти через радиоактивные зоны от брошенных и взорвавшихся атомных электростанций, не зная, будет ли на пути укрытие от палящего солнца, хватит ли воды, чтобы дойти.

— Ваша резервация другая, — Симон отвлёкся от мыслей. — Порядка у нас не было — из жителей собирались банды, которые налаживали отношения с пиратами, по сути, они там всем и заправляли. Надзирателям не было до них никакого дела...

— А трейсеры? — Ник слушал парнишку, пробуя понять, откуда именно он прибыл.

— Они почти не работали, да и мало их было. Мне кажется, они что-то делали, чтобы только себя прокормить, — Симон поморщился. — Я думал, если попаду после Центра туда, то буду обеспечивать семью, а до остальных мне тоже дела нет.

­ — Я был несколько раз в резервации под названием Морибанд, похоже, это и был твой дом, — Ник поднял глаза к потолку, прикидывая, в каких резервациях он ещё побывал.

— Может быть, — Симон пожал плечами. — Название не так важно, знать бы как попасть туда. Я пойду к Хелене, — Он встал из-за стола.

— Твою сестру я не беру в завтрашний рейд, — Ник сказал это ему почти в спину, но короткий кивок увидел.

Ник проследил за ним взглядом. Если Симон сможет поточнее описать свою резервацию, то определить её по картам будет не сложно. Хотя, отпускать ли его на поиски родителей или нет, Ник пока не решил.

— Хиз, пока не стало жарко, пройдёмся до Хэнка? — Ник подбросил в ладони несколько капсул.

— Тебе что-то нужно срочно купить? — Хизер зевнула, устало жмурясь.

— Нужно забрать у него кое-что, пойдём, ­— он поднялся, направляясь к выходу.

Предрассветный Риверкост всегда казался каким-то нереальным — все люди на улицах расходились по домам, гасли лампы и факела. Подёрнутые утренней дымкой, городские пейзажи становились призрачными. От центра шумного когда-то города убегали в разные стороны десятки дорог, пересекая собой пространство, отделяя жилые районы от заброшенных, где дома пришли в негодность и стояли полуразрушенные. В черте небольшого города почти нет зелени и потому в солнечный жаркий полдень укрыться от обжигающих лучей почти невозможно и лучше оставаться в прохладе бетонных стен. Когда-то Леон назвал это «безнадёгой», Нику слово показалось смешным, но со временем он понял, что старик был прав. Нику сравнивать не с чем, но Леон рассказывал, как до Столкновения в городе кипела жизнь, как сновали по улицам большие и маленькие автомобили, спешили куда-то люди, горел яркими огнями парк аттракционов, а в Северном море, даже в прохладной к концу лета воде, плескались дети и взрослые. Ник плохо представлял эту картину, но побывав в бункере, ощутил необъяснимое чувство утраты того, старого мира, к которому и отношения-то не имел.

— Хэнк! Замри на месте! — крикнул Ник, когда заметил в паре десятков метров от себя торговца, собирающего в ящики свои товары.

Хэнк поднял глаза и улыбнулся, похлопав себя по животу.

— Ну, с добрым утром, — Хэнк пожал Нику руку, всё также довольно улыбаясь. — Ты сегодня поздновато, — он хохотнул и кивнул Хизер.

— Что у тебя есть из огнестрельного оружия? — Ник облокотился на ящики, подпирая голову руками.

— Ах ты... — Хэнк развёл руками. — Кажется, ничего.

— Нагло врёшь, — Ник фыркнул, продолжая разглядывать Хэнка. — Расплачиваюсь капсулами. Пистолет — три штуки, винтовка — восемь.

Хэнк нервозно помялся на месте, явно над чем-то размышляя и прикидывая, видимо, кому можно выгодно перепродать химикаты.

— Есть один, — словно вспомнив, он поднял указательный палец и отвернулся, копошась в ящиках. — Вот, — Хэнк протянул Нику серебристый, начищенный пистолет.

— Отличная штука, — Ник повертел его в руках. — Автоматический, магазин на месте, ага, — Ник вытащил магазин, показывая Хэнку, что патронов нет. — Патроны?

— Ах да, — Хэнк засуетился, перебирая в ящике маски и оружие. — За три капсулы только на один магазин дам патронов, — он демонстративно нахмурился. — Если дашь восемь капсул, как за винтовку, то дам второй магазин, а патронов на... — он задумчиво скривил губы. — На четыре полных магазина. Идёт?

— Шесть капсул, — Ник азартно оскалился, прокручивая на пальце усердно пистолет.

Хизер молча поглядывала за ними, сложив руки на груди и переводя взгляд то на торговца, то на напарника. Она, вообще, плохо понимала, зачем Ник решил рвануть к Хэнку ранним утром, да ещё и за пистолетом, будто точно знал, что у торгаша найдётся огнестрел.

— Зараза, — ругнулся Хэнк. — Почему шесть-то?

— Потому что знаю, у кого и когда ты обменивал капсулы на оружие, и это были далеко не местные жители, — Ник выпрямился и уселся на ящик, покачиваясь, будто отсчитывая время, которое отведено Хэнку на принятие решения.

— Негодяй, — Хэнк усмехнулся. — Я согласен.

— Ещё бы ты не согласился, — Ник насыпал в ладони торговца капсулы. — Я бы мог и «за так» забрать пистолет, понимаешь? — Ник издевательски ухмылялся, глядя на растерянного торговца.

— Понял, понял, — буркнул Хэнк, выкладывая на ящик запасной магазин и отсчитывая патроны в небольших коробочках. — Пользоваться умеешь? Вставляешь магазин, передёргиваешь затвор, вот и предохранитель...

— Не учи, — Ник сгрёб в охапку коробки с патронами и сложил их в потрёпанную сумку. — Ещё увидимся.

— Бывай, — Хэнк снова пожал Нику руку и принялся собирать остатки товаров по ящикам.

Уже около главного входа Ник остановился, доставая магазин и заряжая его патронами. Хизер наблюдала за движениями пальцев сонными глазами. Когда Ник закончил, она подняла взгляд, встречая его довольную ухмылку.

— Чего? — она вопросительно подняла бровь.

Ник проверил предохранитель и протянул ей серебристый пистолет. В её маленьких ладонях с тонкими пальцами, пистолет казался гораздо больше, чем в руках Ника. Она рассмотрела его со всех сторон, не понимая, что делать дальше.